Фура отпустила его, зарычав, словно дикий зверь. Рутер отстранился и потер ноющее темя, глядя на капитана Несс с почти звериной настороженностью, как будто теперь считал ее способной на любое насилие, на любой бессмысленный или безрассудный поступок.
Рука задрожала, когда Фура доставала карманные часы. Лишь огромным усилием воли удалось подавить гнев.
– Два часа до полуночи. Ты серьезно, Рутер?
Все еще настороженный, он провел ладонью по своей белой прядке:
– Вот что череп сделал со мной, и повезло, что меня отсоединили, пока не стало слишком поздно. Но все равно остался след. Эти кошмары, помните? Они не имеют ничего общего с Инсером Сталлисом. Они появились из-за этого черепа.
Фура тяжело дышала. Она по-прежнему была во власти светлячка. Но все же поверила Рутеру.
Вуга выругался: это было нечто невразумительное и многосложное на одном из грубых диалектов внутренних процессий.
– Вы могли бы предупредить меня пораньше – этак часов за шесть или лучше за полсуток.
Мокрый от пота, он возился с инструментами из своего ящика, пытаясь отрегулировать систему расчалок, благодаря которым череп парил посреди комнаты костей.
– Ты же сказал, что все готово, – напомнила стоящая рядом Адрана.
– Я сказал, что черепом можно пользоваться, – возразил он, ключом регулируя натяжение пружины. – Гнезда надежно изолированы, крюки проверены на прочность, а мигальное вещество взаимодействует с флюгером, то есть оно активное… – Гаечный ключ выскочил у него из пальцев, ободрав костяшку, и медленно летел кувырком, пока не стукнулся о стену и не отскочил в сторону Адраны.
Она ловко поймала инструмент и протянула Вуге, который не сказал ни слова.
– Я не требую технического совершенства.
– И правильно делаете, потому что в таком цейтноте оно недостижимо.
Адрана поверила Вуге, когда он заявил, что не знал о существовании второго черепа. Она бы поверила Ласлингу, Коссел и Меггери, скажи они то же самое. А вот Рутер, парень с другого корабля?.. Возможно, он знал. Да, такую вероятность нельзя было исключить. В этот секрет могли быть посвящены только сам Верранвелл и его костянщик, больше никто.
Череп спрятали на удивление хорошо – за искусно прилаженной фальшивой панелью в каюте капитана. Панель скрывала нишу, в которой находились два предмета: большой и крепкий на вид деревянный ящик и бутылка треннигарского бренди 1680 года.
В ящике лежал непривычно маленький череп в надежном гнезде из войлока. Адрана могла бы счесть его бесполезной игрушкой, если бы не три момента. Во-первых, его нашел костяной флюгер, что указывало на присутствие активного мигального вещества. Во-вторых, он был просверлен и снабжен высококачественными на вид гнездами и подвесными проводами, значительно превосходящими то, что можно найти в туристической дребедени. В-третьих, он был слишком хорошо спрятан. Без флюгера она бы никогда не догадалась, что в каюте есть фальшивая панель.
Разве кто-то пошел бы на такие хлопоты, не будь предмет, который требовалось спрятать, на самом деле ценным?
– Я думаю, этого достаточно, Вуга, – сказала Адрана. – Уже есть четыре точки крепления.
– Нагрузка неравномерная. В книгах рекомендуется обеспечить пять-шесть точек крепления, а если следовать здравому смыслу – не меньше семи. Черепа ломаются, когда неправильно подвешены.
– Этот не сломается, Вуга, если только я не применю его как дубинку, что становится вполне вероятным. – Адрана сверилась с карманным хронометром. – Через час с небольшим моя сестра будет ждать, что я попытаюсь связаться. Я не хочу ее разочаровывать.
– Это если на «Мстительнице» поймали ваш сигнал.
Вуга не знал о двуличии Лагганвора, и Адрана была полна решимости хранить секрет. До сведения команды было доведено, что газовые смеси были переданы Эддралдеру в соответствии с его просьбой. Но Адрана также сообщила Вуге, что послала Фуре инструкцию насчет черепов и рассчитывает, что сестра постарается выйти на контакт.
На самом деле уверенности не было. Адрана могла надеяться, что «Мстительница» приняла телеграфное послание и на ее борту кто-то будет ждать, когда «Веселая кобыла» попытается связаться.
Но какими бы ничтожными ни были шансы, Адрана не могла сдаться. Судьба предоставила сестрам возможность установить надежную связь, и упустить ее нельзя, даже если эскадра уже подкралась совсем близко.
– Этого хватит, Вуга, – сказала Адрана.
– Но книги…
– Забудь про книги. В них говорится, что полезные черепа редко бывают такими маленькими, если вообще бывают, так что они не правы как минимум в одном отношении. – Она осторожно взяла гаечный ключ из его руки и положила в ящик с инструментами. – Иди, Вуга, я закрою за тобой дверь.
– Еще есть время.
– Оно мне понадобится, чтобы проникнуть в череп. А потом я буду общаться с Фурой. Не беспокойте меня в течение двух часов.
– Два так два, – сказал Вуга. – Если вы к тому времени не выйдете, а мы с Ласлингом не сможем открыть дверь, то возьмемся за топоры.
– Топоры не понадобятся, – сказала Адрана. – Но спасибо за заботу.
Вуга уступил, и она закрыла за ним дверь, оставшись наедине с маленьким черепом. Вокруг него было слишком просторно.
Адрана приглушила свет, отцепила нейронный мост – он был приспособлен для Рутера, но раздвижные детали и винты позволяли подогнать его под другого человека – и надела на коротко стриженную голову.
Затем вытянула контактный провод и приготовилась подключиться.
– Отравлен? – переспросила Фура.
Ее металлические пальцы сжимались и разжимались сами по себе, с ритмичностью механизма, словно челюсти грейфера.
– Капитан Верранвелл держал этот череп на самый крайний случай. Однажды я попробовал к нему подключиться, но ничего не вышло. – Рутер сглотнул. – Я мало что помню из случившегося. Провалялся в отключке целых шесть суток, пуская слюни и бормоча во сне. Когда пришел в себя и посмотрел в зеркало… – Он опять коснулся волос. – С того дня так и растут седыми. Прошло еще две недели, прежде чем я смог работать с другим черепом, с нашим обычным. Что бы ни таилось в маленьком, я больше не рискнул к нему подключиться, и капитан дал слово, что не будет меня принуждать.
– Тогда зачем его хранить?
Рутер посмотрел на Фуру, словно не мог понять: это вопрос с подвохом или попросту идиотский.
– Ни один капитан не выбросит череп, даже плохой.
– Парень прав, – буркнула Прозор.
Костянщик кивнул с такой благодарностью, словно эта женщина была его единственным союзником на корабле.
– Ну да. Капитан Верранвелл прятал его на корабле, как прячут сокровища или пистоли: на всякий случай. Но даже после того, как нас ограбили, мы не вспоминали об этом черепе.
Тиндуф потер затылок. У него был обиженный вид человека, обязанного высказать заведомо непопулярное мнение.
– Мне неприятно это говорить, но… звучит логично.
– Это правда, – подтвердил Рутер, энергично кивая. – До сих пор не было необходимости упоминать о нем – я даже не думал, что ваша сестра его найдет. Простите, но как ей это удалось?
– Понятия не имею.
– Короче говоря, ее нужно остановить. Вы видели, что Сталлис сделал со мной. Это будет в десять раз хуже.
Фура обхватила металлическую руку живой, пытаясь унять дрожь. Неоновые завитки светлячка по-прежнему жгли кожу, глаза чесались от его яда.
Она старалась говорить спокойно:
– Ты не знаешь Адрану.
– Зато знаю этот череп. Я сказал, что почти ничего не помню… Но я помню ужасы, которые были потом. Они так и не прекратились. – Рутер посмотрел на всех по очереди настолько серьезно, словно это был его последний шанс переубедить присяжных. – Во сне я нахожусь в чем-то вроде тюремной камеры, с гладкими серыми стенами и сводчатым потолком. Там нет никого, кроме меня. Ни окон, ни двери, ни входа, ни выхода, только деревянный люк в полу. И одна-единственная маленькая свечка. А я сижу на этом люке, пытаюсь своей тяжестью остановить то, что лезет в камеру. Что бы это ни было, оно приподнимает люк, чтобы высунуть конечность. Конечность длинная и тонкая, черная и вся покрыта шерстью, как лапа паука. Иногда их бывает несколько. Они так и рвутся в щель между полом и люком, и все, что я могу сделать, – навалиться сильнее, сузить щель, сделать так, чтобы тварь отступила во тьму.
Фура издала короткий нервный смешок:
– Если ты называешь это дурным сном, посмотрел бы какой-нибудь из моих.
– Это реально, – взмолился Рутер. – Очень похоже на правду и ярче, чем можно себе представить. Вы думаете, что знаете все о черепах. Но вы не жили с этим в голове неделю за неделей, месяц за месяцем. И я бы не пожелал такого никому, включая вашу сестру.
– Она справится.
– Вы не можете знать наверняка. Хотите рискнуть? На «Веселой кобыле» никто не знает, что этим черепом нельзя пользоваться. Для них это просто реликвия, которую припрятал капитан Верранвелл. Они не в курсе.
– Мы могли бы подать ей сигнал, – тихо сказала Прозор.
– Вы должны! – воскликнул Рутер.
– До полуночи всего пятьдесят минут, – ответила Фура. – Если она собирается связаться со мной, уже должна быть в комнате костей, готовиться к разговору. Если ее там еще нет, сомневаюсь, что она задержится надолго.
– Но это не причина, чтобы не попробовать!
– Подумай хорошенько, Рутер: нам нужен человек в скафандре за бортом, с телеграфным ящиком, зашифрованным сообщением и правильным направлением. А чтобы наши усилия не пропали даром, нужны зоркие глаза в обзорной рубке «Веселой кобылы», и они должны смотреть точно на нас.
Рутер уставился на нее так, словно искал в ее ответе подсказку:
– Разве не таков был план? Мы верно поняли сообщение про мистера Казарея? Я знаю, что времени мало и может ничего не выйти, но разве это повод сдаться?
– Я пойду, – сказала Прозор, решительно вставая из-за стола. – Расклад не в нашу пользу, если нам вообще хоть что-то светит, но попробовать стоит. Если не свяжемся с ними до полуночи, я все равно буду телеграфировать, пока кто-нибудь не примет сигнал.