– Кто управляет всем этим? – спросила Адрана.
– Не Хаспер Квелл, – ответила Мэбил, когда они вышли. – И я тоже недолго продержусь на должности, если в главном офисе Управления водоснабжения узнают, кого мы здесь укрывали.
– Мэбил – дежурный смотритель, – сказал Квелл. – Но только в определенные часы. Есть еще два смотрителя. Один готов закрыть глаза на мою деятельность в обмен на пару пистолей, а другой вообще обо мне не знает. Да, ненадежно. Но станция должна работать нормально, а для этого ей нужен квалифицированный персонал, и чем меньше людей знает обо мне, о моих друзьях и о том, что происходит внизу, тем меньше риска для нас. – Он натянуто улыбнулся. – Это не продлится долго. Если поможет наш друг, то, возможно, все закончится еще до очередного закрытия окон.
– Люблю оптимистов, – сказала Мэбил. – Впрочем, я это уже говорила.
– Немного дневного света… должно… проникать… сейчас, – сказал Стопор, когда они шли по коридору с железными стенами и потолочными окнами. – Но похоже… мы все еще… в режиме… полного закрытия.
– Хочешь сказать, свет запаздывает? – спросил Квелл.
– Так и есть, – подтвердил мозаичник. – По какой-то… причине… ставни… не открыли.
– Иногда они заедают.
– Случается. Но если бы… понадобилось… позволить другим… мозаичникам… перемещаться свободно… не таким хорошим, как я…
– Кто за этим стоит? – спросила Адрана.
– Выбирайте из списка, – ответил Квелл. – Друзья мистера Квиндара, враги мистера Зака, Сталлис и его подручные – если между ними можно провести какую-то черту.
– Мой корабль у хвостового дока, Квелл. Надо, чтобы команда узнала: Меггери и Ракамор мертвы, я сбежала, а щелкун доставлен адресату.
– Мы организуем контакт с кораблем, но я не представляю себе, как связаться с вашей сестрой, – по крайней мере, пока она не окажется на дистанции, позволяющей нам действовать. Наши враги – и ее враги – будут прослушивать передачу сигналов между Тревенца и ее катером. Они прекрасно знают, кто она такая.
– Я боюсь за нее.
– У вас есть для этого все основания. Но пока не станет безопасно разговаривать с Фурой, сосредоточьте свои усилия на защите «Веселой кобылы». Будет лучше, если ваш корабль пришвартуется. Чем он ближе, тем лучше защита, если сюда полетят снаряды.
– Ожидаете обстрела?
– Когда противник узнает о наших намерениях – а он узнает, – ему придется принять контрмеры. Мы уже знаем, что он не склонен отличать объявленных в розыск преступников от ни в чем не повинных встречных, поэтому я ожидаю некоторой неразборчивости в средствах.
– Вы хотите сказать, что любой корабль вблизи пределов Тревенца-Рич для них потенциальная мишень?
– Какое-то время тут будет нескучно.
– Как же я устала от такой нескучной жизни.
– Я тоже, дорогой капитан. Меня бы вполне устроила скучная. Управлять баром – это все, о чем я когда-либо мечтал.
– А мне нужен был только один вечер, полный приключений, – вздохнула Адрана. – И поглядите, к чему мы оба пришли.
Мэбил закатила глаза:
– Да прекратите вы ныть наконец! Оба живы, разве этого мало? И даже руки-ноги на месте!
Она приоткрыла тяжелые двойные двери, осторожно заглянула внутрь, затем кивнула и шагнула в сторону, пропуская всю компанию в генераторную.
Это был наполовину офис, наполовину котельная. Посередине стояли два стола, на них лежали промышленные чертежи размером с простыню, придавленные по краям. У одной стены гудели три машины горохового цвета, обнесенные защитными ограждениями. Толстые металлические валы спускались с потолка и проникали внутрь машин. Валы казались невероятно гладкими и блестящими, пока Адрана не поняла: это они вращаются с такой высокой скоростью, что выглядят совершенно неподвижными и зеркальными. Агрегаты, при всей их устрашающей мощи, были явно обезьяньего производства. Перед ними стоял пульт с циферблатами и подергивающимися стрелками, а на противоположной стороне комнаты – ряд консолей с многочисленными датчиками и элементами управления. Перья вычерчивали разновеликие пики на медленно движущихся бумажных лентах. Линии на экранах осциллографов танцевали в причудливом дисгармоничном ритме. Нигде не было окон, но мерцательные ящики, подключенные к далеким камерам, демонстрировали с разных точек виды очистной станции. В этой комнате дежурил только один техник – маленький сутулый мужчина с планшетом, – и он едва оторвал взгляд от пульта, когда вошли Квелл и остальные. Но техник не мог не заметить тех, кто пришел сюда раньше.
Их было восемь: трое инопланетян, две обезьяны, мозаичник в капюшоне и пара роботов.
Один из роботов – вертикальная конструкция, похожая на вешалку для шляп, – имел колеса вместо ног и светящуюся лампу вместо головы. Другой был сложен грубо отесанных каменных блоков, наполовину окутанных зеленью.
– Я знаю тебя, – сказала Адрана.
– Я тоже тебя знаю, – мрачно ответило каменное существо.
Голос звучал так, словно дар речи обрела мельница.
– Ты тот робот из парка…
– Жернов, – сказал робот.
– Я думала, ты… – начала Адрана.
– Ты заблуждалась.
Квелл подошел к этому роботу и положил ладонь на край одного из верхних блоков.
– Будь любезен с капитаном Несс, у нее был трудный день… точнее, неделя или даже год. Не вини ее за то, что она приняла тебя за дряхлую развалину, которую ты изо всех сил старался изображать.
– Как ты сюда попал? – спросила Адрана робота.
– Посредством локомоции.
– На ночь парк запирают, – объяснил Квелл. – Но мы знаем нужного человека с ключом, и даже если бы не знали, Жернов сам на многое способен. Конечно, он не может ходить по городу незамеченным, но у нас в распоряжении мебельный фургон, который дождался Жернова возле парка и привез на станцию через грузовой въезд. Жернов тут частый гость. – Квелл ласково погладил робота. – Отличный разведчик. Удивительно, о чем только люди не откровенничают в присутствии безмозглого каменного болвана.
– Я думала, ты один из них, – сказала Адрана роботу, сглотнув.
– Из кого?
– Из машин, лишенных разума. Забывших, кем они были, застывших навсегда.
– Ты ошиблась. – Жернов приблизился к ней. Его «локомоция» представляла собой поочередное смещение блоков, сопровождающееся хрустом. – В Саду Покоя вы говорили о другом роботе, о машине Двенадцатого Заселения. И еще о Последних Дождях Сестрамора.
– Да, о Паладине, – подтвердила Адрана.
– И где же этот Паладин?
– Я не знаю, Жернов.
У нее было странное ощущение, что она ведет беседу с готовым рассыпаться в любой момент штабелем камней или мудреным произведением современного искусства. Казалось, любое неосторожное слово, и на нее обрушатся эти тяжеленные блоки, отчего здоровья, конечно же, не прибавится.
– Мне пришлось оставить его на другом корабле, под началом моей сестры. Она сейчас в большой беде, и я понятия не имею, что стало с Паладином.
– Ты не позаботилась о нем надлежащим образом. Такова обезьянья благодарность за оказанные роботом услуги.
– Не волнуйся, Жернов, – дружелюбно сказал Квелл. – Скоро мы сдвинем этот мир, и если Паладин еще жив, найдем его.
– Если мы не сдвинем этот мир, возникнут трудности, – сказал один из пришельцев, ползун. Его сутулая фигура была полностью скрыта плащом с капюшоном. Голос был сухим и тихим, как будто что-то ветерок шелестел в подлеске. – Наши враги объединились против нас; жребий брошен. Но мы должны верить в Тазакнакака. Он преуспеет там, где не преуспели другие. – В голосе ползуна послышалась нотка отчаяния. – Он обязан!
– Что общего у вас и этих… господ? – спросила Адрана, желая никого не обидеть и разобраться в ситуации.
Квелл постучал себя по лбу:
– Церемония знакомства! Так и знал, что забуду. В последнее время я ужасно невежлив. Что ж, вы уже знакомы с Жерновом. Другой робот – Пиклз, а это мистер Клинкер, мой старый приятель, если не сказать друг. У нас с Клинкером были взлеты и падения, но ничто так не лечит старые раны, как общее пребывание в бегах.
– Я был знаком с другой сестрой Несс, – сказал Клинкер, чей ротовой аппарат то появлялся, то исчезал в проеме капюшона. – Ненадолго и при прискорбных обстоятельствах. Мне бы хотелось получше с ней познакомиться.
– Клинк сделал мне глаза, – продолжал Квелл. – Позже, когда Квиндар прибыл с Мазариля, он попытался устроить так, чтобы его тоже вылечили. Но Квиндар заключил сделку с друзьями Клинка за нашей спиной. Он завладел моими глазами в обмен на сотрудничество, и мы с Клинком едва не поплатились собственной шкурой.
– У меня нет шкуры, Квелл. Моя внешняя оболочка – газопроницаемый экзоскелет.
– Это фигура речи, дружище, – помогает оживить беседу. В любом случае все потихоньку идет на лад. – Квелл порылся в карманах и достал черные трубки, которые ему вручил мозаичник в туннеле. – Посмотри, что вернулось ко мне! – Квелл понюхал трубку и скривился. – Сразу понятно, что они побывали в Квиндаре.
– Ты его убил? – спросил Клинкер.
– Лучше – оставил выть во мраке. Счел это вполне достойным возмездием. – Квелл вернул трубки в карман. – Ладно, вернемся к представлениям. Ты мне поможешь Клинк?
Ползун вытянул конечность в направлении пары инопланетян, похожих на омара броненосцев. Как и щелкуны, они имели шесть конечностей, но на этом сходство заканчивалось. У броненосцев были тела из плотных сегментов, похожих на части головоломки, с двумя парами ног и парой манипуляторов. Голова треугольной формы, острой вершиной книзу, рот маленький, как у богомола, и большие, довольно красивые рубиновые глаза. В верхних углах треугольника росли сенсорные пучки, что придавало морде некоторое сходство с декоративными кошками. На поверхности блестящих панцирей плясали радужные блики.
– Это Аспиранты, – сказал Клинкер. – Как вы знаете, у броненосцев не принято брать имена, пока они не станут Дипломированными Учеными. До той поры, по обычаю, они считаются лишь частично разумными.
– Почему вы не закончили обучение? – спросила Адрана.