– Она все еще жива? – спросила Фура.
Меррикс потерла чистым суставом пальца покрасневший глаз.
– Жива… Но она не поймет, что вы здесь. Вряд ли она сейчас вообще хоть что-то понимает.
– Я хочу ее увидеть.
– Отец сделал все, что мог. – Внезапно взгляд девушки сделался умоляющим. – Вы ведь в этом не сомневаетесь?
– Я не питала иллюзий, Меррикс. Уверена, что вы оба сделали все, что от вас зависело, учитывая ситуацию. Но я все равно хочу увидеть Страмбли.
– Тогда заходите. Только боюсь, вам это не понравится.
Фура прошла мимо Меррикс, откинув занавеску, которую отец и дочь повесили над дверным проемом, затем миновала громоздкие машины, помогавшие оперировать. Теперь все устройства спали, их кожистые мехи больше не пыхтели и не кряхтели, ворчливые насосы для крови остановились, экраны осциллографов с зеленой сеткой потемнели. Эддралдер рассматривал на просвет огромный стеклянный шприц, проверяя его чистоту, прежде чем поместить в идеально соответствующее гнездо в обитом бархатом медицинском ящике. Страмбли лежала на операционном столе, вокруг которого был натянут прозрачный пластик.
Фура вгляделась в нечеткий силуэт. Ноги и туловище Страмбли были накрыты простыней, которая не давала понять, далеко ли Эддралдер продвинулся в устранении инфекции. Интуиция подсказывала, что не слишком.
Доктор продолжал складывать инструменты.
– Что случилось?
– Я не справился.
– Мы все не справились, – сказала Фура.
– Нет, это только моя вина. Я был слишком нерешителен, слишком напуган. Зря надеялся, что на старые описания можно положиться. Я потратил впустую мефрозин. Надо было прооперировать ее, как только она стала моей пациенткой.
– Никто не знал, как это будет развиваться. – Меррикс вошла следом за Фурой. – Покажи ей, отец, – сказала она тихо, но властно.
Эддралдер отдернул пластик, отделявший их от Страмбли, и откинул простыни.
У Фуры глаза полезли на лоб, она была не в силах поверить в увиденное. На миг подумалось, что доктор и его дочь сговорились устроить что-то вроде злого розыгрыша над ней. Абсурдность этого предположения было легче принять, чем кошмарную реальность.
Трансформация охватила всю пораженную ногу, сделав конечность бесцветной и полупрозрачной. Плоть почти целиком усохла, остались лишь кости, окруженные призрачными сухожилиями, венами и артериями, похожими на застывшие струйки дыма. Чем сильнее Фура в них вглядывалась, тем сильнее они трепетали и расплывались. Как будто норовили спрятаться, пятились от точки, на которой был сосредоточен ее взор.
Это само по себе было плохо – явно никакой надежды спасти конечность, – но еще больше пугал тот факт, что трансформация затронула другую ногу. Верхняя часть бедра приобрела перламутровый оттенок, который со временем обернется прозрачностью. Нога ниже колена выглядела почти здоровой.
– Это невозможно, – сказала Фура.
– И все же это происходит. – Эддралдер сделал паузу и взглянул на Меррикс. – Я измерил температуру крови в незатронутой части ноги. Холоднее, чем должно быть. Похоже, между сердцем и ногой ее кровь… куда-то уходит. Уходит вместе с костями и нервами, а затем возвращается сюда. Вот почему эти разрозненные части остаются живыми.
Фура тоже почувствовала холод.
– И куда же все это уходит?
– Он не знает, – вмешалась Меррикс. – Никто не знает.
– Трансформация возможна только в живом носителе, – сказал Эддралдер. – Паразиту требуется субстрат. Поэтому он что-то делает с живой плотью. Перемещает ее клетки и ткани в какую-то область, которую мы не в силах ощутить. Это холодное место, но не настолько, чтобы замерзала кровь. Таким образом сохраняется жизнь… сознание… почти до конца.
– До конца чего?
Меррикс приподняла простыню так, чтобы был виден торс Страмбли. Жемчужный прилив поднялся почти до середины груди. В области таза плоть тоже сделалась полупрозрачной, и в глубине парили сероватые очертания костей. Нижняя часть тела напоминала некачественное изображение скелета на рентгеновском снимке.
– При первом же прикосновении скальпеля процесс ускорился. Я пытался вырезать пораженную ткань, чтобы достичь границ трансформации. Безнадежно. Она развивалась быстрее, чем мы успевали действовать. Ее распространение было видно невооруженным глазом.
– Потом она замедлилась, – сказала Меррикс. – Как будто паразит осознал, что победил. Должно быть, он израсходовал слишком много энергии на этот взрывной рост и теперь ему нужно восстановиться.
– Даже если так, уже недолго осталось, – сказал Эддралдер. – Вы сообщите «Веселой кобыле», что мы потерпели неудачу?
– Если бы я могла сообщить что-то определенное… Но что я скажу? Доктор Эддралдер прооперировал Страмбли, и теперь она скорее призрачница, чем человек? Если бы она умерла, всем нам было бы намного проще.
Фура подошла Страмбли со стороны головы. Глаза казались еще более стеклянными, чем раньше, а теперь и кожа вокруг них теряла цвет и обретала прозрачность.
– Зараза добралась до ее мозга? – тихо спросила Фура.
– Зараза должна была укрепить свою власть. Очевидно, что она проникает в нервную систему еще до того, как достигает внешних тканей. Если это вас утешит, я сомневаюсь, что Страмбли осознает свое состояние.
– Не хочу, чтобы она страдала.
– Мы тоже не хотим.
– Если она все еще способна чувствовать, пусть и едва-едва… необходимо избавить ее от мучений.
– Я не могу принять такое решение, – сказал Эддралдер.
– Значит, его принимаю я. У вас есть необходимые средства. Покончите с этим. – У Фуры защипало в глазах, когда она попыталась оттолкнуться от Страмбли. – Мне так жаль, что мы ничем не смогли помочь, – проговорила она, обращаясь к подруге. – Ты заслуживала лучшего.
Адрана занялась расшифровкой сообщения, которое Меггери переслала из обзорной рубки. В записи не могло не быть ошибок и пропусков, поскольку передача велась на предельной дистанции и Меггери считывала ее невооруженным глазом, но так как сообщение повторилось дважды, удалось без труда записать полную версию.
В присутствии Лагганвора и Коссел Адрана положила перед собой текст и начала усердно трудиться над ним. Рядом, раскрытая и придавленная пресс-папье, лежала одна из стандартных шифровальных книг.
– Страмбли… становится… хуже, – прочитала она, намеренно делая паузу после каждого слова. – Заставила… Эддралдера… оперировать. – Она водила пальцем вверх и вниз по столбцам плотного текста в шифровальной книге и хмурилась, теряя нужное место. – Отсутствуют… газовые… смеси… для ан… ан…
– Анестезии, – тихо сказал Лагганвор. – Можно?
Адрана секунду смотрела на него:
– Будь любезен.
Он склонился над текстом и прочитал так быстро и уверенно, как будто точки и тире были его родным языком:
– Меррикс считает, нужные таблицы есть в вашем лазарете. Красная книга на второй полке: «Общая фармакопея», девятое издание. Отправьте цифры из шестого приложения в ответном сообщении, только по телеграфу, как можно скорее.
– Глупо было с его стороны оставить книгу не на том корабле, – сказала Коссел.
– Бывает, – ответила Адрана. – В любом случае мы должны помочь.
– По трещальнику было бы быстрее, – заметила Коссел.
– Да, очень быстро наши координаты попали бы к Инсеру Сталлису, и уж он не замедлил бы в нас пальнуть. Рискнуть собственной шкурой можно, однако не забывайте о пассажире.
– А как там наш друг? – спросил Лагганвор. – Достаточно разговорчив?
– У меня от одного присутствия щелкуна болит голова, – призналась Адрана. – Я не смогу терпеть его вечно. Но у него есть что нам рассказать, и я надеюсь кое-что вытянуть, прежде чем мы причалим. Гложет меня предчувствие, что сразу по прибытии он исчезнет.
Лагганвор кивнул:
– Да, это было бы досадно. И все же ему лучше с тобой, чем с Фурой.
– Почему так?
– Стоило бы твоей сестре заподозрить, что он недостаточно откровенен, и она бы попросила у Сурт тиски или какой-нибудь другой подходящий инструмент.
– Я не Фура.
– Кстати, о твоей сестре, – сказала Коссел, поворачивая к себе лист с сообщением. – Это ведь от нее пришло, точно? А не с одного из кораблей Инсера Сталлиса, случайно оказавшегося в секторе наблюдения?
– Было бы глупо такое исключать, – сказала Адрана. – Но я не представляю себе, как Сталлис мог узнать о состоянии Страмбли, или о намерении Эддралдера оперировать, или о существовании этой книги. – Она глянула на Лагганвора. – Нетрудно проверить, существует ли эта книга на самом деле. Если да, то запрос подлинный.
Лагганвор потер подбородок:
– Мне это не нравится, Адрана. Пованивает уловкой… Но ты совершенно права: сам факт существования книги послужит доказательством.
Коссел отправилась в лазарет и очень быстро вернулась с толстым красным томом, который положила рядом с вахтенным журналом и одеялом из колыбели щелкуна. Адрана затем пролистала и открыла раздел о газовых смесях для анестезии.
Она легко нашла таблицу, которую запросил Эддралдер.
– Ему нужны только эти цифры, – сказала она, ведя ногтем по столбцам. – Передать их можно довольно быстро, и Эддралдер сразу поймет, что с ними делать. – Она вырвала лист из вахтенного журнала и переписала соответствующие цифры, опустив дополнительную информацию, без которой, по ее мнению, Эддралдер мог бы обойтись. Закончив, вручила лист и ручку Коссел.
– Зашифруй, а потом иди к главному шлюзу. Мы с Лагганвором наденем скафандры и выйдем наружу с телеграфным ящиком.
Коссел на мгновение прикусила кончик ручки, затем начала записывать точки и тире.
Наружная дверь открылась, и они выбрались на изгиб корпуса. Все дежурные огни были приглушены – они изначально горели не слишком ярко, – и поэтому скафандры освещались только двумя источниками рассеянного света: по одну сторону мерцал феерический праздник фонарей, в котором посреди фиолетово-рубиновых лампионов тускло горел светильник Старого Солнца, а по др