– Не знаю, попробую выяснить у Фабиана. А ты поможешь мне с Дели?
– Позвоню, если удастся что-то выяснить.
Рейес улыбнулась, чмокнула его в щеку, вышла из машины и решительно направилась к красному «опелю». В ней мало что осталось от девчонки, которая пришла в ОКА, когда пропала Ческа. Она менялась на глазах, и Ордуньо не представлял, какой она будет завтра. Недели, проведенные в бригаде Вильяверде, наложили на нее свой отпечаток: искренность сменилась скрытностью, и Ордуньо уже сомневался в откровенности бывшей напарницы. В ней появилась какая-то тайна, но она лишь сильнее влекла его к Рейес.
Ордуньо набрал номер Сото-дель-Реаль. Он попросит Марину поговорить с Дели и подготовить почву для их встречи.
Глава 26
На самом деле Паночо звали Лусио Моралес Бальяно. ОКА получил ордер на его арест. Судимостей у Лусио не было, только однажды житель Усеро заявил на него в полицию после драки. Истец, Альберто Солано, которого в деревне звали Простаком, сказал, что они поспорили из-за границы участков и Лусио разбил ему лицо. Свидетели показали, что, если бы полиция не приехала вовремя, дело могло кончиться убийством. С тех пор Лусио и Альберто не разговаривали, и, если в бар заходил Простак, Лусио сразу уходил.
– Как вы думаете, куда он мог отправиться? – спросила Элена одного из местных. – У него есть родственники неподалеку? Друзья? Куда он любил ездить в отпуск?
– Его родители давно умерли, а сестра лет десять назад перебралась в Барселону, они даже по телефону не разговаривали.
– Чем он занимался на ферме?
– Кажется, ухаживал за животными – овцами, козами… Обычное дело. Ну и всяким мелким ремонтом. За старыми домами нужно присматривать.
– Вы уверены, что дом пустовал?
Мужчина пожал плечами.
– Вы когда-нибудь видели здесь беременных женщин? – спросил Сарате.
– Было дело, уж не знаю, откуда они брались. Ходили тут время от времени… Однажды утром видел, как две беременные пьют кофе на террасе. Спросите лучше хозяев, Бениньо и Дориту, они-то точно с ними перекинулись парой слов.
В отеле «Эль-Балькон-дель-Каньон» несколько местных жителей пили кофе и играли в домино. За столом чуть поодаль слепой мальчик собирал головоломку. Элена наблюдала за ним; это позволяло хоть ненадолго отвлечься от кошмара, связанного с расследованием. Из кухни вышла Дорита и поставила перед мальчиком тарелку с сэндвичем.
– Обед, Чимита. Ты должен все съесть.
Увидев за стойкой Элену и Сарате, она насторожилась:
– А вам чего? Вы уже всех тут расспросили, что еще вам нужно?
– Ждем вашего мужа, – сухо ответил Сарате.
– Не знаю, когда он придет. Я уже сказала одному полицейскому, что видела здесь двоих беременных, и что с того? Разве беременной женщине нельзя прогуляться?
– Вы разговаривали с ними? У них был какой-то акцент?
– Не помню.
– Конечно, трудно запомнить незнакомых беременных женщин, которые ходят по деревне, – заметила Элена. Она не скрывала раздражения: местные отказывались сотрудничать, расследование стопорилось. – И, разумеется, никто не знал, что эти женщины жили на ферме Лас-Суэртес-Вьехас, в двадцати минутах отсюда. У вас столько дел, что некогда и по сторонам посмотреть…
– Я слышала, что на ферму приезжала полиция. Дом уже сто лет стоит заброшенный, я даже не знаю, цела ли там крыша. А в чем дело? Что вы там нашли, наркотики?
– Я думала, в небольших деревнях все обо всём знают.
– Как видите, не все и не обо всём. Чимита, ешь.
Мальчик ощупал тарелку, взял сэндвич, откусил кусок и снова занялся головоломкой. Сарате заметил, что он пристраивает фрагмент головоломки в неправильное место, и подавил в себе желание помочь.
У Элены зазвонил телефон. В баре стояла тишина, даже телевизор не работал, и от звонка все вздрогнули, словно вдребезги разбилась тарелка. Звонила Мануэла. Вместе с бригадой криминалистов она провела на ферме всю ночь, организовала перевозку тел в Мадрид и осмотрела колодец, где их обнаружили.
– Поехали, Сарате. Мануэла кое-что нашла.
Сарате и Элена прошли за ограждение. Один из полицейских показал им дорогу. Мануэла ждала позади дома, под тополями. Рядом была разрыта земля.
– Собаки взяли след. Без них мы бы не додумались здесь копать.
Мануэла подошла к краю – яма была около трех метров в глубину. На дне лежали два мужских тела. Одним из убитых был Лусио, его рыжая шевелюра блестела под холодным солнцем Сории.
Глава 27
– Тебе удалось найти то, что я просил?
Кабинет Марьяхо опутывает паутина проводов и кабелей, подключенных к компьютеру. Ордуньо узнает только принтер и внешний диск; предназначение остальных приспособлений – лишенных корпусов и выставляющих напоказ электронные внутренности, – оставалось для него загадкой. Соединенные между собой, они казались чудовищем, этаким Франкенштейном, над созданием которого Марьяхо трудилась годами. Хакерша кивнула на принтер и, не дожидаясь, пока Ордуньо возьмет распечатку, заговорила:
– Журналиста, убитого в феврале в «Гетерах», звали Амансио Руис, сорок шесть лет, фрилансер. Он никому не говорил, что расследует, так что мы не знаем, связана его смерть с работой или у него действительно был конфликт с проституткой из Венесуэлы, Марией Деликадой Чавес, известной как Дели. Последняя версия приведена в рапорте бригады, которая занималась делом Руиса. Судья решил, что во всем виновата Дели. Он отправил ее в Сото-дель-Реаль.
Ордуньо убрал со стула клубок проводов и погрузился в чтение документов. Сарате и Элена еще не приехали. Буэндиа закрылся у себя в кабинете и дистанционно руководил Мануэлой, которая занималась эксгумацией двух мужских трупов, обнаруженных на ферме. Одна из жертв – Лусио, которого они считали палачом матерей и главным подозреваемым в убийстве Эскартина и Бейро. Другой труп, мужчины лет тридцати, пока не опознали. Элена сказала, что никто из жителей Усеро не знал этого человека.
В материалах, которые распечатала Марьяхо, было краткое изложение дела и фотографии убитого. Амансио Руис не отличался особой привлекательностью; видимо, чтобы придать себе импозантности, он отрастил короткую бородку, как у мушкетера. Марьяхо нашла и фотографию Дели – мулатки с миндалевидными глазами и волосами, выкрашенными в красный. Дели была красива и молода, всего двадцать четыре года.
– Какая бригада расследовала это убийство?
– Бригада Вильяверде, наши друзья из Отдела. В протоколе допроса говорится, что Дели признала свою вину: журналист якобы стал на нее нападать, а она защищалась.
– Хорошенькая защита – всадила ему в голову пулю из пистолета, который совершенно случайно оказался у нее под подушкой, – пробормотал Ордуньо, читая протокол.
– Нетипичная реакция для проститутки, на которую напали, но так уж тут написано. – Марьяхо пожала плечами. – Если понадобится что-то еще, обращайся. Я пока вернусь к делу матерей. Тот, кто придумал эту систему ширм, чтобы скрыть истинного владельца фермы Лас-Суэртес-Вьехас, настоящий гений. А может, это просто у меня мозг износился.
– Твой мозг – не рубашка, чтобы износиться.
– Мозги тоже изнашиваются, Ордуньо. Люди стареют.
– И что ты будешь делать? Последуешь примеру Буэндиа? Только не говори, что тоже собралась на пенсию.
– Не представляю, как вы тут справитесь без меня, – рассмеялась Марьяхо. – И потом, на кого я вас оставлю? На какого-нибудь юного гения вроде Мануэлы?
– Девчонка молодец: хорошо поработала на ферме в Кубильосе. Придется тебе зарыть топор войны.
– Я знаю Буэндиа уже тридцать лет, и не сомневалась, что он не бросит нас на какую-нибудь недоучку. Дело не в этом. – Марьяхо сделала глоток чая и печально улыбнулась: – А в том, что он уедет в Бенидорм. Мы проводили вместе больше времени, чем с семьей или друзьями, пока они у нас были, а тут раз – и он исчезнет. Не может он так поступить. Одна надежда: что сразу после выхода на пенсию его хватит инфаркт.
Марьяхо яростно застучала по клавиатуре, не позволяя себе проявлять чрезмерную чувствительность. Ордуньо не мог не согласиться с ней: ОКА всегда был больше чем просто работой. Они вместе пережили гибель Чески и, только разделив друг с другом эту боль, смогли двигаться дальше. Ордуньо тоже не хотел расставаться с Буэндиа и Марьяхо. Это означало бы, что их семья перестанет существовать. А если, как нашептывала интуиция, вскоре ему придется пережить еще одну потерю – смерть Рейес?
Ордуньо сосредоточился на деле убитого журналиста, и сразу понял, что расследование велось спустя рукава. В рапорте были скупо описаны происшествие и место убийства – комната Дели. Причина смерти – выстрел в голову. Все, никаких подробностей. Вопиющая, прямо-таки неприличная халатность. Протокол допроса поражал краткостью и явно не отражал содержание разговора. Проститутку задержали, передали суду, потом поместили в камеру, и дело закрыли.
Все это показалось Ордуньо странным: обычно убийства расследуются очень тщательно. Захваченный чтением, он не сразу заметил, что Марьяхо протягивала ему еще пачку распечаток.
– Вот, собрала публикации Амансио Руиса за последние два года. Ты, наверное, захочешь их посмотреть?
Вот чем хороша Марьяхо, подумал Ордуньо: всегда делает больше, чем просишь. Он поблагодарил хакершу и начал просматривать статьи. Амансио Руис не был звездой журналистики, печатался в онлайн-журналах и блогах, был помешан на теориях заговора. Банкиры, занятые отмыванием денег; продажные юристы; члены правительства, покрывающие финансовые махинации, лишь бы не дестабилизировать рынок; полицейские-рэкетиры… Тайные общества, шпионские страсти, подпольный бизнес, вездесущая коррупция – Руис любил сенсации и жареные темы, на которые так падка публика. Безумные фантазии, погоня за призраками. Но вот что странно: статьи Амансио Руиса не принесли ему признания, никто не верил в его измышления, редакторы уважаемых газет не предлагали ему сотрудничество – и все же его убили. Именно поэтому Ордуньо решил, что должен проверить теории Руиса.