Впереди появился свет.
– Мне это не нравится, – сказала Эви.
Лиза взяла ее за руку, которая была холодной и липкой. Дыхание с присвистом вылетало из груди Эви.
Бекка привела их на поляну. В траве валялся тускло светившийся розовый фонарик с почти разряженными батарейками.
– Он был прямо здесь, – сказала Бекка, тревожно оглядываясь по сторонам. Она нагнулась, подняла свой фонарик и встряхнула его, пытаясь сделать свет поярче.
– Кто? – спросил Сэм.
– Призрак.
– Как он выглядел? – спросила Эви.
Бекка немного подумала.
– Как человек, сотканный из теней, – наконец ответила она.
– А его лицо? – поинтересовался Сэм.
– У него не было лица, – глухо сказала Бекка.
Лиза поежилась.
– Человек без лица, – задумчиво произнесла Эви. – Ну да…
– Но на нем была кепка, – добавила Бекка.
– Кепка?
– Да, вроде бейсболки.
Эви рассмеялась.
– Значит, призрак оказался бейсбольным фанатом? Что, он бегал между базами?
– Я знаю то, что видела, Стьюи, – ядовито процедила Бекка. – Я закричала, выронила фонарик и убежала со всех ног.
Лиза кивнула, испытав облегчение от того, что теперь знает происхождение жуткого крика.
– Знаешь, что я думаю? – спросила Эви. – Думаю, ты выдумала всю эту чушь.
Бекка ничего не ответила. Она почесала руку с такой силой, что выступила кровь.
Лиза отвернулась. Что-то, лежавшее на земле за спиной Сэма, привлекло ее внимание, и она медленно направилась туда.
– Лиза? – окликнула Эви, когда она отделилась от группы, направляя свой фонарик на непонятный предмет. – Ты что-то нашла?
– Нет, – ответила Лиза, и ее голос прозвучал жалобно, она еле выдавила из себя эту ложь. Она выключила фонарик и наклонилась, чтобы поднять выцветший, заляпанный краской предмет, лежавший в траве. Она прекрасно знала, что это такое. Лиза спрятала его под футболкой и с сильно бьющимся сердцем вернулась к остальным.
– С тобой все в порядке? – спросила Эви и положила руку на плечо Лизы, заставив ее вздрогнуть.
– Да. – Лиза кивнула. – Просто я хочу домой.
– Еще бы, – сказала Эви и огляделась по сторонам. – Давай убираться отсюда, пока шпион Мизинчик не выдумает какую-нибудь новую гадость.
Лиза пошла за ними, скрестив руки над предметом, засунутым под футболку.
Это была бейсбольная кепка ее отца с логотипом «Ред Сокс».
Глава 17Фиби8 июня, наши дни
Дверь квартиры Эви была взломана; деревянная рама расщепилась, как будто по ней били тараном. Фиби набрала в грудь воздуха, кончиками пальцев толкнула дверь и увидела темную лестницу. Она нащупала выключатель и попробовала включить свет, но ничего не произошло.
Фиби вышла на улицу, вернулась к старенькому «Меркурию» и достала из багажника тяжелый металлический фонарь «Маглайт». Сэм положил его туда вместе с инструментами, сигнальными ракетами и серебристым одеялом из спасательного комплекта. Сэм считал, что нужно быть готовыми ко всему.
– Если бы ты был рядом, все было бы гораздо проще, – пробормотала Фиби. Если потом она узнает, что он накачивался пивом после работы, пока она рисковала жизнью, она убьет его.
– Ну вот, теперь я готова.
Держа фонарь обеими руками, как оружие, она спустилась по лестнице в темную пещеру, которую Эви называла своей квартирой.
Эви не преувеличивала. Квартира была разгромлена; здесь явно побывали те же самые специалисты по дизайну интерьера, которые недавно посетили их дом. Фиби пронзила ужасная мысль: неужели они с Сэмом привели их сюда? Что, если в субботу вечером за ними следили от самого дома?
Как бы они ни попали сюда, сцена выглядела хорошо знакомой. Стулья были опрокинуты, обшивка разрезана, набивка разбросана вокруг. Телевизор был разбит, книги и бумаги валялись повсюду. Фиби нашла другой выключатель и попробовала включить его: снова никакого результата.
– Эви? – дрожащим шепотом позвала она. – Вы здесь?
Ни звука. Может быть, ее не услышали? Но тут наверху раздался мощный рев. Фиби схватила фонарь, как бейсбольную биту, и присела, готовая к отражению атаки. Но это был лишь шум воды: кто-то наверху спустил сливной бачок в туалете.
Фиби облегченно рассмеялась, чтобы подбодрить себя.
Держа фонарь перед собой, она пошла на кухню, где битые тарелки и бокалы усеивали растрескавшийся линолеум. Потом Фиби двинулась по коридору. Слева находилась ванная. Душевой занавес был сорван с петель, зеркало медицинского шкафчика разбито. Похоже, справа находилась спальня Эви с приоткрытой дверью. Дверь была измазана красной краской, – определенно не кровью, заверила себя Фиби. Символ был грубым, нарисованным в спешке, но секунду спустя она узнала его. Тот самый символ, который Сэм обнаружил в их автомобиле, когда они выбрались из леса.
Тейло, прошептал Сэм. Король фей.
Фиби затаила дыхание и осторожно открыла дверь пошире, прижавшись к косяку и направляя луч фонаря, как ствол пистолета, которого у нее, к сожалению, не было.
Что она ожидала увидеть? Фею? Если это Динь-Динь, то она справится. Но ублюдки, которые стояли за этим разгромом, были куда опаснее. Впрочем, Фиби не видела движения и не замечала признаков жизни, человеческой или любой другой.
Матрас был перевернут и выпотрошен. Перья из подушки усеивали пол, как пушистый рождественский снег. Книги и журналы были разбросаны вместе с одеждой. Небольшой секретер опустел: все ящики вытащили и разломали на бесполезные щепки. Раздвижная дверь стенного шкафа была закрыта, и за ней Фиби услышала слабый стук, потом шелест.
Она застыла, прислушиваясь.
Мысли обратились к звукам, которые она слышала по ночам в детстве, к постукиванию и скребущим шорохам под кроватью. Она прятала голову под подушку и изо всех сил старалась убедить себя, что это игра воображения. В конце концов ей начинало не хватать воздуха, и она поднимала подушку, внушая себе, что нужно держать глаза закрытыми… но каждый раз она открывала глаза и смотрела. И он всегда был там. Стоял в ногах ее кровати.
Из шкафа Эви донесся еще один приглушенный стук. На лбу Фиби выступили капельки холодного пота.
Раньше она думала, что во всем виновата ее мать. Что он приходит только в дома, где пьяные матери не присматривают за своими дочками и не заботятся о них; что, возможно, он на самом деле охотится за ее матерью и дожидается, пока Фиби заснет, чтобы завершить дело.
Она внушала себе, что у нее слишком буйное воображение. Возможно, она сходит с ума. Однажды мать допилась до такого состояния, что ей повсюду мерещились тараканы. Наверное, с Фиби происходит то же самое.
Но она знала, что это неправда.
А что она может подумать теперь, в тридцать пять лет? Теперь, когда стоило бы знать побольше?
Из шкафа послышался очередной глухой стук, и в животе у Фиби похолодело.
«Ты слишком взрослая для привидений», – сказала она себе.
Потом подняла фонарик, сосчитала до трех и резко открыла дверь шкафа.
Эви была там; она скорчилась в углу среди разрозненных предметов одежды, одетая только в лифчик и трусики. На ее шее по-прежнему висела серебряная цепочка со старым ключом. Губы Эви дрожали, узкое лицо покраснело и было мокрым от слез. Левый глаз почти заплыл. Она держала в руках маленький пистолет, направленный прямо в грудь Фиби.
Фиби убрала свет с лица Эви и посветила на собственное лицо.
– Эви, – сказала она так спокойно, как только могла. – Это я, Фиби. Я пришла помочь. Опустите пистолет.
В ответном взгляде не было ни облегчения, ни узнавания. Пистолет оставался нацеленным на Фиби, но рука, державшая оружие, сильно дрожала.
Фиби облизнула губы и глубоко вздохнула. Если сейчас Эви застрелит ее – пусть даже случайно, – то убьет сразу двух человек. О чем она думала, приехав сюда? Она подвергла опасности не только свою жизнь. Какая будущая мать может сделать такой выбор?
– Они пришли, – жалобно сказала Эви. – Они сказали, что вернутся.
– Тогда нам лучше сматываться отсюда, – прошептала Фиби. – Я собираюсь отвезти вас в надежное место. Только нужно опустить пистолет и одеться; тогда все будет хорошо.
Медленно, почти неохотно Эви опустила пистолет. Скорчившись на полу шкафа в одном белье, она выглядела сломленной. Кости и сухожилия выпирали наружу, делая ее больше похожей на куклу, чем на человека из плоти и крови. Фиби протянула руку.
– Держу! – сказала она, помогая Эви подняться на ноги. – Теперь все будет в порядке.
– Где ты была? – возмущенно спросил Сэм. Потом он увидел свою кузину.
– Эви? Что за чертовщина?
– Разве ты не прочитал мою записку? – осведомилась Фиби, проходя мимо него на кухню за льдом. – Разве ты не слышал сообщение на автоответчике? – Она завернула лед в чистое полотенце.
– Я не видел никакой записки, – ответил Сэм. – И на автоответчике сообщений не было. Я пришел домой час назад, увидел на кухне пакеты и растаявшее мороженое, и мне стало тошно от беспокойства. Я пытался связаться с тобой по мобильному, но ты оставила свой телефон на кухне. Я позвонил всем нашим знакомым и уже собирался звонить в полицию.
Фиби вернулась в гостиную. Она поискала записку, проверила автоответчик и обнаружила, что все сообщения стерты.
– Не понимаю, – сказала она.
– Тейло. – Эви с горечью покачала головой. – Это его работа.
Разумеется, никто не мог проникнуть в дом, забрать ее записку и стереть сообщение. Должно быть, Фиби сама случайно стерла его. А записка… черт, этому не было объяснения. Фиби прекрасно помнила, где оставила листок.
– Думаю, тебе нужно начать сначала, – сказала Фиби, повернувшись к Эви. – Расскажи обо всем, что случилось. Но сперва… – она передала полотенце со льдом, – …приложи это к глазу. Может быть, опухоль немного спадет.
Фиби даже не пыталась поговорить с Эви о нападении на ее квартиру. Она прихватила несколько джинсов и футболок, после чего они убрались оттуда и выехали на шоссе. Эви ехала на заднем сиденье, скорчившись в позе эмбриона и натянув куртку на голову. Фиби слышала, как Эви снова и снова шепотом считает от ста до нуля. В зеркале заднего вида было видно, что Эви сотрясет дрожь.