Брюнетка понимающе кивнула, молча наблюдая за тем, как Лоретт достает из кухонного шкафа два стакана.
— Уолли, насколько я знаю, с сегодняшнего дня уволен?
— Да, — шмыгая носом, ответила Лоретт.
Взяв у нее из рук стаканы, Белинда поставила их на стол.
— Почему ты не хочешь поделиться со мной тем, что тебя беспокоит? И прошу тебя, не рассказывай мне больше эту сказочку о насморке и простуде — все равно я тебе не верю! Я достаточно хорошо знаю, как выглядит давшая волю слезам женщина, а судя по твоему виду, ты проплакала по крайней мере пару часов.
Лоретт вяло улыбнулась.
— Три, — поправила она Белинду.
— Из-за чего?
Лоретт закусила нижнюю губу. Белинда льнула к Джеффу задолго до ее приезда в этот город. Может, у них что-нибудь и получится, когда она уедет отсюда… Она чувствовала себя уничтоженной и думала примерно следующее: «Какой прок от того, что я расскажу Белинде о своих отношениях с Джеффом? Это может только заставить ее еще сильнее переживать».
— Из-за Джеффа? — догадалась Белинда. Лоретт вздрогнула от неожиданности.
— Ты… ты знаешь об этом?
Веселый смех Белинды, казалось, заполнил всю кухню:
— Перестань дурака валять! Я ведь не слепая. К тому же этот городок не назовешь большим. В нем уже бродит масса слухов о вас с ним. Я вначале не хотела им верить, но, как оказалось, это довольно трудно сделать.
— Белинда, я…
Репортерша выбросила вперед руку, словно, постовой дорожной службы:
— Дай закончить! Пару дней мне пришлось изрядно поревновать тебя: я надеялась, что ты вот-вот облысеешь и у тебя выпадут все зубы. — Она беспомощно всплеснула руками. — Но ты мне все равно нравилась! Мы стали подружками, а кому нужна лысая беззубая подружка?
— Спасибо… — не сдержавшись, фыркнула Лоретт.
— К тому же я почти отстала от Джеффа, — сказала Белинда. — Поэтому можешь спокойно рассказать мне, что с тобой и в чем главная проблема.
Пододвинув к себе стул, Лоретт с размаху плюхнулась на него.
— Во всем.
Белинда, обнаружив в холодильнике чай, разлила его по стаканам. Один из них она вложила в руку Лоретт.
— Ну, давай с самого начала.
«С чего же начинать? Может, с того, как он впервые улыбнулся мне? А может, с того, как в первый раз поцеловал?»
— Я считала, что Локэст-Гроув будет лишь пересадочной станцией на моем жизненном маршруте, но потом поняла, что немного влюбилась в Джеффа. Мне казалось, что и он меня любит. — Ее нижняя губа начала предательски дрожать, и целую минуту она боролась с собой, стараясь не утратить самообладания. — Но сегодня, судя по всему, он передумал. Когда я стала возражать против увольнения Уолли, он, по сути дела, сам предложил мне уйти. У меня сложилось такое впечатление, что он буквально за одну ночь решил, что отношения со мной были ошибкой.
— Гм…
Белинда молча попивала свой чай, а Лоретт лишь рассеянно вертела стакан в руке.
— Ну и что ты теперь собираешься делать? — наконец спросила Белинда.
— Уеду, — удрученно сказала Лоретт. — Я не смогу снова пережить всю эту боль. Мне и до этого пришлось немало пострадать, но в конце все равно все тоже развалилось.
— Может, ты сильно преувеличиваешь? В последнее время Джеффу приходится испытывать перегрузки. Даже если он и дал тебе понять, что не против твоего отъезда, не думаю, что это из-за того, что он разлюбил тебя.
Лоретт и сама уже не была в этом так уверена. Они снова помолчали, а потом Белинда вдруг спросила:
— Почему он так обошелся с Уолли?
— Потому что Уолли отвратительно работал. Он отвечал за склад похищенного имущества, но накопил там кучу вещей, которые надлежало давно вернуть законным владельцам. Я знаю, что он проявлял редкостную халатность в работе, но все же мне его жаль. Ему ведь около сорока, а в таком возрасте не так-то просто найти работу. Интересно, куда же он теперь пойдет?
Белинда пожала плечами.
— А ты что собираешься делать?
Лоретт, лишь на мгновение усомнившись в своей решимости, ответила:
— Соглашусь на предложенную мне работу в Луисвилле.
17
— Ты уезжаешь? — поднял на Лоретт глаза дедушка, оторвав взгляд от тоста, который намазывал маслом. — Уезжаешь? — неуверенно повторил он, словно само это слово оскорбляло его. — Почему?
— Потому что мне предложили работу в другом месте, — ответила она, стараясь быть как можно спокойнее, хотя это плохо ей удавалось.
— Но у тебя же есть работа и здесь! — не унимался старик.
— Работа в Луисвилле намного лучше. И я там буду намного счастливее.
«За такую ложь, — подумала Лоретт, — я вполне заслужила приз года». Сейчас она уже и не надеялась, что когда-нибудь будет счастлива. Но, по крайней мере, слезы у нее высохли, и теперь она не плакала, а лишь испытывала тупую, ноющую боль в груди.
— Я был в Луисвилле в сорок шестом году, и в этом дерьмовом городе ничто не могло меня удержать. Там тебе не понравится! — заявил он тоном, не терпящим возражений.
Лоретт подошла к нему и, зайдя за спинку стула, обняла его за шею. Ей сейчас было очень грустно, она чувствовала себя покинутой, и ей требовалась хоть какая-то моральная поддержка.
— Я буду скучать без тебя, дедуля. А ты?
Никогда не поддаваясь излишней сентиментальности, старик что-то пробормотал себе под нос, а потом, запинаясь, громко проговорил:
— Тебе… нечего делать в Луисвилле.
Лоретт, резко выпрямившись, отбросила упавшие ей на глаза пряди волос.
— Нет, я туда все же поеду! У меня там будет гораздо больше дел, чем здесь, даже если я и останусь. Сегодня я соберу свои вещи, а уеду завтра утром.
«Чем скорее я уеду из этого города, тем скорее стихнет постоянно терзающая боль», — думала Лоретт.
— Хм!
Лоретт, глядя на старика, тоскливо улыбалась.
Она наверняка будет скучать без дедушки, и ей очень не хотелось оставлять его здесь одного. Ее страхи, правда, немного рассеялись после того, как она уговорила одну пару, живущую через улицу напротив, повнимательнее присматривать за их домом. Она, конечно, ничего не сказала об этом деду: его бы оскорбила сама мысль о том, что он не может постоять за себя.
Но проблема с его винокурней все еще оставалась нерешенной. За все то время, пока она находилась здесь, ей так и не удалось убедить старика расстаться с ней, и это стало еще одной причиной, заставлявшей ее покидать Локэст-Гроув. К тому же у нее не было никаких веских причин задерживаться здесь…
Подойдя к другому краю стола, Лоретт стала убирать масло и молоко.
Дедушка наблюдал за ее действиями своими острыми, когда-то голубыми, а теперь совсем выцветшими глазами.
— Если учесть, что ты работаешь в полиции, и работаешь хорошо, не могла бы ты сказать мне, что за тип постоянно следит за мной?
Лоретт бросила на него удивленный взгляд:
— О чем это ты говоришь?
— Какой-то человек на голубом автомобиле следует последние три или четыре дня буквально по пятам за мной.
Она приподняла брови:
— Откуда ты знаешь?
— Да я постоянно вижу его там, где нахожусь! Вчера вечером я пошел в Колс. Только взял прикуп из пяти карт, как он явился и устроился играть за соседним столом. Он сделал вид, что оказался там совершенно случайно, — имей в виду! Мне тогда подумалось, что, может, речь идет о простом совпадении, но он всегда появляется там, где я. — На лице старика мелькнула лукавая усмешка. — Тогда я решил его проверить.
— И что ты сделал? — Лоретт опустилась на стул, заранее содрогаясь от того, что он собирался ей поведать.
— Пошел в мужской туалет и вылез из окна на улицу — как в теледетективе!
— Вылез из окна?!
Он гордо ухмыльнулся:
— Конечно! А потом на своей машине приехал домой. Когда я входил на крыльцо, то увидел его автомобиль в полуквартале от нашего дома. Он проторчал там около часа.
— Боже, но это ведь немыслимое ребячество!
Дедушка пожал своими костлявыми плечами.
— Может быть.
— Зачем кому-то тебя выслеживать?
«Может, этим занимался тот тип, что наведывался к нам в дом? Но для чего ему преследовать дедушку?»
Вдруг ее осенило.
— Послушай, дедуля, этот человек скорее всего из ФБР, они, наверное, узнали о твоей винокурне!
— Нет, они не могли ничего узнать о ней! — Но по его интонации Лоретт сразу стало ясно, что он не был в этом уверен.
Вскочив со стула, она нервно заходила по комнате.
— Нам нужно немедленно от нее избавиться!
Он побледнел.
— Послушай, ну зачем так торопиться…
Она бросилась к нему:
— Мы не торопились — и вот видишь, куда нас завела такая нерасторопность! Тебе могут дать за это срок и отправить в федеральную тюрьму. Такие люди здесь просто так не околачиваются!
— Зачем им арестовывать старого человека, который варит себе немножко самогона? — вполне резонно спросил он.
— Потому что это запрещено законом!
Он, казалось, был крайне огорчен.
— Но я ведь вполне законопослушный гражданин: вовремя плачу налоги и всю жизнь хожу в церковь!
— Все это неважно! — парировала Лоретт.
— Нет, важно! — взорвался старик. — Они не упрячут за решетку богобоязненного, регулярно платящего налоги гражданина!
Лоретт молча и безнадежно смотрела на него: ее дедушка и в самом деле не понимал, что занимается незаконным бизнесом, и она не находила слов, чтобы переубедить упрямца. Но если этот человек — инспектор департамента налогов и сборов, то деду угрожали серьезные неприятности. Принимая во внимание все это, разве могла она уехать? Но если даже она и останется — что это изменит? Ей не нужна эта дополнительная обуза, у нее и так разрывалось на части сердце от той проблемы, которую ей предстояло решить! Ей и без того приходилось трудно прожить каждый новый день, страдая от мысли, что Джефф навсегда ушел из ее жизни… А теперь еще придется и постоянно дрожать от страха, что деда вот-вот посадят в тюрьму!
— Я требую, чтобы ты немедленно ликвидировал свою винокурню!! — отчаянно завопила Лоретт.