В дверь постучали, и в проеме показалась Элена.
– Через час встречаемся в переговорной. Буэндиа получил первые данные. Ордуньо, пойдем со мной.
Захватив распечатки Марьяхо, Ордуньо направился за Эленой в ее кабинет.
– Меня беспокоит Рейес. Она не берет трубку, – объявила Элена, опускаясь в кресло. – Поезжай к ней и скажи, чтобы не возвращалась в участок Вильяверде. Пусть притворится больной. Ей и правда нужно прийти в себя после ранения. Пусть придумает что угодно… Скоро мы обсудим с Рентеро, что делать дальше.
– Я с ней сегодня виделся. Мы встретились за медицинским факультетом. Она мне кое-что рассказала. – Ордуньо помахал в воздухе распечатками.
– Что именно?
– Странная история. В камере предварительного заключения сидит проститутка, которую обвиняют в убийстве журналиста. Убийство произошло в феврале, в борделе. Жертва – некий Амансио Руис. Рейес считает, что за этим может стоять Отдел.
Элена потерла виски и закрыла глаза. Помолчала несколько секунд, а потом сказала:
– Ты знаешь, что мы обнаружили на ферме: пять убитых женщин и двоих мужчин. При чем тут бригада Вильяверде? Рейес надо уходить оттуда.
– Я тоже так думал до разговора с ней. Но Рейес не может уйти просто так. Ей страшно. Мы встречались тайком. Она подозревает, что за ней следят.
– Тем более. Если ей действительно угрожает опасность… Ее работа в Вильяверде не имеет смысла. Она нужна нам здесь.
– Дай ей еще немного времени.
Элена покачала головой:
– Ты меня совсем запутал. Ты же сам не хотел, чтобы она туда внедрялась?
– Ей уже удалось кое-что выяснить, хотя пока непонятно, что нам это дает. С одной стороны, эта история с убитым журналистом. С другой – мы знаем, что они использовали нариков типа Эскартина, давали им поручения. Что, если одно из таких поручений было связано с фермой суррогатных матерей в Кубильосе?
Элена взяла распечатки Марьяхо и быстро проглядела статьи Амансио Руиса, полицейские рапорты и решение суда.
– Поговори с ней, Ордуньо. Передай, что мне нужны ежедневные отчеты о ее работе. Если через неделю ничего нового не появится, ее миссия окончена.
Глава 28
– Мне хотелось бы дать вам больше информации, но пока это все, что мне удалось установить. На мой взгляд, тут есть интересные детали, которые помогут продвинуться дальше или, по крайней мере, прольют немного света на это запутанное дело.
Буэндиа подготовил для коллег презентацию, которую каждый открыл у себя на планшете. Кроме того, он прикрепил к стеклянной стене переговорной фотографии. На этот раз судмедэксперт докладывал сам: Мануэла еще оставалась в Кубильосе.
– Начнем с главного: с пяти женщин. Мы не знаем, кто они, программы распознавания лиц не помогли, их отпечатков в базе нет. Но мы выяснили, что они погибли девять недель назад и что две из них были матерями нерожденных младенцев, обнаруженных в телах Гильермо Эскартина и Рамиро Бейро.
– Они мексиканки?
– Мать ребенка Эскартина либо из Мексики, либо из соседних регионов, возможно из Гватемалы или из южной части Штатов. Мать ребенка Бейро – из Восточной Европы. Из оставшихся трех жертв две мексиканки, а третья – из Юго-Восточной Европы, вероятно румынка.
– Если мать ребенка Эскартина была мексиканкой, может, ты и с именем угадал, – заметил Сарате. – Серена.
– Имя довольно редкое, – отозвалась Марьяхо. – Я поищу женщин с таким именем, которые недавно въехали в Испанию. Хотя это, конечно, могло быть и прозвище.
Буэндиа продолжил доклад:
– Еще три плода мы так и не нашли. Ни на ферме, ни в колодце, куда бросили тела матерей. Их вырезали и забрали, как и предыдущие два. Хранят, видимо, в морозильнике.
– Помимо вырезанных из материнской утробы младенцев, у убийцы есть список их отцов, – вмешалась Элена. – Пока он добрался до двоих, но остаются еще трое. Мы должны найти их раньше преступника. Но где искать? На ферме нет никаких документов, установить ее владельцев тоже не удалось, верно, Марьяхо?
Та лишь кивнула, сожалея, что не может помочь расследованию.
– Ты проверила матерей по базе пропавших без вести?
– Ничего нет. Этих женщин как будто официально не существовало.
– Их застрелили. Троим выстрелили в лицо, возможно, застав их врасплох, – продолжал Буэндиа. – Еще две пытались убежать, их убили со спины. По два выстрела в затылок. Потом из тела каждой вырезали плод. Вырезали не так, как вспороли животы Эскартину и Бейро, но с той же дикой жестокостью. На земле перед домом остались следы крови, не исключено, что там все и случилось. Потом трупы скинули в заброшенный колодец, и из-за влажности, как сказала Мануэла, произошло частичное омыление.
– Но зачем было их убивать? – Ордуньо задал вопрос, который мучил всех; он пытался найти хоть какую-то логику в этом кошмаре.
– Да еще так зверски. И почему сначала матерей, а потом отцов? – добавил Сарате. – Может, мы имеем дело с религиозным фанатиком?
– Этих женщин вырвали из нормальной жизни, их единственное предназначение заключалось в том, чтобы рожать. – Элена размышляла вслух, стараясь упорядочить все известные им факты.
– Но зачем хозяевам фермы от них избавляться? Фертильная женщина может выносить нескольких детей, она – главный актив этого чудовищного предприятия, – заметила Марьяхо. Пока хакерша говорила, Элена не сводила с нее глаз.
– Убийц двое, – взволнованно, но уверенно заявила инспектор. – Женщин расстреляли, а теперь кто-то пытается за них отомстить, убивая тех, кто в конечном итоге несет ответственность за произошедшее на ферме. Отцов этих детей.
На несколько секунд в переговорной повисло молчание.
– Может, и так. – Буэндиа выложил на стол присланные Мануэлой фотографии убитых мужчин. – Давайте присмотримся к ним.
Он указал на Лусио, то есть Паночо. Его, как и матерей, убили выстрелом в голову, причем из того же оружия – девятимиллиметрового парабеллума «Стар». Очень популярная модель пистолета.
– Что, если он пытался их защитить? – предположил Сарате. – По-видимому, он служил на ферме охранником.
– И за это его убили.
– До того, как убили женщин, или после?
– Допустим, убийца приехал на ферму. Лусио попытался помешать ему и погиб первым; затем пришла очередь женщин. Мы обнаружили кровь Лусио на подъездной дорожке, в нескольких сотнях метров от колодца.
– А почему трупы мужчин оказались вместе? – спросила Марьяхо.
– Очевидно, кто-то вырыл яму и похоронил их.
– Как погиб второй?
– Его зарезали. Рана на шее и еще семь колотых по всему телу. Орудие убийства мы не нашли. Мануэла предполагает, что, судя по характеру ран, их нанесли плохо заточенным ножом.
– Таким же вспороли животы матерям, – добавила Элена.
– Именно. Возможно, это один и тот же нож. Второй мужчина убил Лусио и женщин. Криминалисты нашли у него на правой ладони следы пороха. Это он стрелял.
– Но кто убил его? – Элена оглядела свою команду в надежде, что у кого-то возникнет идея. – Есть гипотезы?
– Гипотезы – это не ко мне. Я только излагаю факты, Элена. Но у меня хорошие новости: мы знаем, кто этот человек. Второй убитый.
Марьяхо открыла вкладку у себя на компьютере и продемонстрировала фотографии, сделанные в полиции: смуглый кудрявый мужчина с крошечными мышиными глазками, острым носом и подбородком.
– Блас Герини, тридцать восемь лет, мадридец, профессиональный киллер. Дважды сидел. В первый раз – за двойное заказное убийство. Во второй – за торговлю наркотиками. Мы знаем его последнее место проживания.
Сарате, оторвавшись от фотографий, посмотрел на Элену. В его глазах пылало ледяное пламя.
– Чего мы ждем?
Глава 29
Еще недавно такие места, как Альто-дель-Ареналь, Эль-Посо-дель-Уэво, Ла-Сэльса, Эль-Ранчо-дель-Кордобес, Санта-Петронила или Лас-Мимбрерас, наводили страх на каждого мадридца. Это были настоящие трущобы, самые запущенные кварталы столицы, названия которых не сходили со страниц криминальной хроники. Но постепенно ситуация менялась. Дольше всех продержался район Венторро-де-ла-Пуньяла, расположенный между Мадридом и Хетафе. Наибольшей известности добились два его уроженца – Вошь и его брат Черный. Они угоняли машины и грабили ювелирные лавки, дорогие бутики, магазины техники и заправки. Оба брата и девушка Воши Изабель Ла Тата, участвовавшая в ограблениях, регулярно попадали за решетку, а однажды умудрились сбежать из тюрьмы Вальдеморо. Как бы то ни было, Венторро-де-ла-Пуньяла и другие неблагополучные районы потихоньку исчезали с карты города. Их жители перебирались в другие места.
К 2015 году в Венторро-де-ла-Пуньяла осталось всего пятнадцать семей, хотя десятью годами раньше их насчитывалось четыре сотни. В числе последних жителей района была и семья Герини: Антония Ла Кастанера и двое ее детей, Иоланда и Блас. Блас успел поучаствовать в ограблениях, организуемых Вошью и Черным, но вскоре решил отправиться в свободное плавание и заняться делом, которое считал более прибыльным: запугивать должников и выбивать из них деньги.
Когда семью Герини переселили в Алуче, Блас отбывал заключение в тюрьме Эстремера. Для его матери это было спокойное время, но продлилось оно недолго: Бласа освободили досрочно, хотя он сидел за предумышленное убийство. Как и следовало ожидать, вскоре его снова арестовали, на этот раз за торговлю наркотиками.
– Мы не имеем никакого отношения к моему сыну. Достаточно из-за него настрадались! Я даже знать не хочу, что еще он натворил. Я каждый вечер прошу у Господа прощения за то, что родила его… Вам не понять, каково это – когда твой сын преступник.
Элена не ответила, но подумала, что прекрасно это понимает.
Антонии Ла Кастанера, матери наемного убийцы, было около шестидесяти, но выглядела она гораздо старше: увяла от тяжелой жизни в трущобах, нищеты и от того, какими выросли ее дети. Бласа Герини, убившего пять женщин и одного мужчину, зарезали на ферме Лас-Суэртес-Вьехас. Иоланда, его сестра, наркоманка в завязке, постоянно находилась на грани срыва. Элена и Сарате видели ее лишь мельком: стоило им предъявить полицейские жетоны, как Иоланде тут же понадобился кофе из бара на углу.