Эти парни выглядели как выбившиеся на высокую должность подлизы: форма вся ровненько поглажена (наверняка не офицерскими ручонками), лицо гладкое, ровненько побритое. На довершение этого образа при приближении обнаружился резкий запах (скорее вонь) дешевых духов. При тощем телосложении и мальчишеских лицах двое обладали решительными взглядами кирпича.
Моль поморгал. Да, точно, так и есть. Двое офицеров обладали совершенно одинаковыми лицами.
Близнецы всё время кидали взгляды на сидевшую на коленах, в углу, связанную фигуру в чёрном балахоне.
— Здрасьте, — мрачно сказал. — И снова вы.
Другому, чтобы добиться подобного эффекта на собеседников пришлось бы раскрасить лицо — лучше кровью — татуировками разных ужасов или же путем некоторых болевых движений изобразить весьма внушительные шрамы через всё лицо, которые бы за него говорили: «Я профессиональный убийца и я побывал в настолько жестких битвах, которые вам в страшных снах не приснятся, а посему убить вас двоих для меня — движение одного пальца».
Один из них указал на недвижимого пленника и спросил тоном, нетерпящим возражений:
— Знаете его?
— Кажется да, — осторожно ответил Моль. — Если он тот, кто нас преследует, то лучше с ним не связываться парни, честное слово…
— Вы знаете, что он натворил? — продолжал незнакомец. — Мы схватили его во вражеском лагере, где он перестрелял не меньше ста человек. Один. Вы случайно не знаете, на черта он это сделал, а то с нами он молчит как рыба.
Моль бросил взгляд на Услара, но, похоже снова нужно брать ситуацию в свои руки.
— Он наверняка учился в школе ярузов, плюс ко всему он сам наверняка яруз и реакция плюс способности пятерых людей поспособствовали его подвигу, — вслух рассудил Моль и изучающе уставился на балахон. Как истинный приверженец теории заговора, или философского мнения, что мир — сложная штука мальчишка не верил, что профессиональный убийца, один только стоящий десятка находящихся тут солдат, может вот так вот просто перебить сотню человек для разминки и сесть на скамеечку, чтобы там дождаться пока придут другие, более живые люди, и повяжут.
— Вот как? — незнакомцы оценивающе оглядели пленника. — Он мутант что ли?
— Точно.
— Годами отточивший своем мастерство?
— В самую точку.
— Тогда хорошо, что мы не пристрелили его. Миру нужны жестокие, коварные, в общем, профессиональные убийцы.
— Зачем?
— А с кем, по-вашему, будут сражаться великие охотники? — Северяне обошли вокруг заваленного картами письменного стола. — Чтобы стать великим героем, или охотником, если вам угодно, что нужно?
Моль думал недолго и выкинул первое, что пришло на ум.
— Спасти мир? — предположил он.
Незнакомцы аж поморщились от этих слов, будто пощечину получили:
— А чтобы спасти мир, нужен тот, кто хочет его загубить, да?
—Да.
— Ну вот! И убив этого парня, мы загубим кучу непроявившихся таланов, — хором заключили близнецы.
— Понятно. Стало быть, о будущем думаете?
— Как же без этого? Всегда думай о будущем иначе твой удел бутылка да сточная канава. — Помолчав немного, близнец спросил: — А сами то вы откуда, а? Может, вас тоже стоит заковать?
Этот неожиданный вопрос выбыл из колеи до сих пор беспечного Моля и заставил серьезно подумать над ответом. Говорить правду вряд ли с руки, не каждый поверит в полеты на поездах. Поэтому Моль ляпнул первое, пришедшее в голову. В этом методе главное богатая фантазия и широкое воображение, заметил он.
— Издалека, — признался он.
— Из Москвы?
— Да.
— Далековато. Насколько я знаю, в тех краях туго нынче приходится жизнь.
Тут один из близнецов заметил возвышающуюся над Молем фигуру Услара, бесстрастно, как истукан, молча разглядывающего пленника и толпившихся вокруг стариков с умными лицами:
— А это у ваших стиль нынче такой в черных прикидках?
— Нет. Это у них, ярузов такой способ маскировки.
Незнакомец заметно оживился:
— Не самый лучший выбор. Я, конечно, ни за что не замечу в толпе двухметрового великана в черном, но кажется, им серьезно нужно переосмыслить свои убеждения.
— Приму к сведению, — сообщил Услар.
Моль аж дернулся от неожиданно раздавшегося характерного шипения, сквозь которое пробивались понятные слова.
— А я думал, он не понимает нашей речи, — признался близнец и добавил: — Мутанты не часто умеют нормально разговаривать.
— Его племя уже много лет живут рядом с людьми, — пояснил Моль. Услар кашлянул.
— Кто из нас мутант, человек? — поинтересовался он.
— Не я, это факт.
— Ты сын существ, которые уничтожили прекраснейший мир и при этом не спросили обычных людей, копающих картошку на поле.
— Но я-то не такой как они.
— То, что ты не имеешь возможности ударить своего врага, еще не делает тебя святым. Если я дам тебе нож и скажу что твой враг — ужасный маньяк и убить его значить сделать мир немного лучше, ты откажешься?
— Конечно, откажусь, — в голосе одного из двух близнецов начала прорезаться раздраженность.
Незнакомцы как по команде взяли каски, с видом полной скуки молча оглядели автоматы и, кивнув себе, угрожающе посмотрели на яруза.
— Не стоит так говорить с тем, кто лёгким движением пальца лишит тебя жизни, — заметил он.
— За что?
— За то, что ты перечишь офицерам.
— Перечу офицерам?
Незнакомцы обреченно вздохнули.
— Мы скорой пойдем на штурм. Можете пока с солдатами познакомиться…
Снаряд, противно просвистев, широкой дугой пролетел над головами, породив оглушающий грохот, долбанулся несколькими десятками метров далее.
— О как. Предупредительный. Им надоело ждать нападения, — разъяснил близнец, шагая к выходу. Пленника повели вон из шатра. — Меня зовут Псих, а этот мой брат Хоз. Сначала нас тяжело различить, но со временем научишься.
— Несомненно, — ответил Моль.
Псих поднял подол шатра и вышел на свежий воздух, сопровождаемый Молем и отцом. Пленного яруза повели в сторону.
— Что с ним сделают? — поинтересовался Моль.
— Отпустят, — разочаровал Псих
— Лучше бы порезали на куски и разбросали по веткам, — злобно ответил Моль.
— Если все твои слова о его возможностях правда, то это будет проблематично.
Псих и Хоз подвели их какой-то норе в скале, заваленной камнями и с видом деловых обезьян стали обследовать обломки.
— Думаю, где-то тут ставь сержант, — заявил, насколько Моль мог судить, Хоз через какое-то время.
— Так точно, сэр.
— Посмотри-ка на этих алкоголиков, — сказал Псих, пока его брат и солдаты принялись минировать каменный завал. — Посмотри на этих тупиц первый раз в жизни взявших в руки динамит. Разве возможно, чтобы они были героями? Нет, но сегодня это случится. Героями не должны ставать всякие воины-герои-поэты, мечтающие побывать в настоящем бое. Они даже не представляют, какой это ужас — война. Вот как раз вспомнил слова одного мальчишки: «Я обожаю оружие, — гордо сказал он, — но весь парадокс в том, что я никогда не имел возможности воспользоваться им», будто это что-то объясняет. И этому пацану всего семнадцать, так куда мы идем? Наши дети хотят стрелять из Калашникова вместо поиграть в песочке. О чем это я...
— Всё готово, сэр, — сообщил сержант.
— Как мило, — признался Мол. — Быть или не бить — вот в чем вопрос. Умереть от пули своих или быть убитым неизвестными врагами?
— И первое, и второе стоящее, — отозвался Псих, быстрым шагом преодолевая стальной пол.
— Но я бы предпочитал остаться живым. В этом случае я еще имею шанс начать всё сначала.
— Никогда не поздно начать всё сначала
— А ты пробовал?
Псих размышлял несколько секунд:
— Нет. Но, говорят, дело стоющее.
— Надо будет как-то найти время и заняться, — не унимался Моль, потеряв ориентировку в собственных ощущениях. То он до дрожи в ногах пугался перспективы быть убитым, то обнаруживал в себе критическую оценку к данному исходу.
— Обязательно займись.
— Если тебе не помешают.
— Ну да, — отозвался Моль, вспомнив о снайпере. Хоз поравнялся с ним.
— Мой брат иногда ведет себя как идиот, но иногда и дело говорит, — сказал он. — Я вот недавно начал заниматься поэзией на тему мира до Катастрофы.
— И как успехи? Что-то написано? — полюбопытствовал Моль ехидно.
— Пока что нет, никак времени не найду. И вообще, мне лень. Вот так возьму лист бумаги, собираюсь писать, но как же лень! Просто ужасно.
— Извини, но мне удивительно, как может быть лень любимое дело? Ты ведь душой пишешь, а душа не устает.
— Да знаю я, знаю. Только ничего не поделаю. Нет времени и всё.
— Желаю тебе найти время. Его полно, но ты не замечаешь его.
— А что это за тоннель, кстати?! — вспомнив о крутившемся в голове вопросе, воскликнул Моль. — Уж больно опрятно он выглядит.
— Тут раньше была река, а этот тоннель — подземный переход. Его по0строили дабы переправляться через реку под рекой. Опасное дело, скажу я тебе.
Тут послышался грохот и шум — ведро с водой разлилось по полу, заковав к себе заворожённые взгляды
— Сержант?
— Да сэр?
— Попробуй разблокировать эту дверь.
Услар приблизился в упор к Молю.
— Что такое? — раздраженно отозвался мальчишка.
— Я вспомнил, где видел этого парня. Этих парней, — прошептал Услар.
— Ну и?
— Они Псих и Хоз.
— Оны герои освободившие принцессу из заложников?
Услар вздохнул.
— Благодаря решимости и хитроумию этих психов удалось выиграть много битв, — объяснил он. — Поговаривают, вознаграждение только за одного десять тысяч золотых.
— Да ну? Это... много. А кто дает такие деньги?
— Весь мир, — серьезно ответил Услар.
— Это смешно! Откуда ты-то знаешь об этом?
— Это всё центр связи. Ну, я рассказывал тебе.
— Кажется, это что-то секретное...
— Ах да. Но теперь, пожалуй, можно рассказать. Оттуда оператор следит за всем на Земле. Кстати, возможно, за нами сейчас наблюдают.