Снаряд с лязгом ударился о корпус. Может, это было случайное попадание, а может, провокация, чтобы Фура показала когти, но она не станет мстить. Она обязательно дождется, когда враги окажутся достаточно близко, чтобы поверить, что жертва абсолютно беспомощна.
– Две с половиной лиги.
– Держись крепче. Сурт, открывай охлаждающий клапан как можно медленнее.
– Открываю, капитан, и мистер Рутер здесь, чтобы следить за датчиками.
– Две с четвертью лиги.
– Мы все еще можем сделать точный выстрел из кормового орудия?
– Подтверждаю.
– Выбери лучшую цель, Паладин.
– Контур охлаждения выдерживает половину стандартного давления, капитан.
– Открывай еще, Сурт. Аккуратно, не сломай.
– Первый катер пересекает рубеж в две лиги; второй и третий отстают на одну десятую.
– Подожди, пока они все не перейдут черту.
– Контур под давлением в три четверти. Держится.
– С вашего разрешения, я начну заряжать соленоиды в батареях правого и левого борта.
– Действуй, Паладин.
– Соленоиды нагреваются и удерживают ток. Все катера теперь находятся в пределах двух лиг и собираются подобраться к шлюзам с флангов.
– Стандартная нагрузка, система охлаждения работает.
– На твое усмотрение, Паладин.
Робот подождал секунду. Раздался приглушенный удар, а потом корабль тряхнуло в продольном направлении: это была отдача от кормового орудия, перпендикулярная отдаче бортовых пушек. Единственный снаряд достиг цели почти мгновенно, и в иллюминаторах полыхнуло белое пламя.
Фура попросила бы Паладина доложить о результатах стрельбы, но сейчас робота нельзя было отвлекать. Уже проснулись батареи гаусс-пушек, и шум был такой, словно грянули два обезумевших от жажды крови военных оркестра. Паладин открыл огонь, не жалея боеприпасов и ресурса орудий: у «Мстительницы» был только один шанс застать противника врасплох.
– Орудия держатся, капитан! – донесся голос Сурт сквозь грохот пальбы.
– Мы красиво вскрыли катер, – доложил Тиндуф. – Повсюду трупы и обломки. Мистер Паладин готовит отличное рагу!
Паладин завершал расправу, которую начал с выстрела бронебойным снарядом, но и двумя другими катерами не пренебрегал. Было чертовски обидно, что кормовая пушка крайне неудобна для перезарядки, но такова была цена безупречной работы ее механизма, придающая снаряду начальную скорость вдесятеро больше обычной. Как бы то ни было, пушка выполнила свой долг, и теперь основная тяжесть легла на бортовые батареи. Судя по грохоту, доносившемуся до Фуры, пока они держались неплохо.
– Первый катер полностью уничтожен, – доложил Паладин. – На втором видны повреждения обшивки и маневровых двигателей. Третий резко повернул и готовится пустить в ход гаусс-пушки.
– Огонь не прекращать.
– Выполняю.
Поскольку теперь стоял вопрос о выживании, никто не удивился, когда снаряды полетели прямо в «Мстительницу». По характеру выстрелов было ясно, что противник намерен в первую очередь вывести из строя батареи: удары раздавались по всей длине корпуса, словно снаружи бегала туда-сюда когтистая кошка. Фура потянулась за шлемом. Снаряды имели относительно низкую кинетическую энергию, поскольку орудия на катерах были компактными, но удачный выстрел все же мог пробить обшивку или иллюминатор. Кроме того, она не сомневалась, что уцелевшие враги запросят огневое прикрытие с кораблей, если будут уверены, что не попадут под обстрел сами.
Уж конечно, Фура очень постарается им помешать.
– Заставь их двигаться, Паладин. Не позволяй использовать нас в качестве щита.
– Делаю все возможное. Обязан доложить: полностью вышло из строя одно орудие правого борта, а у двух на левом борту отказал управляющий механизм. Зато на втором катере наблюдается утечка дыхали и, похоже, возникли проблемы со стабилизацией.
Металлический кулак скрипнул, и Фура вспомнила, как недавно хрустел костяк крысы.
– Бей изо всех сил! Пусть визжат от ужаса! Они бы нас не помиловали, вот и им не будет пощады.
Пушки продолжали стрелять, но теперь барабанный ритм сделался прерывистым, сбивчивым. Фура понимала, что вскоре лишится их всех.
– Сурт, как у нас дела?
– Мистер Рутер говорит, что из труб пошел пар, и приходится ему верить.
– Я верю и в то, что на батареях вы уже ничего не можете сделать. Сейчас же иди к катеру и готовь его к вылету. Рутер пойдет с тобой и будет читать показания приборов, ты ему только прикажи.
– Мы тебя не бросим.
– Я не приказываю бросить меня, но хочу, чтобы катер был готов к старту в любую секунду. Тиндуф?
– Я здесь, капитан.
– Забери из комнаты доброты наших друзей и веди их к катеру, и не забудь арбалеты и аптечку.
– А как же мистер Паладин, кэп? Если мы уберемся с корабля, разве не получится, что бросили его?
– Я… позабочусь о нем, Тиндуф.
«Так или иначе», – прибавила Фура мысленно.
Орудия отказывали одно за другим. Она слушала рваный ритм стрельбы, и на ум пришло сравнение с проломами в крепостной стене, в которые обязательно ринется враг. Интервал между залпами увеличивался: как бы ни старался Паладин выжать из орудий все, на что они были способны, система охлаждения работала все хуже. Соленоиды нагревались, направляющие гнулись, так что даже те снаряды, которые все-таки удалось выпустить, пролетали мимо цели или били слабо. Еще пару минут назад Фура слышала почти непрерывный рев, а теперь он затихал; вражеские корабли сосредоточили огонь на нескольких гаусс-пушках, которые еще действовали. Тяжелый снаряд отскочил от катера, полетел обратно к «Мстительнице» оставил на боковом окне камбуза молочного цвета пятно, похожее на катаракту шириной в пядь. И все же иллюминатор выдержал – Боса предусмотрительно оснастила свой корабль толстыми стеклами.
– Катера обходят нас с флангов и готовятся к принудительной стыковке с боковыми шлюзами, – доложил Паладин. – Через тридцать секунд они будут в мертвой зоне.
– Тогда лупи во всю мочь, Паладин, и да погубит нас собственная отдача, если согнутся направляющие. За тридцать секунд выдай им все, что имеешь. Размозжи их всмятку!
– Осталось меньше тридцати секунд. К размозжению всмятку, что бы вы ни подразумевали под этими словами, я уже приступил.
Она услышала и ощутила последние отчаянные залпы. Выстрелы стали мощнее, а промежутки между ними короче. Перед ее мысленным взором развернулась грандиозная канонада, причем пушки уподобились обезумевшим лошадям – исхлестанным в кровь, спотыкающимся, умирающим… И вдруг все закончилось. В последний момент одно орудие заклинило: направляющий рельс согнулся как раз в момент вылета снаряда, и этого оказалось достаточно, чтобы гаусс-пушка сорвалась с креплений, по дуге пролетела над электрическим оборудованием, снесла трубы охлаждения и погрузила артиллерийский отсек правого борта в вакуум. Однако к тому времени Сурт, Тиндуф и Рутер успели задраить оба артиллерийских отсека, и утечка дыхали оказалась незначительной.
– Паладин, это все?
– Боюсь, что да. Я потерял из виду катера, но подметала показывает, что один сейчас дрейфует, удаляясь от нас. Очевидно, мы нанесли ему серьезный урон.
– Хорошо. А другой где?
– Примерно в двухстах пядях от шлюза правого борта, приближается.
– Значит, решили войти там.
– Разумное предположение.
Фура нажала кнопку интеркома:
– Тиндуф, ты меня слышишь?
– Отлично слышу, капитан. Мы как раз берем лекарства, о которых вы упомянули. Доктор Эддралдер и Меррикс были недовольны тем, что я их торопил, но когда взорвался артиллерийский отсек, в уговорах отпала надобность. Мы теряем корабль, да?
– Если я способна как-то этому помешать, то нет, не теряем. – Она выпрямилась в кресле и помассировала окаменевшую от напряжения поясницу. – Всего лишь оставляем его на время. Ты что-нибудь сделал с Прозор после того нашего разговора?
– Нет, – произнес он растерянно. – Но я же вам ясно ответил: это не та проблема, о которой следует беспокоиться нашему капитану, к тому же приятельнице Прозор.
– Спасибо, Тиндуф. Ты уже прошел через шлюз?
– Как раз в процессе, кэп.
– Уходи как можно быстрее – вдруг мы потеряем еще несколько отсеков. Паладин! Помнишь, что мы проделали со шлюзом левого борта, чтобы начать поворот?
– Вы имеете в виду сброс избыточного давления?
Она кивнула, глядя на его голову-глобус.
– У нас достаточно дыхали, чтобы сделать то же самое со шлюзом правого борта?
– Наши запасы почти исчерпаны. Чтобы увеличить давление в шлюзе правого борта, придется опустошить резервные емкости и все отсеки в сторону кормы от артиллерийских.
– В той части корабля никого нет? – Она сглотнула, взглянув на интерком. – В смысле, никого из тех, кто… зависит от дыхали?
– Сейчас нет, – ответил Паладин с легкой тревогой.
– Тогда сделай это. Подними, насколько сможешь, давление в шлюзе правого борта. Я уже иду.
– Могу ли я узнать, куда именно?
– К шлюзу, Паладин. Мне нужно попрощаться и извиниться.
Глава 25
Вход в «Бар Квелла» выглядел настолько непритязательно, что, если бы не проведенная Ракамором разведка, Адрана прошла бы мимо хоть десять раз и не догадалась, что это он. Вывеска отсутствовала: просто выцветшая красная дверь под козырьком в стене обшарпанной дешевой гостиницы, чей главный вход располагался в середине здания. Совсем как дверь кладовки, которую открывают, только чтобы вынести мусор на улицу. И все же за пять минут наблюдения Адрана увидела с дюжину вошедших и вышедших посетителей.
Космоплаватели наблюдали за баром с противоположной стороны улицы, через окно невзрачного, но не сказать что совсем дрянного кафе, сидя на высоких табуретках. Адрана с трудом глотала чай, не ощущая жажды – только тревожную потребность перескочить на час-два в будущее, когда можно будет с головокружительным облегчением сказать себе, что трудное дело осталось позади. Если бы еще появился хоть намек на обнадеживающие новости о Фуре…