На этом месте Белозерцев решил: с него достаточно. То же самое посчитал и заскучавший Костик. «Аби» пошла гулять с ним по воздушной гавани. Обязанность развлекать подружку легла на «полковника». Впрочем, она и сама не лезла в карман за словом. Очень скоро Павел Петрович был в подрбностях информирован о преимуществах отдыха в апартаментах, под коими подразумевался дом Аббаса Экрами. Тема была заезжена, ибо поднималась ежегодно. Время и место тоже не менялись: проводы, аэропорт. Однако в связи с последними событиями у оппонента появились дополнительные аргументы.
— Ты сам видишь, Паша, что даже ваш излюбленный «Парадиз» на поверку оказался…
Паше это было известно, но как воспитанный человек, он позволил себе лишь мягко возразить:
— Напороться на злоумышленников можно повсюду.
На самом деле он опасался утратить полную свободу — поселись он у семьи Экрами. А Татьяна меж тем продолжала настаивать:
— Но по крайней мере, ни в нашем доме, ни в соседнем не водятся террористы. Тебе известно, что менеджер имеет отношения к «Братьям мусульманам»? Его брат — член запрещённой организации!
— Откуда информация?
— В полицейский участок пришёл донос.
«Уж не от итальянского ли семейства?»
— И ему поверили?
— Здесь это в порядке вещей.
«Вот что означали слова сеньоры о том, что Абдель не оставил им выбора. Небось, муженёк и настрочил подмётное письмецо».
Татьяна взяла паузу. Белозерцев был тёртый калач, а потому терпеливо ждал. Женщина бросила на собеседника испытующий взгляд. А тот улыбнулся:
— Этим улики исчерпываются?
— При обыске обнаружили часики погибшей.
— Которой?
— Той, что была с ним в номере.
«Всё это неспроста. Тем не менее остаётся вопрос о первой жертве. Это тоже его рук дело? В день гибели Люсиль Абдель был всё время на виду. Правда, шло мероприятие, в ходе которого использовались маскарадные костюмы. Хороший способ маскировки для того, кто задумал злодеяние».
— И ты, Паша, готов рисковать здоровьем внука? — снова пошла в наступление «Танюта».
Запрещённый приём. Одним махом с лица «Бабая» смахнули улыбку. Тон посуровел.
— Таня, не ходи кругом да около!
— Среди аниматоров — педофил!
— Это опять пациент поведал?
Тут женщина пустилась в объяснения. О супруге-медицинском светиле, о доверительных отношениях между ними, о вторых половинках пациентов… Наконец, терпение внимающего уха было вознаграждено.
— У мужа есть больной. Вернее, был, поскольку сейчас он выздоровел. Благодаря искусству врачевания Аббаса.
«Только не начинай по второму кругу о муженьке-гении!»
— Он служит в туристической полиции и ведёт дело «Парадиза». Вернее, вёл, поскольку теперь они закрыты за неимением состава преступления.
— Как это может быть?
— Саед Амер — честный человек. И профессионал — насколько это возможно в туристической полиции. Так считает Аббас.
«Ну, закругляйся уже!»
— А на днях передали письмо.
— Анонимку?
— Нет. Из министерства туризма Арабской республики Египет. Оно было подписано бывшим постояльцем «Парадиза» и содержало жалобу на работу аниматоров.
— А откуда пришло?
— Какое это имеет значение? — Татьяна, рассерженная тем, что её прервали, не удостоила «полковника» даже взглядом.
А тот подумал, что обратный адрес имеет большое значение, но прекословить не стал.
— Так вот… Родители одного из детей жаловались, что после игр на теле ребёнка остались следы от пальцев.
— А где именно? — поинтересовалась внезапно выросшая перед ними Дания.
— Спроси чего полегче! — Татьяна развернулась к ней с такой готовностью, как будто только и ждала этого момента.
— И кто же этот педофил?
— Понятия не имею.
— Вообще ничего не знаешь?
— А вот и нетушки! — в женском голосе зазвучали нотки превосходства. — Раньше он работал в «Альбатросе».
— Ну и что?
— В то время, когда там задушили ребёнка.
До посадки оставалось мало времени. Следовало вытащить из женщины как можно больше информации.
— А кто был пострадавшим в «Парадизе» — мальчик или девочка?
— По-моему, девочка.
— Имя упоминалось?
— Вряд ли.
— Жаль.
— Но одно скажу: юная жертваоказалась не промах.
Здесь, видимо, Татьяна намеренно сделала паузу, дабы простимулировать интерес слушателей.
На табло загорелись цифры московского рейса.
— Откуда такой вывод? — в вопросе Белозерцева зазвучала капитуляция.
— Она оставила послание.
— Записку что ли?
— Типа этого.
— И там было указано имя обидчика?
— Девочка составила что-то вроде ребуса. Мы с Данкой в детстве тоже увлекались их составлением. Кстати, очень полезно для развития умственных способностей. Они печатались в детских журналах. Ты их тоже наверняка читал. Мы с Данкой договорились, что я выписываю «Пионер», а она «Костёр».
— И где сейчас ребус? — прервал поток воспоминаний Белозерцев.
— Его так и не обнаружили. Негодяй об этом позаботился.
— Тебе бы, Танюшка, стоило детективное агентство открыть, а не маслом торговать.
Бизнес-леди не успела отреагировать на «масло».
— Мы прослушали объявление! — Дания вскочила с места.
— Даночка, здесь не делают объявлений. А просто зажигают табло! — предпринял попытку оправдаться Белозерцев.
— Оно горит! — ещё пуще замахала руками супруга.
Они суетливо снялись с места. Татьяна успела перехватить гигантский чемодан. Катя его к стойке регистрации, она издала смешок.
— Ты чего? — воззрилась на подругу Дания Рафаэловна.
— Я поняла!
— Чего ты поняла?
— Я всё мучилась, кого вы мне с Пашкой напоминаете! А сейчас вспомнила!
— И кого же?
— Знаменитую парочку! Внуки её обожают.
— Не томи! Кто это?
— Маша и Медведь!
— Вот и конец истории! — произнёс Павел Петрович, застёгивая ремень на округлившемся животе.
— Конец, — эхом откликнулась супруга.
— Хорошо, что мы не дали ей понять, что не приедем.
— Думаю, что Танюта и без нас всё понимает.
Костя, тихонько посапывая, возился со своим ремнём. «Аби» не спешила помогать, рассудив, что мальчик справится и сам.
…Задрав нос, «Боинг» набирал высоту. Воздух, в котором переливалось расплавленное золото, мягко обтекал его корпус. Подпоясавшиеся пассажиры вжались в спинки кресел. Но те, кому выпала удача расположиться у иллюминатром, припали к стеклу, не в силах отвести глаз от расплывавшегося внизу бирюзового пятна. Прощай, море!
Супруги смотрели вниз со смешанными чувствами. Кошмар отеля «Парадиз» остался позади. А вместе с ним и погребённые иллюзии вечного праздника жизни.
— А дома, наверное, идёт снег, — то ли мечтательно, то ли грустно заметил Павел Петрович.
— Папа наверняка уже расчистил крыльцо и дорожку, — ответила Дания Рафаэловна, извлекая из сумки роман Филлис Джеймс.
— А тебе известно, почему в Британии получила такой расцвет именно женская литература? — Белозерцев кивнул на обложку.
И почему же? — в голосе супруги, желавшей погрузиться в перипетии сюжета, прочитывалосьнетерпение.
— Наличие письменного стола.
Супруга не ответила. Но это не смутило Павла Петровича.
— Возможность уединения. А египтянки, к примеру, этого лишены. Как следствие — женская литература в зачаточном состоянии.
— Паш, у тебя есть кабинет, а не то что письменный стол. Но особой плодовитости на литературном поприще что-то не отмечается.
— Всё впереди.
— Уж не вознамерился ли помочь со сценарием этой… как её? Милочке?
— Почему бы и нет?
— И душегубом будет Абдель?
— А у тебя есть другая версия?
— Ни одной!
Супруга досадливо захлопнула книгу, сунула в карман кресла напротив и перешла на английский:
— «Last but not least».
«Последнее, но не самое ничтожное», — перевёл Белозерцев, приготовившись к решительным заявлениям.
— Паша, давай выкинем всё из головы.
— Легко сказать…
— По всему видно, тебя взвинтил этот разговор в аэропорту.
— Не то слово. Танька так превозносила друга семьи. Шерлок Холмс, Мегре и Пуаро в одном лице.
— Но он действительно…
— Даночка, ты и вправду веришь, что Абдель террорист?
— Против фактов не попрёшь. Твоё выражение, между прочим.
— Девушка умерла в его квартире. И он сам вызвал «ambulance».
— Чтобы отвезти от себя подозрение.
Стюард подкатил тележку с обедом — супруги принялись за еду. Ну а после трапезы всех потянуло в сон.
Белозерцев пробудился от шевеления: Даночка рылась в сумочке. Почувствовав его взгляд, улыбнулась.
— А я хотела сюрприз…
«Какая-нибудь восточная сладость…»
Но вместо десерта из сумки вылетел… золотой орёл.
— Шеврон!
— Танюта раздобыла.
— Откуда? — восторженно выдохнул Белозерцев.
— Не догадываешься?
— От благодарного пациента доктора Экрами?
— Угу.
Белозерцев полюбовался шевроном, после чего бережно уложил его в барсетку с документами.
— Она сказала тебе что-нибудь новое?
— Когда?
— Я видел, как вы шушукались у стойки регистрации.
— Ты про что?
— Не про что, а про кого. Жалоба на аниматоров.
Супруга принялась перечислять факты, которые и без того были ему известны. Но он знал: она делает это с умыслом.
— Туристы жаловались на слишком жёсткие игры, которые проводила с детьми аниматор.
— А ты помнишь, какие формы работы с детьми предпочитала Рита? — перебил жену Белозерцев.
— Из подвижных — танцы. Но никаких догонялок.
— А её коллега? Этот… Алекс.
— Аниматора зовут Ален. К девочкам он вообще не прикасался. Зато был охоч до половозрелых барышень, с которыми позволял себе довольно рискованные шутки.
— Какие именно?
— Окатывал водой загоравших дам.
— Чего тут криминального?
— Щипал девиц за мягкие места.
— Ты думаешь…
— Ален мне не симпатичен. Скользкий тип! — отчеканила супруга.