Девушка в зелёном хеджабе устраивается на одном из кожаных диванчиков, рассредоточенных по лобби и позволяющих обрести личное пространство. После скученности салона самолёта, вызывающего клаустрофобию у чувствительных натур, это немаловажно. Лобби оформлено в стиле арт-деко и призвано покорять показным размахом и поддельной роскошью. И тем не менее на простого человека действует безотказно. Девушка в зелёном хеджабе не исключение. Как бы хотелось ей сидеть здесь бок о бок с мужем. И просто наслаждаться. Вместо того чтобы просеивать пространство в поисках ускользающего из поля зрения объекта.
Девушку зовут Асия, но для русскоязычных она просто Ася.
Родительские призывы, адресованные юной художнице, достигают слуха Аси-Асии. А взгляд цепляет полёт унесённого вихрем Марысиного рисунка. Ася окликает девочку. Но та, не оглядываясь, вприпрыжку бежит к автобусу. Рюкзак колотит по голым лопаткам.
«Прям сложенные крылышки отощавшего ангелочка».
Не терпя любое нарушение порядка, а тем более в «Парадизе», который она не без основания считает своим, девушка в зелёном хеджабе снимается с места. Хотя она несёт свой немалый вес в непринуждённой безмятежности, взгляд её — начеку. Глянув на автобус, затем на детское творчество, она водворяет листок на место.
А тем временем голубой фломастер, докатившись до края столешницы, балансирует на кромке. Девушка замирает, наблюдая, как гравитация одерживает над ним верх. Слышится щелчок по выложенному плитами полу. Ася неожиданно легко наклоняет свой внушительный стан, кладёт фломастер на место и возвращается к облюбованному диванчику. Она уже намеревается вверить тело его объятиям, когда в лобби входит Абдель. Он двигается с уверенностью борца, выходящего на ковёр для поединка. Первым делом к сотрудникам рисепшена. Их диалог достаточно продолжителен, чтобы Ася смогла угнездиться на месте, удобном с точки зрения обзора. Судя по частоте и фокусировке взглядов, теперь её интересует один-единственный объект.
А тем временем, получив все интересующие его ответы на рисепшене, Абдель Яхья огибает хромированный столик, за которым вновь прибывшие заполняют карточки постояльцев и где несколькими минутами ранее рисовала Марыся. На пару мгновений девушка в зелёном хеджабе теряет его из вида из-за носильщика и гружёной багажом тележки. А потом… Нет нужды в особо чутком слухе, чтобы уловить бумажный хруст в кулаке-жернове, превращающем листочек в комок. Жест настолько не вяжется с тягучей кошачьей пластикой мужчины, что наблюдательницу берёт оторопь. Кроме того, её отменное зрение фиксирует подрагивание фалангов пальцев. За четверть секунды между попаданием на сетчатку изображения и сознательным восприятием человек должен автоматически осмыслить информацию. Асино зрение справляется с задачей. Спору нет, углавного менеджера имеется немало поводов для волнения. Девушка в зелёном хеджабе не теряет надежды: её скромная особа не последняя в том перечне. Но что означает краткость и нервозность их последней встречи?
Девушка в зелёном хеджабе выжидает пятнадцать минут, после этого покидает свой наблюдательный пункт. Но двигается она не следом за Абделем, а в направлении мусорного ящика, в утробу которого метким щелчком отправлена загадочная записка. Достаточно взгляда, чтобы понять: внутренность урны недосягаема. Признав поражение, она покидает лобби.
И если бы дело тем и ограничилось, не исключено, что следующая беда обошла бы «Парадиз» стороной. Но Асия-Ася принимает собственное решение. Обойдя центральную площадку, она аппетитным колобком вновь закатывается в лобби и останавливается у рисепшена.
— У меня проблема. Не могли бы вы помочь?
— И это всё? — в голосе офицера полиции — надежда: напоследок доктор озвучит информацию, которая и прольёт свет на дело.
— У трупа поражена нижняя часть лица.
— Что это значит?
— На коже имеется множество маленьких ранок, причинённых скорее всего иглой. Или чем-то острым.
— Её пытали?
— Не исключается. Но утверждать наверняка не берусь.
— Время нанесения телесных повреждений?
— Не больше суток назад.
— Вы уверены?
— Попавшая на кожу вода усугубила ситуацию, вызвав покраснение и отечность. Подобное случается, когда ранки не успели подсохнуть.
Такой поворот событий обескураживает Амера Саеда. До последнего момента он рассчитывал: дело будет закрыто за отсутствием состава преступления. Всего лишь несчастный случай: туристка хлебнула лишнее, потеряла равновесие и… Да, именно так он готовился написать в рапорте. Однако простое, на первый взгляд, дело, принимает иной оборот. А это так некстати, особенно учитывая боль в правом подреберье.
Если труп со следами пыток связан с организацией «Братьев мусульман», дело переходит под юрисдикцию спецслужб. Но пока прямые доказательства отсутствуют. Если не брать в расчёт анонимного письма. Но его Саед Амер отправил по назначению. Реакция последовала незамедлительно: в персонал отеля внедрён агент. Однако несмотря на превентивные меры последовало убийство.
— Изобретатель организованного туризма! — дама в золотисто-жёлтом тюрбане бросила вопрошающий взгляд на лежак слева. Оттуда раздалось растерянное мычание.
— Кук! — донеслось из шезлонга справа.
— Тот, кого съели аборигены?
— Про которого Маршак написал.
— Что-то не припоминаю…
— В «Мистере-твистере».
— Мистера знаю, а Кука нет, — настаивала дама в тюрбане. А сосед справа начал декламировать:
— Есть за границей контора Кука,
Если вас одолеет скука
И вы захотите увидеть мир —
Остров Таити, Париж и Памир…
Мужчина, распластавшийся по левую дамскую руку, приподнимает голову и подхватывает:
— Кук для вас в одну минуту
На корабле приготовит каюту,
Или прикажет подать самолёт,
Или верблюда за вами пришлёт.
Совместное декламирование смягчает напряжённую атмосферу, установившуюся между приятелями со времени ночного происшествия. «Ни слова — Даночке. Зачем волновать женщину?»
— Костик, чего ты беспрестанно крутишь головой? — озаботилась Дания Рафаэлевна.
— Ищу Марысю, — ответил за Костика дедушка.
— Это правда, Костик? — не отстаёт бабушка.
— П-а-авда…
— Не грусти, солнышко. У тебя есть фотки!
Белозерцев резко вскидывает подбородок, так что другу даже слышится хруст в позвонках.
— Паша, у тебя что-то болит? — шёпот жены над ухом звучит набатом.
— Нет-нет, разомлел на солнышке.
— Тогда, «бабайчик», выкупай, пожалуйста, Костика.
Мальчик откликается на предложение поплавать в бассейне с третьей дедушкиной попытки, когда Белозерцев прикасается к его по — девичьи округлому плечу. Даёт о себе знать предыдущая ночь.
Костик повозился в воде пару минут и с трудом вскарабкался на бортик.
«Как маленький старичок!»
Временами на Павла Петровича накатывало ощущение безнадёги: они пытаются из мраморной глыбы одной… пилкой для ногтей выточить статую. В ответ на его сетования супруга отвечала: «Тебе надо выточить две статуи — себя и внука!»
— Вам не кажется, что главный менеджер пренебрегает мудростью предков? — изрекает Дания Рафаэлевна.
— Какой же? — интересуется муж, привычный к неожиданным поворотам жениных мыслей.
— Два граната в одной руке не удержишь! — чеканит Дания Рафаэлевна. — Это ваше крылатое выражение, Владимир Николаевич! — Профессору-арабисту адресована кокетливая улыбка. А его брови ползут вверх, выражая галантное недоумение. На него и льётся поток сознания:
— Изворотливости мужику не занимать — справится и с двумя… Абдель — араб. И этим всё сказано.
— Что именно? — попытался придать разговору конкретики Садовой.
Дания Рафаэлевна с ответом замешкалась, и на выручку супруге поспешил Павел Петрович:
— А то, что даже в Коране у них превозносятся хитрость и коварство.
При этих словах профессор-арабист неодобрительно касается бритого подбородка.
— Что за манера вырывать слова из контекста! Полностью аят 3:47 звучит так: «И хитрили они, и хитрил Аллах, но Аллах — лучший из хитрецов!»
Супруги переглядываются.
— А в чём разница? — контратаку муж берёт на себя.
— А в том, что Всевышний не остаётся безучастен, когда люди пытаются лукавить с Ним. Он отвечает тем же. Кстати, Иегова в Ветхом Завете применял ту же тактику к евреям — сводным братьям арабов.
Однако изложить суть политики Бога Израиля в отношении грешников Садовому не удалось.
— Аэробика! — раздался голос Алена. Первой откликнулась Дания.
Наблюдая, как ловко проделывает супруга предлагаемые аниматором упражнения, Павел Петрович преисполнился гордостью: хороша! И правда. Судя по порхающей фигурке, земное притяжение не в полную силу действовало на 155 сантиметров её роста.
На секунду его внимание отвлекли юные арабки, вылезшие из бассейна и прошлёпавшие мимо.
«Маленькие влажные следочки».
Волосяные луковицы Белозерцева оживают.
Чтобы отвлечься, он фокусирует взгляд на верхушке пальмы. Её плавные движения возвращают умиротворение. Зрачки движутся по коричневому мохнатому стволу, оттуда к лужайке. И вот финиш. Бортик бассейна, откуда оставленная девочками-арабками цепочка следов тянулась к навесу.
Проклюнувшая из волосяных луковиц растительность устремилась вверх, причиняя невыносимую почесуху. Усмиряя её, Павел Петрович снял панаму-афганку. Перед внутренним взглядом зажёгся экран. И он разглядел точно такие же отпечатки. Одни побольше. Другие поменьше. Они шли от бассейна… в котором плавало тело, и пропадали у дорожки, огибавшей двухэтажный домик с увенчанными арками лоджиями. По всему выходило, что перед тем как у бассейна возник он, там побывали купальщики. Или купальщицы. Один — ребёнок. А второй — женщина, при чём молодая: форма ступни ещё не растоптана, не деформирована.