– Не изнуряй себя, – попросила Адрана.
В нескольких шагах от них совещались Бранка и Квелл; Бранка успевал разговаривать по телефону, получая сообщения и отдавая краткие указания. В ответ на что-то сказанное им Квелл закивал, а затем быстро переговорил с мистером Клинкером, который выпростал пару похожих на ветки конечностей, чтобы ухватиться за поручень.
– Сейчас подходящий момент сказать ему, что пора тормозить, – проговорил Квелл, обращаясь к Адране. – Мы развили достаточную скорость, чтобы кое-что продемонстрировать остальным мирам, – новости уже распространяются, – и, что не менее важно, можем спасти Фуру. Но если продолжим ускоряться, есть шанс проскочить мимо нужных координат.
Она кивнула в сторону пришельца:
– Я думала, он действует по вашим указаниям.
– Так и было… Но теперь если кто-то и может до него достучаться, так это только вы.
Она наклонилась к Тазакнакаку, собираясь вывести его из транса:
– С какой скоростью мы сейчас движемся, Квелл?
– На семь с половиной лиг в секунду быстрее стандартной орбитальной скорости, если верить тем, кто лучше разбирается в цифрах, чем я. – Он улыбнулся – коротко, тревожно. – Этого нельзя не заметить. Будем так лететь, пока не встретим Фуру, а потом щелкун вернет все как было. Мы хотим немного встряхнуть ситуацию, а не полностью сойти с орбиты.
– Зак, – настойчиво позвала Адрана, – ты сделал достаточно. Пора переключить двигатель на холостой ход, или как это называется.
Пришелец продолжал в бешеном темпе водить руками, и нарисованные им символы разлетались по всем плоскостям двигателя. Адрана прикусила губу: происходящее уже вызывало у нее тревогу. Когда щелкун только приступал к управлению двигателем, он был осторожен – так музыкант, впервые оказавшийся перед огромным знаменитым органом, проверяет его диапазон и отзывчивость. Постепенно он обрел уверенность в себе, и когда Адрана вернулась в пещеру, она увидела виртуоза за работой. Происходящее противоречило всему, что она знала о механизмах, но у нее не возникло ни малейшего сомнения, что Тазакнакак действительно способен управлять таинственной машиной, которую сам же и пробудил.
Теперь ее уверенность пошатнулась.
Щелкун играет на «органе»? Или «орган» – на щелкуне?
– Зак! – повторила она, поскольку на первый призыв не последовало никакого отклика. – Остановись! Пусть все идет как идет. Мы уже набрали необходимую скорость.
Она потянулась к щелкуну, однако тот молниеносным движением верхней правой конечности отбил ее руку.
– Тазакнакак! Ты сделал достаточно!
Маниакальное поведение щелкуна привлекло внимание Аспирантов.
– Надо остановить его, пока мы не разогнались сильнее, – сказали они в унисон. – Иначе будет нежелательный исход.
– Уберите его, – приказал Квелл.
Балеус и Гессель оттащили щелкуна от двигателя. Его руки продолжали двигаться, но разноцветные узоры в том месте, где он работал только что, погасли. Балеус и Гессель перевернули его на спину, действуя руками и мозаичными конечностями, удерживая мягко, но все более твердо. Щелкун сопротивлялся и вырывался, как ребенок в истерике.
– Подложите что-нибудь ему под голову, – поспешно сказала Адрана. – Эта каска очень легко может разбиться.
Квелл сбросил пальто, и Адрана, свернув его в импровизированную подушку, улучила момент и сунула под голову щелкуну. Балеус и Гессель продолжали удерживать пришельца. Его конвульсии немного ослабли. Адрана подняла голову и осмотрела частично открытые узлы двигателя. Ее приободрил тот факт, что цветные узоры на их поверхностях светились уже не так ярко, блики на стенах пещеры тускнели. Если щелкун каким-то образом успокаивается, то и механизм тоже.
– Что-то меняется, Квелл, – сказала Адрана. – Огни гаснут. Надеюсь, двигатель работает на холостом ходу. Мы скоро все узнаем, да?
– Бранка сообщит нам, – ответил Квелл достаточно громко, чтобы его услышал соратник.
– Хочу убедиться, что мы по-прежнему способны помочь Фуре.
– Если мир перестал ускоряться и движется ненамного быстрее, чем показывали последние замеры, то он должен сохранить импульс, который дал ему двигатель. – Квелл неуверенно пожал плечами. – Должен. Это лучшее, что я могу сейчас предложить, и кораблям снаружи потребуется несколько минут, чтобы подтвердить нашу скорость.
– Если все пойдет согласно ожиданиям, когда Фура доберется до нас?
– Не могу сказать наверняка. Возможно, часа через два, если у нее осталось немного топлива.
– Думаю, это будут чрезвычайно долгие два часа. Но я не могу ждать какого-то гипотетического известия от мистера Бранки. Мы должны исходить из того, что наша деятельность приведет к успеху. Иначе для Фуры все уже потеряно.
«И для нас», – подумала Адрана, но не сказала этого вслух.
– Ей лучше пришвартоваться у переднего причала, а не у хвостового, где стоит «Веселая кобыла». Верно?
– Да… вы правы, – сказал Квелл. – Если она нацелится на главный причал, но промахнется, у нее будет еще одна возможность.
– Я слышу в вашем тоне сомнение.
– Забавно, что вы это заметили. Город почти мой, капитан Несс. Осталось лишь чуть подтолкнуть его. Я не тратил зря времени в ожидании этого дня. Многое можно сделать, когда тебя считают покойником.
– Нисколько не сомневаюсь.
– Но в некоторых районах Тревенца-Рич мои союзники… скажем так, не слишком твердо стоят на ногах. Тем не менее вашей сестре имеет смысл направиться к передним докам. Однако Инкассаторы, остатки банды Квиндара и мозаичники, с которыми нам не стоит встречаться… а также любые разумники, которым просто не нравятся сестры Несс… Кстати, их может оказаться больше, чем вы думаете… Вот там-то они в основном и обретаются.
– Я и не рассчитывала, что дальнейших осложнений не будет, Квелл. Единственное, о чем я думаю, – что мы должны быть готовы к ним. – Адрана подбоченилась и повернулась, чтобы обратиться ко всем, кто мог услышать. – В туннеле, когда вы дрались с Квиндаром, у вас было оружие. Полагаю, что это не все, что вам удалось накопить?
– Есть кое-что еще.
– Хорошо. Скорее всего, оно нам понадобится. Как и небольшая, но смелая компания, способная пустить его в ход. Каков самый быстрый путь к передним докам, который не предполагает спуска на плоту по неочищенным сточным водам?
– Экспрессом до Шестисотой улицы, затем на трамвае еще десять кварталов до узла. Но этот путь совершенно бесполезен, как и туннели. Едва враги поймут, что Фура приближается к докам, они пошлют наблюдателей.
– Я жду от вас большего, Квелл.
Подошла Мэбил, она услышала конец разговора.
– Ставни все еще закрыты.
– Я в курсе, – коротко ответил Квелл. – Это означает, что враждебные нам мозаичники могут беспрепятственно перемещаться по городу.
– Это нам на руку. Что еще обычно происходит при закрытых ставнях?
Он улыбнулся преувеличенно терпеливо:
– Не улавливаю, к чему ты клонишь.
– Дружище Хасп, ночь – это наше время. Когда ставни закрыты, улицы в полной власти Управления водоснабжения. Наши уборочные машины ездят повсюду, и никто их не замечает. Вот если мы не выполним свою работу к подъему ставней, кто-нибудь может написать жалобу.
– А эти машины могут перевозить людей? – спросила Адрана.
– Да. Между сменами резервуары продуваются паром, так что для короткого путешествия условия сносные. Я могу выделить четыре фургона. Большее количество будет выглядеть подозрительно.
Адрана вспомнила, как работали муниципальные уборщики на Мазариле: медлительные чистильщики сточных канав и ковыляющие дворники появлялись с приходом сумерек. Ребенком она наблюдала за ними из окна, и что-то в их расчетливой неторопливости всегда ее тревожило. Подумалось вдруг: если когда-нибудь за ней погонится машина, пусть все закончится побыстрее.
– Если мы их сейчас приготовим, – спросила она, – сможем добраться до узла за два часа?
– Я бы на это не рассчитывала, – сказала Мэбил. – Если Хасп соберет свою армию, а кто-нибудь другой доставит оружие, мы сможем уехать через полчаса. Но до центра пять лиг по самому прямому маршруту, а я не пошлю все фургоны по одним и тем же дорогам. Они смогут добраться за три, самое оптимистичное за два с половиной часа.
– Скорее всего, будет слишком поздно.
Квелл решительно щелкнул пальцами:
– Мы все равно их пошлем. Бранка и Мэбил займутся логистикой. Жернову придется передвигаться по городу самостоятельно – он не пролезет ни в один люк в фургоне, – но по дороге он сможет заглянуть во все Сады Покоя и забрать приятелей, у которых еще не перегорели остатки мозгов.
– А мы, Квелл? – спросила Адрана.
Он поднес руку к отсутствующим глазам:
– От меня будет мало толку, если случатся неприятности.
– Боюсь, они уже случились. Как нам добраться до узла, опередив фургоны?
– Придется ехать прямым путем.
Она кивнула, решив, что он имеет в виду поезд:
– На экспрессе?
– Ну, да… в каком-то смысле. Когда мы наберем скорость, вопрос об остановке отпадет сам собой. Мэбил? Нам понадобится максимальное избыточное давление на Двенадцатой линии сброса. Нужно будет оседлать волну и прокатиться на ней мимо Шестисотой улицы до станции на Полтер-и-Вайн. Сможешь запустить дополнительные насосы?
– Смогу, Хаспер. Я этим займусь одновременно с подготовкой оружия и фургонов. Что-нибудь еще, раз такое дело? Рубашки погладить, чаю налить?
– Только насосы, Мэбил, – сказал Квелл. – Это будет очень кстати.
Сталлис и катер приближались к одной и той же цели слегка разными курсами. Они были в тысяче двухстах лигах друг от друга, когда Рутер случайно засек второе судно благодаря отраженному сигналу подметалы; теперь это расстояние сократилось менее чем до шестисот.
– Позволь показать тебе кое-что, парень, – сказала Фура, радуясь возможности отвлечься от пустоты на месте кисти. – Это небольшое украшение для катера – из тех, которыми не стоит хвастаться в приличной компании. Не то чтобы мы слишком часто сталкивались в последнее время с такими, но идею ты наверняка понял.