– Сюда нельзя, сеньорита.
– Мне надо в общежитие, вон туда.
Полицейский посмотрел на здание, на которое указала Виолета, потом на нее и отодвинул заграждение.
– Проходите, только сразу туда, здесь не задерживайтесь.
Виолета послушно направилась к общежитию. У входа на ступеньках группа девушек обсуждала случившееся.
– Честное слово, тут нашли труп.
– Ты уверена? А зачем тогда скорая? Она так умчалась…
– Говорят, его расчленили. Как он мог остаться в живых?
– Это был мужчина?
Виолета прошла мимо, не останавливаясь, проскользнула в библиотеку и села за компьютер. Постучала по клавиатуре и улыбнулась: она нашла то, что нужно.
– Карлос Суза. Улица Галатеа, 35, Мадрид.
Девушка отыскала улицу на карте. Надо сесть на метро, на пятую линию, зеленую, и доехать до станции «Канильехас».
На выходе из здания Виолета столкнулась с мужчиной в штатском. Судя по всему, он командовал полицейскими. Она слышала, как он отдавал распоряжения; остальные звали его Ордуньо. Он разговаривал с девушками на лестнице и показывал им фоторобот. Виолета краем глаза взглянула на портрет: очень похоже. Но похоже на прежнюю Виолету, а с новой – коротко стриженной шатенкой – ничего общего. У фоторобота были не ее глаза: черно-белая картинка не передавала ни их медового оттенка, ни лихорадочного блеска, появившегося в тот момент, как Виолета получила приказ Ийями Ошоронги.
– Я ее не видела, – говорила одна из девушек.
– С мексиканским акцентом? Нет, тут у нас только колумбийки. Глэдис вот колумбийка, да? А мексиканок нет.
– А кто это? Что она сделала?
Виолета прошла мимо Ордуньо и направилась к станции метро «Монклоа».
Глава 44
Квартира Даниэля Мериды находилась на улице Буэн-Сусесо. Из огромного окна гостиной открывался вид на Западный парк, почти на то самое место, где нашли Даниэля. Виктор сидел, вжавшись в белый кожаный диван. Когда Элена сообщила ему, что Даниэль умер в скорой по пути в больницу, он был так потрясен, что не мог даже плакать. Он не шевелился и напоминал потерянного, испуганного ребенка. Элена до последнего надеялась, что врачам удастся привести Даниэля в сознание и он расскажет полиции что-нибудь о Виолете, но этого не произошло. Чудо, что он был еще жив, когда она открыла дверь фургона.
Сарате ходил туда-сюда по просторной гостиной. Здесь были столы из нержавеющей стали, кресла «Витра», лампы «Луи Поулсен» и фарфоровые вазы в виде обезьяньих голов. Стены украшали живописные полотна, в углу каждого стояла подпись «Д. Мерида».
– Это работы Даниэля?
– Да. Даниэль был прекрасным художником. Если бы он посвящал живописи больше времени, то мог бы многого добиться…
– Он ждал ребенка от суррогатной матери?
Виктор сжал губы.
– Откуда вы знаете?
– Рядом с ним лежал эмбрион. Мы сделаем анализ ДНК, чтобы выяснить, его ли это ребенок. – Элена села на диван рядом с Виктором. – Но почти уверены, что это так. Убийство, вероятно, совершено одной из женщин, которая… которых эксплуатировали на ферме суррогатных матерей. Мотив – месть. Женщин заставляли вынашивать детей, которых они не хотели, и теперь преступница возвращает младенцев отцам.
– Я не понимаю… Этих женщин эксплуатировали? Я был уверен, что они делают это добровольно.
– Не будьте так наивны. Суррогатное материнство в Испании вне закона, вы не знаете?
На лице Виктора появился страх: он опасался, что ему придется ответить за покупку ребенка. Элена не испытывала сочувствия к нему. Неужели она на стороне убийцы?
– Я понимал, что с этим могут возникнуть некоторые сложности… Но не до такой же степени.
– Мне нужно, чтобы вы рассказали об этом ребенке все: кому вы платили, как договаривались… И ничего не скрывайте, иначе могут погибнуть другие мужчины. Как вы вышли на людей, которые этим занимаются?
Виктор стал вспоминать. Ему стоило больших усилий держать лицо: он смотрел прямо перед собой, руки тряслись.
– Случайно. Делали перепланировку особняка в Ла-Флориде для одного мексиканца…
– Как его звали?
– Ригоберто… Фамилию не помню.
Взгляды, которыми обменялись полицейские, встревожили Виктора.
– Он замешан в том, что произошло?
– В убийстве Даниэля – нет, но мы должны его найти. Расскажите, где он живет, и вообще все, что о нем знаете.
Сарате записал адрес: особняк в районе Ла-Флорида, около Эль-Плантио. Элена вышла из гостиной и позвонила Ордуньо.
– Поезжай туда сейчас же, только не один. Возьми с собой спецназовцев Гомеса. Нельзя его упустить.
Когда Элена вернулась, Виктор рассказывал, как проходили переговоры с мексиканцем.
– Мы несколько раз встречались с Ригоберто по поводу перепланировки. Однажды он приехал сюда и увидел картину… Дани сказал ему, что хотел бы воспитывать своего ребенка, и Ригоберто спросил, задумывались ли мы об услугах суррогатной матери… В тот день он больше не затрагивал эту тему, но в следующий раз, когда мы встретились, чтобы утвердить бюджет проекта по перепланировке, Ригоберто предложил: он поможет с ребенком, а мы дадим ему скидку в тридцать тысяч…
– Вы даже не поинтересовались личностью матери?
– Ригоберто сказал, что у него есть женщина, которая идеально подходит на эту роль.
– И вы ни разу не задумались, в каких условиях она живет? Добровольно ли в этом участвует?
Виктор промолчал, то ли от стыда, то ли потому, что не хотел притворяться, что чувствует вину. Элена склонялась ко второму варианту. Она ненавидела безграничную жестокость хозяев жизни, неспособных поставить себя на место другого человека, думающих только об удовлетворении своих потребностей – без оглядки на то, какими средствами оно будет достигнуто.
– Вы ездили туда, где содержались матери?
– Нет, они приехали сюда, забрали сперму Дани, а через несколько недель сообщили нам, что все получилось и беременность протекает без осложнений…
– Как вы собирались оформлять документы на ребенка?
– Это делают они, через Грузию. Даниэлю должны были выдать свидетельство об отцовстве в консульстве в Тбилиси, а потом, уже в Испании, мать отказалась бы от своих прав.
– У вас сохранился договор, заключенный с Ригоберто? Нам потребуются все его данные.
– Да, договор есть, но мы подписывали его не с Ригоберто, а через одну компанию, забыл название…
Сфотографировав договор и отправив его Марьяхо, Сарате и Элена молча вышли из дома. Они не стали заходить в комнату, предназначенную для ребенка, которого давно не было в живых. Элене хотелось видеть в Сарате союзника, хотелось разделить с ним презрение к отцам, которые в конечном счете несли ответственность за все, что случилось с женщинами на ферме Лас-Суэртес-Вьехас. Если бы не они, не их деньги, ничего не произошло бы. Но взгляд Анхеля был непроницаем, и Элена не догадывалась, о чем он думает.
Позвонил Ордуньо.
– В доме пусто? Никого? – спросила Элена.
– Пусто, но Ригоберто ушел совсем недавно. Еще сегодня утром он был здесь. Видимо, его кто-то предупредил.
– Надо его найти. Еще нам нужен список отцов. Пусть криминалисты перевернут этот дом вверх дном, с судьей я разберусь. Надеюсь, обнаружат хоть какие-то документы.
– Криминалисты уже работают. Пока нашли сейф, он открыт, и там пусто.
– Снимите отпечатки пальцев.
Глава 45
Усеро; крошечный киоск, где ремонтируют и продают телефоны. Здесь Рейес решила разблокировать телефон Кристо, который украла накануне. Она могла бы отнести его Марьяхо, но не хотела нарушать обещание, данное дяде: докладывать обо всем только ему.
За прилавком стоял молодой китаец. Он поприветствовал ее с мадридским акцентом; чтобы взломать телефон, ему потребовалась буквально пара минут.
– Двести евро.
– Сколько?!
– Надо было раньше спрашивать. Не заплатишь – я его снова заблокирую. Наличными.
– Мне надо снять деньги.
– Я подожду.
Пока она шла к банкомату, зазвонил телефон. Ордуньо. Отвечать Рейес не стала. Со вчерашнего дня бывший напарник постоянно писал и звонил ей. Описывал ход расследования и говорил, что беспокоится за Дели. У банкомата на Рейес снова накатила тошнота. Она удивилась: неужели на нее так сильно подействовала необходимость избавиться от трупа Дели? Рейес собралась с мыслями и написала Ордуньо: «Не звони мне больше. Это небезопасно», а потом стерла всю их переписку в WhatsApp.
Забрав деньги, китаец протянул ей телефон и дал код доступа ко всем приложениям – кроме одного.
– Его мне взломать не удалось. Это приложение для записи разговоров, но, похоже, там все равно ничего нет. Все стерли.
– И восстановить нельзя?
– Не знаю, я такого никогда не делал. Могу посмотреть и поспрашивать у знакомых. Зайди попозже. Но это будет стоить пятьсот евро.
– Сколько времени тебе нужно?
– Возвращайся в пять. И не забудь: оплата наличными.
Рейес села в машину и стала копаться в телефоне. В WhatsApp было много чатов, но ни один контакт не был сохранен, поэтому понять, с кем переписывался Кристо, ей не удавалось. Большинство сообщений отличались краткостью: «в пять где обычно», «в семь жди звонка», «в три в ресторане „Ла-Манчегита“». Когда через несколько минут Рейес наткнулась на переписку с Херардо, то есть с Гильермо Эскартином, она чуть не вскрикнула от радости. Херардо и Кристо обсуждали даты, время и место поставок, но без конкретики. «В понедельник в три где всегда», «подтверждаю получение», «нужно еще три упаковки»… Самыми интересными оказались сообщения:
«Это кошмар. Их никуда не выпускают, с ними обращаются как с животными».
«Твое дело – привозить лекарства, которые заказал Р., и помалкивать».
Эта переписка подтверждала рассказ Фабиана. А главное, теперь у Рейес появились доказательства того, что Отдел замешан в делах Ригоберто. Она решила поговорить с Ордуньо.
Они встретились в дешевом магазине в многоэтажном здании на Гран-Виа. Решили не скрываться: сделали вид, что столкнулись случайно, и стали с притворным интересом рассматривать постельное белье.