— Очень жаль, что все так получилось.
— Мне нечего тебе сказать.
— Хорошо, тогда молчи и слушай.
Не позволяй ему снова манипулировать тобой! — предупредил ее внутренний голос.
— Боюсь, твоя идея не из лучших. Мы оба знаем, чем это может кончиться.
— Все в жизни течет, все изменяется… Поверь, я не зря тебе звоню. Нам в самом деле нужно поговорить.
О Господи, начинается… Девон захотелось растоптать телефонную трубку, чтобы голос Джонатана исчез навсегда.
— Я не могу. — Пробормотав это, она протянула руку, чтобы нажать на рычаг.
— Девон, я прошу тебя. Мне будет довольно и тридцати минут. Если после этого в твоем отношении ко мне ничего не изменится, я исчезну из твоей жизни. Навсегда.
Девон молчала. В ее глазах стояли слезы; рука, которая только что готова была нажать на рычаг, безвольно повисла…
— Девон…
— Хорошо. — сказала она тихо. — Где и когда?
— Сегодня вечером. Я приеду к тебе — или, если хочешь, ты ко мне…
— Нет! — Она с тоской вспомнила, что и у него, и у нее дома они занимались любовью. — Выберем какое-нибудь нейтральное место.
Он ответил не сразу.
— Хорошо. Я попрошу Генри заехать за тобой в восемь. — Голос Джонатана звучал глухо, почти официально.
Девон утвердительно кивнула, не сразу сообразив, что он не может ее видеть.
— Договорились.
Что ему от нее надо? Неужели он хочет заключить очередную сделку? Или надеется, что ему опять удастся затащить ее в постель, а потом она сама поднимет вверх лапки? Постепенно на нее снова стал накатывать гнев.
— Девон…
— Слушаю, — сухо прозвучал ответ.
— Я скучаю по тебе.
Она повесила трубку.
Я скучаю по тебе. Эти слова отнюдь не отражали истины. Он просто без нее погибал. Пытался позабыть, работал как одержимый пока ему однажды не сделалось плохо. Тогда он поехал домой и рухнул на диван, отлично понимая, что заснуть все равно не удастся. Стоило ему погрузиться в забытье, как она сразу же оказывалась рядом — разговаривала с ним, улыбалась ему, смотрела на него искрящимися изумрудными глазами.
И еще — она верила ему, хотя ей не следовало этого делать.
Мэдди оказалась права. Ему нужно было снять шоры, попытаться взглянуть на события ее глазами. Правда, теперь, возможно, это уже и ни к чему.
У Джонатана засосало под ложечкой. Он ее обидел, обидел жестоко — это можно было услышать в ее голосе. Ему потребуется максимум терпения, чтобы залечить ее рану. Дело трудное, но попробовать стоило.
Как могло случиться, что эта женщина вдруг сделалась для него совершенно необходимой? Возможно, все произошло потому, что она слишком привлекательна для него физически. И еще она хороший друг… Но какой друг стерпел бы подобное обращение?
И все же после разговора с Девон Стаффорд почувствовал себя значительно лучше. Ему даже удалось сосредоточиться на работе, в частности на проблемах «Холидекс индастрис», которая явно переживала трудные времена. До вечера он успел просмотреть и разобрать больше документов, чем за все предыдущие дни.
В семь тридцать все у него было наготове. Стаффорд надеялся, что ему удалось учесть каждую мелочь; даже костюм — голубая водолазка и темно-синие брюки — свидетельствовал о его желании примириться с Девон, никаких официальных пиджаков или блейзеров — ничего давящего или начальственного.
Подъехав к дому Девон, Джонатан отправил на встречу с ней Генри — он не хотел, чтобы своим мрачным видом она поколебала теплившуюся у него в душе надежду на примирение. Когда она проскользнула в машину, он заметил, как сверкнули во мраке салона ее изумрудные глаза.
— Думала, ты будешь ждать меня в ресторане.
— Я не смог бы столько ждать… — Ему хотелось видеть ее, чувствовать ее присутствие — слишком долго он об этом мечтал. Теперь же, когда она сидела с ним бок о бок и он вдыхал запах ее духов с ароматом цветов апельсинового дерева, ему понадобилось изрядное усилие воли чтобы тут же не заключить ее в объятия.
— Куда мы едем? — спросила Девон.
— К «Валентино». Нам оставили столик в самом спокойном и уединенном месте.
По блеску ее глаз Стаффорд понял, что Девон помнила это заведение и тот вечер, когда он рассказывал ей о своих снах. В паху у Джонатана все напряглось. Девон, отвернувшись от него, смотрела теперь в темноту прямо перед собой.
— Почему бы нам не поехать в какое-нибудь другое место?
— Я подумал, что у «Валентино» отлично кормят…
Их посадили за тот же самый столик, что и в прошлый раз, и на нем была расстелена точно такая же белая в красную шашечку скатерть. Как и тогда, единственная свеча в красном стеклянном абажуре горела в центре.
— Скажи хоть что-нибудь, — попросил Джонатан, после того как они сделали заказ.
— Ты же обещал говорить за нас обоих. Я приехала послушать — ни на что другое можешь не рассчитывать.
Джонатан вздохнул. Девон вовсе не собиралась облегчать ему задачу.
— Что ж, начну с того, что я сожалею о случившемся. Мне, разумеется, следовало рассказать тебе правду о пожаре. Ты была честна со мной, и мне надо было ответить тебе тем же. но я надеялся, что твой интерес к работе угаснет и все со временем забудется.
— Ты надеялся… — Девон вздернула подбородок. — Готова присягнуть, что ты был в этом уверен, особенно после того, как затащил меня в постель.
Джонатан скрипнул зубами.
— Да, я хотел тобой обладать. Я знал, что после этого с тобой будет легче поладить, но…
Девон отодвинула стул и встала.
— Я хочу домой. Джонатан тоже поднялся.
— Разрази тебя гром, Девон, ты же обещала меня выслушать!
— Довольно, я уже наслушалась.
— Нет, не довольно. Ты еще многого не знаешь. — Будучи на шесть дюймов выше, Джонатан возвышался над ней подобно скале, и Девон ничего не оставалось, как только снова опуститься в кресло.
Официант принес салаты, но ни Девон, ни Джонатан не прикоснулись к еде.
— Я в самом деле надеялся, что ты забудешь про свою затею. Но постель — это совсем другое. За долгие годы мне не встретилось ни одной женщины, которой я хотел бы обладать больше чем тобой.
— Не понимаю, к чему тут объяснения. Все, что было между нами, закончилось. Ты выполняешь долг по отношению к своему семейству, я — по отношению к себе самой.
— Именно по этой причине я тебя сюда и пригласил. Кроме того, существует великое множество других причин, перечислить которые я бы и сам затруднился.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Я провел с Алексом уик-энд, и мы ходили в зоопарк. — Джонатан улыбнулся, вспомнив о новых рисунках, сделанных его сыном. — Я смотрел на животных в клетках и все время думал о том, что сказала мне ты. Я думал, а что, если ты права? Что, если людские души тоже могут находиться в клетках? Здесь, на земле, а не на небе. Что, если Энни и Бернард в самом деле обречены вечно страдать в стенах дома Стаффордов?
Девон бросила на него недоумевающий взгляд. Было очевидно, что она не верила ни единому его слову.
— Не могу сказать, что полностью с этим согласен… но я готов рассмотреть подобную возможность.
— Так вдруг?
— В это веришь ты… а я верю в тебя.
В первый раз за весь вечер Девон потеряла самообладание.
— Прекрати, Джонатан. Это ужасные игры — они так больно ранят…
Стаффорд накрыл ее руку ладонью.
— На этот раз выиграем мы оба.
— Каким же образом?
— Я помогу тебе… сделаю все, что ты ни попросишь. Глаза Девон впились в его лицо. В ее взгляде угадывались гнев, обида и недоверие.
— Если дело обстоит так, как ты говоришь, докажи это. Позволь мне поговорить с Алексом.
Джонатан покачал головой.
— Членов моей семьи наш договор не касается. Алекс проходит курс лечения, а тетя Стелл плохо себя чувствует.
— Я уже побеседовала с ней. Глаза Джонатана сузились.
— Черт возьми, Девон! Ей же восемьдесят лет! Пожар — это трагедия, которую она вот уже несколько лет не может забыть, и я пытаюсь оградить ее от всего, что может напомнить ей об этом.
— Ты недооценил ее, Джонатан. Твоя тетушка — очаровательная интеллигентная женщина. Возможно, тебе будет интересно узнать, что разговор с ней только укрепил мою уверенность в реальности того, что со мной произошло. Энни Стаффорд действительно подверглась сексуальному насилию со стороны своего дяди Флориана Стаффорда, когда ей было тринадцать лет.
Воздух со свистом вырвался из легких Джонатана.
— Это тетушка Стелл тебе рассказала?
— Можешь посмотреть мои записи или сам переговорить с ней.
Джонатан сидел, изумленно глядя на нее, и молчал.
— Я не знаю, почему все это приключилось именно со мной… возможно, я была избрана для этого. Теперь мне предстоит выяснить это.
— Тогда позволь тебе помочь.
— Не позволю. Я не верю тебе, Джонатан. Ты все время пытался меня остановить, лгал мне, пытался мной манипулировать, оказывать на меня давление весьма специфическим образом…
— Ты хотела меня ничуть не меньше, чем я тебя… Девон покраснела.
— Хорошо, готова признать, что тоже принимала в этом участие.
— И еще какое! — Стаффорд никак не мог забыть тот вечер, когда она его соблазнила, и теперь, когда он смотрел на пунцовое лицо Девон, ему вдруг страстно захотелось сжать ее в объятиях. Но он также отлично понимал, что не должен этого делать.
— Хорошо, пусть ты прав — все это теперь в прошлом.
— Мы будем работать над твоей книгой вместе. В конце концов, я тоже хочу узнать правду.
— Я уже и так все знаю. Мне осталось только выяснить, что теперь делать.
— Так выясняй скорей! Я заинтересован в этом ничуть не меньше тебя.
— Я тебе не доверяю.
— Подумай об Алексе. Если то, о чем ты все время толкуешь, правда, то возможна непосредственная связь между твоей историей и пожаром, в результате которого мой сын сделался инвалидом. Я просто обязан выяснить, в чем тут дело, — хотя бы только ради него одного.
В первый раз за вечер Девон, казалось, ощутила сомнение в правильности избранного ею курса. Подняв голову, она пристально взглянула на Джонатана.