— Хочешь верь, хочешь нет, но в город приезжает сестра со своим выводком. — Обычно они встречали праздник вдвоем с Алексом. — Остановятся в нашем коттедже в Саутгемптоне. Алекс собирается провести там уик-энд. Он пару лет не видался со своими двоюродными. — Мэдди, Стивен и трое ребятишек. Редкое семейное сборище обещало быть шумным, но Стаффорд понял, что ждет его с удовольствием.
— Это чудесно, Джонатан. Я знаю, Алекс будет в восторге.
— Да, он предвкушает уик-энд с нетерпением. Алекс всегда любил тетку и кузенов.
— Он всех любит.
С улыбкой восприняв и эту истину, Джонатан нажал на кнопку личного лифта, спускавшего прямиком в вестибюль офиса. Его сестра — настоящий ураган в юбке, но дети были ее гордостью. Маделин, на шесть лет младше брата, была высокой и темноволосой, как все Стаффорды, с потрясающими голубыми глазами и ленивой, грешной улыбкой, сводившей мужчин с ума. Пять лет назад она вышла замуж за английского барона по имени Сент-Джайлс и перебралась в его имение неподалеку от Лондона. За это время сестра слегка остепенилась, но все же продолжала оставаться прежней очаровательной, любящей посмеяться Мэдди, и хотя со времен детства между не ними не было особой близости, Джонатан искренне радовался встрече.
Пока Стаффорд спускался в лифте и шел через вестибюль, он вновь подумал о совещании с руководством «Холидекса», а затем вернулся к мыслям о Девон и предстоящем вечере. Он вышел на улицу. Лимузин ожидал его у края тротуара. Генри открыл перед ним дверь, Джонатан пригнулся и сел в машину. Девон деликатно подвинулась, освобождая ему место, и Стаффорд улыбнулся, когда их плечи соприкоснулись.
— Привет, — не слишком церемонно сказал он.
— Привет. — Молодая женщина бросила взгляд на его «дипломат» из крокодиловой кожи. — Вижу, готовы в бой. — На обратном пути с Лонг-Айленда Джонатан рассказал ей о своих проблемах с «Холидекс Индастриз» и «Три-Стар Марин». Это было на него непохоже. Если не считать «односторонних бесед» с Акеми, он редко обсуждал свои дела с теми, кто не работал в его компании, и сам удивился, как после этого полегчало на душе. Да и Девон, казалось заинтересовалась.
— Боюсь, я не слишком разбираюсь в бизнесе, — сказала она, — но предмет любопытный, а я люблю учиться.
— Ну, если вы хотите написать что-нибудь равное вашим же «Путешествиям», то придется многое узнать о бизнесе. Вам надо будет куда-то вкладывать средства, а память о том, какой шарлатанкой оказалась Патриция Соломон, могла бы уберечь вас от кучи мошенников-брокеров, консультантов по инвестициям и прочего жулья, так и мечтающего избавить простаков от честно заработанных денег.
Говоря эти слова, он ощутил странное чувство — тем более странное, что все это происходило вопреки его желанию. Девон была совершенно одинока и во многих отношениях наивна. Однако разговор складывался так, словно он не имел над ней никаких преимуществ. Они были на равных.
Теперь он присмотрелся к женщине повнимательнее. Под отороченным лисой жакетом на Девон был изумрудного цвета свитер, украшенный блестками и вставками из кожи, и короткая черная шерстяная юбка. Она надела черные чулки и черные лакированные туфли. Стаффорд ожидал строгого, традиционного шерстяного костюма. Чего-то более изысканного и менее вызывающего. Что было обольстительнее: наряд или манера носить его? Джонатан поспешно отогнал от себя эту мысль.
Он провел большую часть дня, пытаясь убедить себя — задача оказалась нелегкой, — что в сегодняшнем вечере нет ничего из ряда вон выходящего. Он хотел Девон и рассчитывал овладеть ею, однако было и другое, чего Джонатан хотел не меньше, но не мог себе позволить. Нельзя было отпугнуть Девон или заставить девушку сделать то, о чем ей впоследствии пришлось бы жалеть.
Сегодняшний вечер — не слишком подходящее время для попыток обольщения, для страстных ласк ее прекрасных грудей. А они были действительно прекрасны, как Джонатан помнил по вчерашнему опыту: с абрикосовыми сосками, маленькие, твердые и сочные, словно только что сорванный персик. Джонатан чуть не застонал при воспоминании о том, как уютно им было в его ладони.
Не сегодня, сурово напомнил себе Джонатан. Сегодня между ними не будет ничего большего, чем прощальный поцелуй у ее дверей.
— Как прошел день? — тихонько спросила она, и Стаффорд с трудом заставил себя отвести глаза от ее влажно поблескивавших коралловых губ. Проклятие, эта женщина приобретала над ним чудовищную власть. Ему становились тесны брюки: вечер начинался не слишком обнадеживающе.
— Как всегда, в хлопотах. Конечно, эта встреча имеет крайне важное значение. Нужно заставить ребят из «Холидекса» понять, как серьезна угроза со стороны «Три-Стар».
— Если их келовар так хорош, как вы говорите, то что можно сделать, чтобы остановить конкурента?
— Я уже говорил, выглядит он очень неплохо. Единственное, что от нас требуется, это найти его слабое место. Не может быть, чтобы его не существовало. Оно есть всегда. Надо заставить «яйцеголовых» из лаборатории «Холидекс» найти, в чем недостаток келовара. Как только мы узнаем, в чем он заключается, то остановим соперника — или, по крайней мере, заставим его сбавить скорость.
— А если его попросту нет?
Он тоскливо вздохнул.
— Лучше бы был. Иначе всем этим парням придется топтать тротуары в поисках работы.
Девон изучающе смотрела на него сквозь темно-золотистые ресницы.
— Это для вас очень важно, да? Благополучие людей, которые на вас работают?
— Да. Я чувствую за них ответственность. Поддерживать преданных служащих — наша семейная традиция. Во время Великой депрессии мой прадед едва не потерял все, что у него было, предпочтя резко сократить прибыли, но не выставить рабочих на улицу. Каждый нес равную ответственность за состояние дел в компании, однако большинство людей сохранило работу, а следовательно, еду и кров для семьи.
— Мой дед был портовым грузчиком, — сказала Девон. — Он умер, когда мне было пять лет, но я думаю, что он был таким же упрямым старым ирландцем, как и мой отец.
— Вы очень любите свою родню.
На мгновение она отвела глаза.
— Это не мои настоящие родители… Конечно, вы знаете это.
— Знаю.
— Однако ни у кого не было лучшей семьи, чем у меня. Мама была чудесной матерью, а папа… Ну, он иногда попивал и временами бывал грубоват, но в остальные дни был просто прелесть. Я ужасно люблю их обоих.
— Вам повезло. Я никогда не был близок с родителями. Мать занималась лишь своей внешностью, а отец — бизнесом.
— Я люблю их, — повторила Девон, — но мы совсем не похожи. Меня это всегда угнетало. Мне хотелось быть маленькой, веснушчатой и русоволосой, как они. Мама с папой — шустрые, веселые люди. А я скорее интроверт[15]. Они никогда не понимали, почему я не бегаю на свидания, а если иду на танцы, то чаще всего стою в углу.
Джонатан выгнул бровь, его глаза скользнули по высоким скулам, красивой формы губам и шелковистым светлым волосам Девон.
— Трудно поверить.
— Увы, как ни жаль, но должна признаться, что это правда. Наверно, поэтому и мой развод оказался таким болезненным. У меня никогда не хватало духу начать дело.
Он нежно провел пальцем по нижней губе Девон, ощущая ее округлость и мягкость.
— Поэтому вы и остановили меня вчера вечером?
На щеках Девон вспыхнули два ярких пятна. Она попыталась отвернуться, но Джонатан держал ее за подбородок и не давал отвести глаза.
— Ответьте мне.
— Я хотела убедиться, что значу для вас немного больше, чем подруга на одну ночь. Боялась боли.
— Боялись?
Она нежно улыбнулась ему.
— Как вы сказали, кто не рискует, тот не выигрывает. Кое-что на свете стоит риска.
Джонатан больше не прибавил ни слова, уверившись, что если и потратил на нее время, то сделал это недаром.
Он бросил взгляд в окно машины. Несмотря на то, что почти стемнело, место показалось ему знакомым. Вдоль дороги высились раскачивавшиеся от ветра деревья, вокруг стояли просторные двухэтажные здания колониального стиля.
— Почти приехали. Если хотите, можете подождать внутри или прогуляться по парку. Здесь светло даже по вечерам. Тут неподалеку есть чудесное маленькое озеро. Во время перелета на зимовку на нем часто останавливаются большие канадские гуси. Когда вы вернетесь, я уже закончу.
— Звучит заманчиво. — Машина припарковалась на стоянке у четырехэтажного кирпичного дома, служившего «Холидекс Индастриз» штаб-квартирой. — Можете не спешить. У меня есть что почитать.
Джонатан взял у нее из рук журнал небольшого формата.
— «Карма». Должно быть, что-то любопытное.
Она уловила в его голосе нотку сарказма и улыбнулась.
— Я тоже так думаю. Натан Толбот, владелец книжного магазина «Интуиция», порекомендовал его как дополнительный источник для моих разысканий.
Стаффорд почувствовал легкое беспокойство, но быстро отогнал его. Он наклонился, припал к губам Девон, однако тут же опомнился и открыл дверцу автомобиля.
— Я ненадолго.
И он сдержал обещание.
Стаффорд встретился с президентом компании Гарретом Браунингом, обоими вице-президентами — Деброй Даттон и Уэйном Каммингсом — и начальником исследовательского отдела Карлом Миллсом. Присутствовало с полдюжины начальников рангом пониже, мужского и женского пола, которых он также мог назвать по именам. Остальные закончили работу и разъехались по домам. Джонатан надеялся, что высшее руководство сообщит служащим о том значении, которое приобретает их труд.
— Речь действительно идет о выживании, — сказал им Джонатан, стоя на просцениуме конференц-зала. — Если этот пластик соответствует тому, что о нем говорят, то крах «Холидекса» — всего лишь вопрос времени. Даже если он и не так совершенен, недостатки вскроются только через несколько лет, но будет слишком поздно. Эта компания успеет натаскать каштанов из огня.
Подняла руку заместитель начальника лаборатории Барбара Мэрфи — красивая темноволосая и темноглазая женщина, носившая главным образом строгие английские костюмы в надежде приглушить свои женские чары.