Свойское поведение девушки в зелёном хеджабе вызвало приступ раздражения. Однако прежняя выучка позволила аниматору, не теряя лица, продолжить занятие до той минуты, пока оно не наскучило детям.
Включив мультик про Машу и Медведя, Рита направилась к гостье.
— Ася, добро пожаловать в наш клуб! Как тебе здесь?
— Хорошая атмосфера.
— О, ты тоже рисуешь? Решила принять участие в конкурсе?
— А почему бы нет? — ухмыльнулась художница.
— У нас детский конкурс.
— Спокойно, Рита, я не сбрендила. Это работа одной девочки. Я просто подписала её. Автор не успела сделать это лично. А вообще-то рисунок гениален!
— И в чём это проявляется?
— А ты глянь! Какая точность в деталях!
— Жюри будет важно, соблюдена ли тема: жизнь отеля. — Рита взяла протянутый листок и, вглядевшись в него, заметила: — Здесь есть элементы хорэра.
— Ребёнок выплеснул на бумагу собственные переживания. А они отличаются от взрослого восприятия.
— Ты считаешь, что это не детские фантазии, а нечто другое?
— Единственный недостаток — это отсутствие яркости, — продолжила гостья, будто не слыша вопроса. — К примеру, волосы купальщицы. Их следовало бы закрасить чуть ярче.
— Рассуждаешь как человек с опытом. У тебя есть ребёнок?
Ася втянула воздух, а потом резко выдохнула.
— Будет! Я не замужем. Пока…
— Не везёт с мужчинами?
— Соперницы дорогу переходят.
— Ася! Ты всё воспринимаешь не так…
— Как?
«Сквозь призму собственной глупости!» — просилось на язык. Но аниматор сдержалась:
— На свой манер.
Ася вспорхнула с дивана, как будто хотела убежать от печальных мыслей.
— А рисунок дарю вашему клубу. На память. О девочке Марысе.
Рита проводила взглядом ягодицы, тяжко перекатывавшиеся под туникой посетительницы. На этот раз она не пыталась контролировать выражение лица. Недоумение, смешанное с участливостью, ясно прочитывалось на нём. Спору нет, разного рода чудики встречаются в «Парадизе» с постоянством, который характерен для любого заведения такого рода.
«Они платят деньги, — говорит в таких случаях Абдель, — это достаточно, чтобы смотреть на их причуды со снисхождением. На то мы и „профи“, чтобы справляться…»
«Справимся!» — ободряет себя Рита.
Когда-то подразумевалось, что обитатели «Парадиза» будут отвечать требованиям отеля в той же мере, в какой отель соответствует их ожиданиям. А цены служили орудием естественного отбора туристов.
Многое изменилось с «арабской весны». Теперь заведению предстояло проявлять гостеприимство самым разным людям, в том числе и такого пошиба, как девушка в зелёном хеджабе.
Вы в последний раз перелистываете дело женщины из бассейна. Её личность установлена. Спасибо этому парню… главному менеджеру. Он оказался не таким простаком, как показалось вначале. Острый глаз у Абделя Яхья. Приметил в руках дамы массажный шарик, чем и облегчил задачу полиции. Теперь дело о смерти при подозрительных обстоятельствах отправится в архив. Вердикт вынесен: женщина утонула в бассейне в результате сердечного приступа. Прокуратура будет довольна: Вы избавили её от дополнительной работы. Правда, остаётся вопрос с поражением кожи нижней части лица. Подозрение, что это последствия косметической процедуры, с течением времени только укрепилось. Но родственники иска не подали. А это значит, что и разбираться нет нужды. Тем более что доктор склоняется к тому, что эпиляция не сказалась на здоровье клиентки.
А вот личность женщины в никабе установить не удалось, хотя есть основание полагать, что чёрные перчатки с загнутыми пальцами, напоминающими знак «Организации братьев-мусульман», появились не без её участия. Но этим пусть занимаются спецслужбы.
В своей должности офицера туристической полиции Вы имели лишь одно дело, возбуждённое по факту насильственной смерти. В номере отеля «Альбатрос» была найдена задушенной восьмилетняя девочка. Случай для Вашей страны насколько вопиющий, настолько и редкий. Естественно, что Ваше подразделение занималось им лишь на первом этапе: выезд на место происшествия, его осмотр, опрос свидетелей.
Тогда под подозрение попала мать ребёнка. После обнаружения тела она отправилась не к администрации отеля, а на пляж. Сама она объяснила такое поведение шоком. Свидетели — алкогольным опьянением. Вы не знали вкуса алкоголя, поэтому выводы из данного факта отличались умозрительностью. Да и в целом душа русской матери представлялась сумерками, которые накрывают город во время пыльной бури. Хвала Аллаху, бродить в них пришлось недолго. Ввиду тяжести преступления, дело передали под юрисдикцию прокуратуры. А позднее стало известно: под ногтями подозреваемой — частички эпителия с головы задушенной девочки. Конечно, этот факт не мог служить прямой уликой. Женщина имела прямой физический контакт с жертвой, к примеру, при расчёсывании волос… Да, у девочки были длинные волосы — цвета нагретой на солнце пшеницы, которую Вы, господин офицер, видели в деревне у деда по материнской линии. Пряди разметались по подушке и закрыли часть личика. Видимой оставалась голубоватая впадина правой глазницы. Огромный чёрный зрачок застыл на слюдянистом глазном яблоке и напомнил Вам взгляд мёртвой рыбки из сетей дедушки — рыбака по отцовской линии. Если бы не этот глаз, казалось, что девочка мирно спит…
Расследованием занимался следователь прокуратуры — более опытный, более образованный, из тех, что используют технические новшества, в том числе и специальные компьютерные программы. Они позволяют рассмотреть преступление под самыми различными, порой нестандартными углами зрения, сопоставить все данные о двух или больше правонарушениях и сфокусировать внимание на том, что имеет практическое значение. В Вашей памяти сохранилось название одной из программ: «Вычисление подозреваемого по принципу аналогии». Увы, не было в туристической полиции подобного инструмента, с помощью которого Вы, офицер Саед Амер, осуществляли бы сравнительный анализ преступлений, сопоставляли их детали, устанавливали сходные признаки. Но зато Вам хорошо известно: в компьютер вводят данные, в которые собирают такие, как вы — пахари-феллахи полицейской нивы. Да и правду сказать, не было большой необходимости в этакой премудрости, потому как редко в курортной зоне совершались тяжкие преступления. Обычно туристической полиции приходилось иметь дело с банальными воровством и сексуальным домогательством. Поэтому Вы, господин Амер, не особенно сокрушались по поводу отсутствия современной технической базы. И напрасно.
Возвращаясь мыслями к делу о задушенном ребёнке, Вы с горечью констатировали: несмотря на наличие у прокуратуры компьютеров, дело в отношении виновника так и не было возбуждено. А когда российская сторона выступила с предложением экстрадировать арестованную на родину, египетские власти сделали это с лёгким сердцем. Следствие к тому времени не обнаружило новых доказательств виновности.
Обласканный мамой-домохозяйкой мальчик Саед внутри Вас протестовал против версии о детоубийстве, совершённом чужой по духу, по религии, но всё же матерью.
Увы, здесь, как и в случае с алкоголем, Вам, господин Амер, не хватило личного опыта. Да, следовало подкопить знаний в области психологии европейцев.
То, что убийца избежал суда, вызвало чувство горечи. Было бы преувеличением утверждать, что оно лишило Вас сна. Ведь Вы достаточно религиозны, чтобы верить в Высший суд. Однако встреча с новой смертью пробудила к жизни воспоминание о глазике, с недоумением и укором глядевшего из-под пшеничной пряди волос.
Впридачу ко всему, среди персонала отеля Вы узнали сотрудника, который работал в отеле «Альбатрос» в то время, когда там погибла юная россиянка. Более того-накануне трагедии он встречался с её матерью за пределами отеля.
Глава 10«Несверлёная жемчужина»
— Тётушка Лу была придумщица… историй. А они будут востребованы всегда. Но читатель сейчас искушённый. Подавай и лихо закрученный сюжет, и гарнир к нему… В виде ассорти — из стиля, языка и прочего… С «экшеном» она справлялась, а вот структурировать текст…
— И ты помогала?
— Я ставила перед ней задачи. Две…
— Какие?
— Выписать костяк истории. А затем составить биографии героев.
— А это зачем?
— Чтобы не нарушить логику их поступков.
— Она брала сюжеты из головы?
— Не совсем.
— Толчком всегда была конкретная личность. А коллекцию типажей она собраласолидную. Сказывалось журналистское прошлое.
— И что, встречались редкие персонажи?
— Я бы сказала, вымирающие. К примеру, один редактор какой-то там газетёнки отдал распоряжение снять с макета иллюстрацию Госстраха только за то, что грудь изображённой на ней женщины был вызывающе высоким.
— Наверняка после перестройки именно он стал издателем журнала с эротическими фото, — улыбнулся профессор.
— Возможно, — равнодушно пожала плечами Милочка. — Но меня лично больше прикалывает тот, который вычитывал газету по горизонтали.
— Это как?
— Складывал начальные буквы абзацев. Кажется, акростих называется.
— Для чего?
— Проверить на предмет антисоветчины. Так тётушка Лу поясняла. Кстати, он сделал карьеру в Москве. А ещё помню…был в её собрании типажей редактор, который «зарезал» материал о мужчине-официанте.
— На каком основании?
— Он полагал, что в сфере обслуживания мужчинам не место. Невольно начнёшь благодарить отца и мать, что родили тебя после этой… — Милочка остановилась, чтобы подобрать слово поприличнее и продолжила: — этой жести.
— Значит, кто-то мог узнать себя в её писаниях? — подал голос Белозерцев, всё это время хранивший молчание.
— Не исключено. Только есть здесь одна закавыка.
— Какая же? — на этот раз в голосе Павла Петровича звучала откровенная заинтересованность.