Света потерялась в происходящем. Даже не поняла, как такое вообще случилось. Вот он стоял, а вот уже целует ее и гладит там, где давно уже никого не было… И это так хорошо... Невыносимо. До дрожи, до остановки дыхания. Так правильно, так сладко… Будто бы он диссертацию защитил по этому вопросу. Она не сводит с него глаз, и он тоже поднимает свой взгляд. Она отшатывается. Отбрасывает резко его руку, будто бы это змея. Дышит часто, но это уже не возбуждение. Это ярость и, возможно, совсем немного - боль…
- Ну же, малыш, что такое? – искушающе шепчет Алан, вновь прикасаясь к ней.
Она забывает о том, что у нее больная спина. Вскакивает с дивана и пятится к выходу. Ее переполняют эмоции. В этом коктейле смешалось все! Но главное, ей до ужаса, до невозможности поднять глаза стыдно! За то, что она хоть на секунду приняла его актерскую игру за чистую монету. Он просто хотел ее отблагодарить. В свойственной ему манере. Тем, в чем он был непревзойден. Нет! Даже не так! Тем, в чем был непревзойден АЛАН. Жалкая подачка, которую он ей швырнул, как кость голодной собаке. Это было унизительно. Это было больше, чем она готова была вынести прямо сейчас.
Моль зашла в ванную. Посмотрела на себя в зеркало. Совершенно безумный взгляд, красные пятна на щеках, бардак на голове. И еще больший бардак внутри нее. Скидывает с себя всю одежду, отправляет в корзину с грязным бельем. Желание принять душ просто невыносимое. Становится под горячие струи, берет саму жесткую мочалку и трет себя до красноты, до скрипа. Будто бы так можно смыть то, что загадило ее душу. Моется долго, тщательно. И там - между ног, где все моментально припухло и налилось в ответ на его прикосновения. Жалкая, голодная дура! Никогда до этого, пожалуй, Светлана не чувствовала себя настолько мерзко. Будто бы окунулась в сточную яму, или искупалась в дворовом туалете…
Она еще долгое время не могла заставить себя выйти из ванной. Уже и маску сделала для лица, и смыла ее... Потом все же собралась с силами, выскользнула за дверь. Боковым зрением увидела, что Василий лежал в спальне. Не заходя к нему, Света прошла к гардеробной, оделась и вышла за дверь. На улице стало немного легче. Будто бы до этого стены, ставшие свидетелями ее позора, давили на нее. Она вдохнула несколько раз. Подняла глаза к небу, зажмурилась. Светлана не знала, куда идти, что делать. Она знала только одно – впервые за долгие годы ей не хотелось домой. За руль она тоже вряд ли готова сесть. Ну, что ж… Можно и прогуляться.
Моль брела по заледеневшей дорожке, поддевая ногами замерзшие льдинки. Она не замечала ни холода, ни начавшегося ледяного дождя. Возможно, потому, что ее сердце сейчас тоже было одной большой глыбой льда. Впереди приглашающе мигал огнями любимый бар. Света свернула к знакомым дверям. Вошла. Непонятно, почему среди недели зал был переполнен. И довольно безвкусно украшен. Шары, сердца… Свободных столиков не было вообще. Что, мать его, происходит? Моль подтянулась к барной стойке. Махнула знакомому бармену. Тот приветливо кивнул в ответ, подошел поближе, протирая стакан:
- Добрый вечер.
- Привет. Что тут у вас за ажиотаж среди недели? – поинтересовалась Моль, изумленно оглядываясь.
- День влюбленных сегодня. Вот… Празднуют.
Света понятливо кивнула. Теперь стало понятно, к чему эти аляповатые сердца в интерьере. И откровенно сопливая фоновая музыка, не в пример их обычному роковому репертуару. Да уж… Сегодня ей меньше всего хотелось смотреть на влюбленные парочки. Однако законы подлости не дремлют.
- А вы почему одна? Ваш друг опять дежурит?
- Славка? – Света задумалась. Ей даже в голову не пришло ему позвонить. – Славка работает. Но у меня и без него будет отличная компания, – криво улыбнулась женщина, откидывая волосы ото лба.
- Джэк Дэниэлс и Джонни Уокер? – понятливо улыбнулся парень.
- Угу, – потерла ладони Моль. – Пожалуй, сегодня мы ограничимся стариной Джеком.
- Насколько старым стариной? – уточнил бармен, сверкая улыбкой.
- Двенадцатилетний, пожалуй, подойдет, – подмигнула Светлана, усаживаясь поудобнее на высоком стуле.
Тут же перед ней появился стакан с янтарным напитком и разрезанное на дольки яблоко. Света благодарно кивнула, сделала первый глоток. Напиток опустился в пустой желудок, обжигая. Света отправила в рот дольку яблока, подперла щеку рукой и задумчиво уставилась на находящуюся в баре публику. Странно, она всегда думала, что День Святого Валентина отмечает в основном молодежь. Но это заведение было ориентировано совсем на другую целевую аудиторию, более взрослую, состоявшуюся. Но и они праздновали! Удивительно…
Закончилась одна слезливая песня, и началась другая, в стакане растаял лед, а Света все сидела над ним и медитировала. Что есть любовь? Почему не всем дано ее встретить? И можно ли без нее прожить? Светлана тоже любила. Отца, Славку, свою работу… Однажды, еще в институте, она даже встречалась с парнем, и тоже думала, что это - любовь. Но потом их пути разошлись… В ее жизни потом еще были мужчины. Не много, в прядке экспериментов над своей сексуальностью. Но со временем и такие отношения сошли на нет. Почему? Она была молодой женщиной в том возрасте, когда сексуальность расцветает буйным цветом. Так почему она отказалась от секса вообще? Почему допустила то, что сегодня произошло? С ней чуть было не переспали из благодарности… Или жалости. И она не уверена, которое из этих побуждений было менее унизительное. Ее женская гордость отвергала их все.
- Плеснуть еще? – прервал размышления Моли бармен.
Света кивнула и сделала еще один глоток. Алкоголь не решает проблемы. Ни в коем случае. Но иногда он позволяет о них ненадолго забыть.
Глава 15
Следующим утром Светлану разбудил шум. Василий резко отодвинул гардину и приоткрыл окно. Эти звуки отдавали в голове острой болью. Странно. Обычно злоупотребление виски для Светы проходило практически бесследно. Стареет? Или всему виной то, что она выпивала после приёма лекарств? Она медленно встала и, не глядя на мужчину, вышла из комнаты. Первым делом с похмелья нужно почистить зубы. А потом принять душ. Тогда жить становится легче. Освежившись и выпив две таблетки обезболивающего, Светлана вернулась в гостиную. Она не станет прятаться. Не дождётся! В комнате пахло кофе. И морозом. Хорошо, но после вчерашнего ее и так несколько знобило, поэтому проникающий из окна холод был явно лишним. Света плотно прикрыла форточку и вернула гардину на место. Неприятный звук резанул по нервам. А складки на тюле совершенно не хотели ложиться, как следует.
Василий внимательно наблюдал за передвижениями женщины. Он её задел своим вчерашним поведением. Бесспорно. Вопрос только один: почему? Он мог бы её хорошенько отблагодарить. Ей бы понравилось. Так почему она предпочла красавчику Алану компанию бутылки?
- Я сварил кофе. Не знаю, какой ты любишь.
Светлана бросила на него нечитабельный взгляд и налила из турки небольшую порцию. Потом полезла в шкафчик. Достала бутылку коньяка, плеснула в кофе.
- У тебя проблемы с алкоголем? - поинтересовался мужчина.
Света опять на него посмотрела, сделала глоток.
- Нет.
- Нет, или ты их отрицаешь?
Василий не знал, почему настаивал. Просто ему категорически не нравилось молчание, которое окутало их этим утром. Оно было неправильным.
- А ты? Ты отрицаешь свои проблемы?
Вот же заноза. Далась ей его паршивая душонка…
- Я, - подчеркнул Василий, - ничего не отрицаю.
- Я тоже. У меня нет проблем с алкоголем.
Светлана открыла холодильник. Да уж. Картина маслом. Можно посербать Васькиного бульона.
- Ты ел?
- Нет.
- Зря. Съешь пюре. Чуть позже я сварю рис.
- Когда мне можно будет нормально питаться?
- Не скоро. О привычном режиме питания можешь забыть. Нет, через неделю-другую ты, конечно, уже сможешь есть тушёные овощи, отварное мясо и рыбу, но от бифштекса в палец толщиной тебе придётся отказаться надолго. Возможно, навсегда.
- Хреново.
- Согласна. Обожаю мясо.
- Обожаешь мясо, белый и чёрный цвет, виски, кофе. Что ещё?
- Груши. Я люблю груши, - ответила Светлана, размышляя над тем, что еще он успел подметить.
- Серьезно? Тогда почему ты их не купила?
Света растерянно осмотрелась. И правда… Почему? Потому, что Василию нужны были ягоды. Она сосредоточилась на этом. И забыла о себе. Удивительно.
- У меня была полная тележка. Если бы я купила ещё хоть что-то, то попросту не дотащила бы.
Мужчина отвернулся к мойке. Докторица была ненормальной. Совершенно и абсолютно. У неё была больная спина, а она таскала полные сумки, и сознательно усугубляла своё состояние. Ради чего? Ради него? Смешно. Она не была похожа на женщину, для которой внешность партнера выходила на первый план. Вчера Света это доказала. Тогда что ею двигало? Он постоянно задавался этим вопросом! Он ее не понимал. А когда Василий чего-то не понимал, он готовил.
Светлана с удивлением наблюдала, как мужчина достал из холодильника овощи, говядину, и принялся что-то стряпать. Он очень профессионально работал ножом. Даже она, пожалуй, так не умела. Впрочем, готовка – это вообще не про нее.
- Что ты делаешь? – поинтересовалась Светлана.
- Готовлю жаркое.
- Зачем?
- Я всегда готовлю, когда мне нужно подумать.
- Никогда бы не подумала, что у тебя такое хобби.
- Потому что я – шлюха?
- Нет. Потому что редко какой мужчина любит стряпать. И ты не шлюха, Василий.
- Шлюха. Ты даже себе не представляешь…
- И представлять не хочу, – отрезала Света, выплёскивая остывший кофе в раковину. – Мне не интересен тот человек, кого из тебя пытались сделать. Мне интересен тот, кем ты есть.
Василий высыпал на раскаленную сковороду лук и морковь.
- Я и есть шлюха.
- Шлюха – Алан.
- У нас общее тело. Они видели его обнаженными. Трахали нас обоих. Ну, и мы… Тоже трахали, – криво улыбнулся мужчина.
Света разозлилась. Вот, правда! Просто из себя вышла. Ей вообще казалось, что рядом с ним ее эмоции оживают. Рвутся наружу, сокрушая ее привычную невозмутимость.