– Вы хотите, чтобы я связался с этим человеком.
– Я не прошу тебя ни о чем, что не входило в твои обязанности на «Веселой кобыле». Ты будешь в безопасности – для него ты просто еще один костянщик.
Дурное предчувствие пронзило Рутера, как статический разряд. Фура почти чувствовала, как ее собственную кожу начало покалывать.
– Сдается, вы переоцениваете мои способности.
– Посмотрим. Ты знаешь эти кости лучше, чем я, а командующий эскадрой не знает тебя. Думаю, что это дает нам преимущество, пусть и временное. И если я чему-то научилась, так это пользоваться преимуществами.
Фура подошла к настенной панели, отцепила один из нейронных мостов и наспех подогнала его к форме головы Рутера, которая не так уж сильно отличалась от ее собственной.
– Подключайся, парень, – ободряюще сказала она. – Я буду рядом.
Рутер робко осмотрел мост, что-то подкрутил, затем водрузил его на голову, с усилием натянул на копну волос. Он извлек контактный провод, держа штекер двумя пальцами, и, чуть поколебавшись, двинулся к узлу, где Фура уже добилась успеха.
Штекер аккуратно вошел в гнездо. Череп покачнулся на амортизаторах и замер. Рутер свободно парил, подтянув колени к животу и сжав кулаки. Он закрыл глаза, как будто не нуждаясь в складных шорах нейронного моста.
– Я с тобой, – прошептала Фура.
– Вы не могли бы помолчать… э-э… капитан?
Она спрятала улыбку:
– Конечно.
Человек и череп застыли, словно два миниатюрных мира, связанных одной веревкой. Рутер теперь казался меньше – не долговязым юношей, а скорее мальчиком: слишком юным, чтобы оказаться вдали от миров в одиночку, а тем более в подобных обстоятельствах. Но Фура погасила в себе всякий порыв к опеке. Рутер сам выбрал эту жизнь, как и она. Может, он не ринулся навстречу по собственной прихоти; может, у него не было старшей сестры, навязавшей свои ошибочные представления о приключениях. Но тем не менее выбор был сделан и привел к этому моменту, и теперь Фура зависит от Рутера, потому что она его капитан, как раньше был Верранвелл. Рутер должен поступить сообразно своему призванию.
Он дрогнул. Движение было слабым, но заметным, как спазм, который иногда заставлял Фуру очнуться на самой границе сна. Хотелось спросить, не уловил ли он что-нибудь, какой-нибудь признак контакта, но огромным усилием воли она удержала язык за зубами. Рутер требовал тишины. Она и сама поступила бы так же.
Он снова содрогнулся и перевел дыхание. Фура поняла, что он собирается заговорить. Пересказать какую-нибудь фразу или деталь, которую уловил посредством черепа.
Рутер рассмеялся.
Так смеются из вежливости, услышав не слишком удачную шутку или анекдот, который кажется забавным только рассказчику.
Фура напряглась.
Рутер снова рассмеялся, на этот раз дважды. Теперь в смехе было что-то подлое; так издеваются над кем-нибудь. Рутер ухмыльнулся, только это была скорее судорожная гримаса, как будто невидимые крючки растянули его рот.
Рутер задрожал. Его руки поднялись к нейронному мосту.
– О, капитан, – выдавил он сквозь застывший оскал. – О, дорогой капитан! Ты действительно думала, что эта маленькая… уловка… может сработать?
Это говорил Рутер, но и не Рутер. Звучал его голос, но за ним стоял другой разум, управлявший костянщиком через череп. Фура никогда не слышала о подобном, однако собственные глаза доказывали, что это действительно возможно.
– Убирайся из него, – сказала Фура.
Рутер трогал нейронный мост. Пытался его сорвать. Какая-то часть разума парнишки сохраняла слабый контроль над телом. Фура ринулась на помощь. Нужно снять мост или отсоединить контактный провод, но она сделает и то и другое.
– Но мы едва начали беседу!
Она схватила одной рукой мост, другой – штекер. Но «Рутер» оказался проворней. Он накрыл ее руку своей, прижав металлические пальцы к черепу, а другой рукой остановил попытку сорвать мост.
Фура запыхтела в крепкой хватке:
– Убирайся из него!
– Капитан Несс, я разочарован. Очень серьезно разочарован. Зачем поручать мальчику женскую работу? Ты… хе-хе… боишься… меня? Боишься, что мы снова соприкоснемся разумами? Боишься, что я что-нибудь узнаю?
– Кто ты? – спросила она.
– Поможет ли имя на этом этапе? Позволит преодолеть слабость? Или тебе просто нужно что-то прокричать в ночи, когда наши снаряды пробьют корпус и твоя кровь закипит в вакууме?
– Просто ответь!
Безумная ухмылка Рутера мгновенно уступила место серьезности, но общее выражение оставалось театрально насмешливым.
– Ладно, – сказал голос низким доверительным тоном. – Капитаны должны быть друг с другом вежливы. Я Инсер Сталлис, капитан Инсер Сталлис, или, точнее, командующий эскадрой Сталлис, и мое лицо будет последним, что ты увидишь.
– Я думала, ты должен захватить нас живыми.
– Таково в общих чертах наше намерение. Однако мне предоставили свободу действий, предполагающую ликвидацию с большого расстояния, если захват окажется чрезмерно трудным или дорогостоящим. Все же я очень надеюсь взять вас обеих живыми.
– И в чем тогда смысл этого хвастливого спектакля? Если тебе удастся передать меня властям, я непременно увижу много других лиц.
На лице Рутера мелькнула быстрая извиняющаяся улыбка.
– Вы меня неправильно поняли, дорогой капитан, – вы будете жестоко изувеченной, в частности лишитесь зрения. Заказчики крайне неточно описали состояние, в котором я должен вас доставить… И выражение «дашь палец – потеряешь руку» – про таких, как я, да.
– Тебе придется подойти совсем близко, чтобы попытаться сделать нечто подобное.
Рутер энергично кивнул:
– Совершенно верно.
– Тогда я буду играть по твоим правилам. Ты напал на мирный корабль, не вняв предупреждению. За это будешь наказан, очень сурово наказан, и одними зенками не отделаешься.
– Как же я люблю пустые угрозы! Проблема в том, ты способна только угрожать мне, в то время как я, возможно, уже причинил вред парнишке…
Рутер замолчал. Инсер Сталлис прервал контакт? Нет, напрасная надежда. Юноша устремил на Фуру немигающий взгляд, как будто хотел этим сообщить, что все еще находится внутри собственного тела. Он сомкнул губы, но не сжал, и на них появилась красная пена.
А потом жутким потоком хлынула кровь: Инсер Сталлис заставлял Рутера откусить собственный язык.
Парень резко дернулся. Его шея выгнулась назад так сильно, что Фура испугалась, как бы он не сломал себе позвоночник. Рот раскрылся, выплюнув кровь; язык был уже наполовину перекушен. Фура с воплем вложила все силы в последнюю попытку и наконец оттолкнула его руку от черепа, и в следующий миг выдернула штекер.
Рутер мгновенно обмяк. Он разжал пальцы, позволив Фуре выхватить мост и швырнуть в стену. Она сжала металлический кулак и была на волосок от того, чтобы пробить дыру в черепе, пляшущем на амортизаторах, но спохватилась.
Юный чтец костей медленно поплыл спиной вперед, кровавая пена все еще лилась из его рта. Он ударился головой о стену и зацепился ступней за один из амортизаторов. Его трясло, каждый мускул бесконтрольно подергивался. Фура схватила его за плечи, приблизив лицо к своему. Залитые алым губы очень быстро шевелились, но изо рта не вырывалось ни звука. Веки были открыты, однако глаза закатились; зрачки были едва видны.
Фура хлестала его по щекам, но не с жестокостью, а с отчаянной добротой, пытаясь выбить из него частицу вражьего разума, который все еще был внутри и продолжал воздействовать.
– Рутер! Это я, Фура. Ты отключился! Вернись!
Но Рутер не хотел возвращаться. Он продолжал трястись, закатив глаза, как будто пытался увидеть нечто внутри собственного черепа.
Доктор Эддралдер приподнял веки мальчика и сказал:
– Если вы наконец прекратите поставлять мне пациентов, я буду крайне признателен.
– Я не ожидала, что так случится.
У доктора на носу сидело увеличительное приспособление, отчего глаза за линзами раздулись до такой степени, что практически не осталось места для лица.
– И что конкретно случилось?
Вопрос был совершенно логичным. Фура привела Рутера в комнату доброты, а затем немедленно отправилась в капитанскую каюту, ничего толком не объяснив. Позже она снова пришла к доктору.
– Я не знаю. После того нашего разговора о Страмбли я решила рискнуть и подключиться к черепу – мне необходимы сведения о передвижениях эскадры.
– Значит, Рутер принял на себя основную тяжесть… вашего мероприятия?.
– Я не просила его ни о чем, что выходило бы за рамки его прежних обязанностей.
– За исключением того, что в обычной ситуации Рутер не стал бы мишенью для… того, кто это сделал. – Эддралдер завершил тщательный осмотр, снял увеличительный прибор, сложил его и сунул в футляр с мягкой подкладкой. – Так, говорите, другая сторона получила над ним полный контроль?
Это было практически все, что она уже сообщила доктору.
– Кто-то проник в его разум. Не просто разговаривал с Рутером через череп, а управлял им, как марионеткой. Мальчик пытался бороться, но не хватило сил. Вдруг он заговорил чужим голосом, как будто другой человек находился со мной в комнате костей. Какое-то время он даже не был похож на себя. Эта другая личность овладела его лицом – растягивала его, как маску.
– И вам не пришло в голову разорвать контакт?
– Я пыталась, но Рутер – тот, кто был в нем, – сопротивлялся. В конце концов я его отключила, но к тому моменту он уже был таким. – Она посмотрела Рутеру в глаза, теперь обычные – большие и бледные. – Ободрите меня, доктор. Мне нужен этот парень.
– В смысле, вам нужно, чтобы он функционировал должным образом, как мотор в системе управления парусами или герметичный шлюз.
– Нет. То есть да, конечно, но я не хочу, чтобы он страдал. Он… теперь один из нас. – Фура вдруг поняла, что не может вынести взгляд Эддралдера, и отвернулась. – Верранвелл явно заботился о мальчике – возлагал на него большие надежды. Теперь я отвечаю за жизнь и здоровье Рутера.