Отряд Ветрова расположился в мастерской Николаича. Сергей и Ольга сели прямо на стол начальника, скинув на пол все, что на нем лежало. Сергей прислонился головой к стене и прошептал:
— О боже, как я устал!
Оля тяжело вздохнула.
— Да, мы сегодня повоевали на славу, — сказала она. — Пятьдесят шесть «ногогрызов» за три похода и не одного раненого с нашей стороны. Результаты ошеломляют, — а затем с грустью добавила, — я тоже устала, если честно. Хочу домой, к маме под крылышко.
Сергей посмотрел на Олю с пониманием.
— Я даже боюсь думать о том, остались ли целы наши дома, и живы ли родители. — Он проглотил ком, подступивший к горлу. — Не видно ни конца, ни края этой ледяной равнины. Никто из нас не знает, где она заканчивается.
На глазах Оли выступили слезы.
— Скорее всего, мы уже никогда об этом не узнаем, — тихо произнесла девушка, и ее голос дрогнул.
Сергей, понял, что она сейчас заплачет.
— Эй, ты чего?
— Все нормально! Не обращай внимания.
По лицу Оли покатились слезы, она отвернулась и произнесла слова, которые рвали ее сердце на части:
— Просто страшно осознавать, что рядом не осталось ни одного близкого человека, ни мамы, ни папы, ни сестры… Ни Кирилла, который всегда умел сказать доброе слово. Я до сих пор не могу забыть, как он погиб.
Сергей подвинулся к Оле и обнял ее за плечи.
— Успокойся, Оля, ты не одна, — сказал он. — Я с тобой! И обещаю тебе, что не брошу тебя ни на минуту.
Оля на миг почувствовала тепло, заполняющее ее холодное сердце, и удивленным взглядом посмотрела на Сергея.
— Зачем я тебе, Сергей? — спросила она. — Не стоит обо мне так переживать. Не застрянь мы с тобой здесь, в этой гребаной больнице, ты, вообще не обратил бы на меня внимания.
Сергей осторожно и неуверенно погладил ее волосы.
— А я вообще до этой больницы ни на кого серьезно не обращал внимания. Не умею я с девушками общаться. Им со мной не интересно. Я по природе большая зануда.
Оля опустила голову на плечо Сергея.
— Я тоже не подарок.
В мастерскую, в которой отдыхал отряд Сергея Ветрова, вошли Вадим и Жора. Перед ними открылось помещение, заваленное неисправной медицинской техникой, заполненное тяжелым сигаретным дымом, и воняющее растворителями и красками. Они стали осматриваться по сторонам и увидели Марину, Кристину, Тамару, Полину и Артема, сидящих на деревянных скамейках возле склада запчастей, а также Олю и Сергея, расположившихся на массивном рабочем столе Николаича. Психоза и дядя Ваня точили на вращающихся наждачных кругах самодельные ножи.
— А я-то думал, что мы здесь будем одни, — заскулил Жора.
— Они нам не помеха, — прошептал Вадим и двинулся к стене, из которой торчала ярко-зеленая батарея.
Вадим и Жора практически проскочили мимо стола, на котором сидели Оля и Сергей. Вадим на всякий случай кивнул. Жора же в сторону ребят и вовсе не стал смотреть, не посчитав это нужным.
— Эй, а вы кто такие? — крикнул им Ветров.
Вадим и Жора остановились. Вадим развернулся и подошел к столу.
— Студенты мы! — гаркнул он.
Жоре такой ответ не понравился.
— Почти врачи! — добавил он для солидности.
— Мы тут временно расположимся, — сказал Вадим. — Если вы не возражаете.
Сергей изучающе посмотрел на студентов. Жора нетерпеливо потянул Вадима за руку.
— Он не возражает. Пошли.
— Здесь отдыхает мой отряд, — решил разъяснить кое-что Сергей. — Если вы хотите стать его членами, то располагайтесь, если нет, тогда скатертью дорога.
Жора отпустил руку Вадима и на всякий случай встал за его плечом.
— Членами? — переспросил он, пробежался взглядом по сторонам и остановился на Марии, Кристине и Тамаре, а затем, улыбаясь, спросил у Сергея. — А у вас что, своих не хватает?
Сергей невольно улыбнулся в ответ. Оля не выдержала и громко засмеялась. Вадим, наоборот, почему-то испугался и похлопал Жору по плечу.
— Вы на этого баламута внимания не обращайте, — попросил он и протянул свою руку Сергею. — Меня Вадимом зовут.
Командир отряда пожал ему руку.
— Сергей.
— А меня Жорой, — протянул баламут, — если что.
Сергей пожал руку Жоре и уже хотел дать добро на то, чтоб студенты отдыхали вместе с его отрядом, но Вадим вдруг произнес:
— Мы владеем очень ценной информацией, и нам надо добраться до тех, кто здесь реально рулит.
— И что же вы такого ценного знаете? — неторопливо спросил Сергей.
Вадим стал рассказывать:
— В подвале больницы мы нашли какие-то очень странные двери, за которыми — узкий коридор. Так вот, этот коридор ведет к лестнице, а та, в свою очередь, уходит глубоко вниз, под землю. Спускаясь по ней, мы обнаружили около десяти подземных этажей. После десятого лестница упирается в стену, и можно было бы считать, что это самый последний подземный этаж. Но это не так…
— Почему не так? — поинтересовался Сергей. — Есть еще какая-то лестница?
— Нет, лестницы как раз никакой больше нет. Но имеется странная шахта, которая уходит еще дальше вниз.
— Вы не пробовали залезть в эту шахту? — спросила Оля.
— Нет, — ответил Вадим. — Побоялись, если честно.
— Вадим несколько раз кидал ключи в шахту, — стал объяснять Жора. — Дно у нее, похоже, неглубоко, но насколько — мы с уверенностью сказать не можем.
— Это все, что вы хотели рассказать? — спросил Сергей.
— А этого мало? — удивился Жора.
Сергей пожал плечами. Вадим наклонился к нему и прошептал:
— Там в подземных этажах кто-то обитает и этот кто-то — не человек.
— У него звериная морда такая, — добавил от себя Жора.
— Да, репа у него здоровая и мерзкая, — произнес Вадим. — Я таких сроду не видел.
Сергей слез со стола, распрямил затекшие плечи, положил ладони на шею и покрутил головой в разные стороны.
— Так, давайте завтра пойдем и поймаем эту тварь, — сказал он.
— Поймать, может быть, и поймаем, — пробубнил Вадим, задумавшись о чем-то. — А вдруг она там не одна?
— Так и мы не одни пойдем, — успокоил его Сергей. — Смотри, сколько у меня бойцов. Все в бой рвутся.
Внезапно раздался тихий, очень неприятный звук, похожий на скрежет по металлу. Громкость звука стала медленно нарастать.
Этот невыносимый писклявый звук шел откуда-то снаружи — с улицы.
— Брр! — вскрикнула Оля. — Что это такое?
— О, сука, — скривился Сергей. — Как по нервам скребет-то!
— Вот это жесть! — согласился с ним Вадим.
Он зажал уши и посмотрел на окно.
Снаружи по разрисованному морозом стеклу что-то ползло, и как только оно полностью с той стороны этим чем-то покрылось, в глаза людей, которые смотрели в этот момент в окно, ударил сильный яркий свет. Они сначала вскрикнули и закрыли ладонями глаза, потом повалились на пол и забились, как в приступе падучей болезни, громко крича от боли, пронзившей их головы.
Жора упал на колени и обхватил ладонями голову Вадима.
— Вадим! — завопил Жора. — Вадимушка, что с тобой?
Вадим убрал руки от лица и открыл глаза. Они стали как молоко, а сами зрачки растворились в этой пустой белой жидкости.
— Жора, помоги мне! — закричал Вадим. — Я ничего не вижу!
Во дворе в это злобное сумеречное время было не просто тихо, а абсолютно тихо — ни звука, ни шороха, ни возгласа. Словно живой мир умер в холоде, который стал главным и подавляющим в новой реальности. Здание больницы от земли до второго этажа покрыла ледяная пленка, периодически сверкающая ярко-синим светом.
Все вокруг замерло в ожидании чего-то неизбежного, рокового…
Иван Сергеевич Хмельницкий сидел за узким, но длинным столом, расположенным в центре кабинета, и делал какие-то записи в своем ежедневнике. За его спиной, в кресле в углу, тихо дремал Хлебников, странный тип, возомнивший себе главврачом больницы.
Хмельницкий перестал писать и, засунув ручку в рот, задумался о чем-то. Он улыбнулся, потом перечеркнул все, что написал, вырвал испорченный лист из ежедневника, скомкал его и выбросил в мусорное ведро, в котором уже лежало несколько таких бумажных комков.
В кабинет кто-то три раза постучался. На лице Хмельницкого появилось раздражение, он небрежно отбросил в сторону ручку, поднял голову и громко произнес:
— Войдите!
Открылась дверь, и в кабинет вошел Николаев. Он остановился напротив Хмельницкого и, опершись руками на стол, уставился на него.
— В чем дело, Павел?! — спросил Хмельницкий.
— Добрый вечер, Иван Сергеевич, — вместо ответа сказал Николаев. — Что-то вас давно не было видно в нашем отделении. Решил сам к вам зайти.
Хмельницкий драматично развел руками.
— Сам видишь, какая ситуация в больнице. Мне некогда возиться с каждым по отдельности. Я решаю общие вопросы по урегулированию всего. А вам уж приходится разгребать остальное — на то вы и поставлены руководителями, каждый в своем отделении.
Хлебников, тихо похрапывающий в углу, внезапно затих и открыл один глаз.
— Николаев, это ты, что ли? — вскрикнул он.
Николаев вздрогнул и кинул любопытный взгляд на Хлебникова.
— Простите, мы разве знакомы?
— Наверное, нет, — ответил мужчина в кресле, и выражение его лица стало грустным. — Я, скорее всего, ошибся… Или сошел с ума.
— Откуда вы знаете, как меня зовут? — прицепился к нему Николаев.
Хлебников неуверенно пожал плечами.
— Так все-таки вас зовут Павел Петрович Николаев?
— Да, так оно и есть.
— Посмотрите на меня, — жалобно попросил Хлебников. — Неужели вы меня ни разу не видели? Или не помните?
Николаев внимательно рассмотрел Хлебникова.
— У меня хорошая память на лица, — произнес он. — Мы с вами ни разу не встречались. Ну, а если и встречались, значит, это было очень давно.
Хмельницкий взглянул на Хлебникова и стукнул кулаком по столу.
— Павел Петрович… Паша! Не обращай внимания на этого человека. Он из-за всего происходящего потерял рассудок и утверждает, что он главврач этой больницы. Я даже не спешу его в этом разубеждать, чтобы не навредить его психике окончательно.