Его супруга, Эльвира Мена, сказала:
– Я пойду.
Элена и Буэндиа отвели женщину в комнату, где лежало тело, укрытое до подбородка простыней. Эльвира разрыдалась.
– Это она, она сильно изменилась, но это она…
Элена подождала, пока мать немного придет в себя. Она вспомнила, как накануне в Центре по делам несовершеннолетних Алисия пыталась поддержать ее.
– Вы давно ее не видели?
– Отец не пускал ее к нам. С тех пор как она сказала, что решила стать женщиной, мы виделись всего трижды, последний раз – примерно полгода назад. Но мы разговаривали каждую неделю. Кто это сделал?
– У нас есть подозреваемая, но… Вы согласитесь выпить со мной кофе?
– Не знаю, согласится ли муж…
– Только вы и я.
Дон Карлос отправился договариваться о похоронах, разбираться с документами и решать другие проблемы, которые мертвые невольно доставляют живым, а его жена продолжила беседу с Эленой.
– Карлос, мой сын, всегда был особенным. Думаю, я все поняла даже раньше, чем он сам… У вас есть дети?
– Был сын, он умер, – после паузы сказала Элена. Она чуть было не ответила, что у нее было двое детей, Лукас и Михаэла, и обоих она потеряла.
– Мне очень жаль. Тогда вы знаете, каково это.
– Да, и поэтому мне стыдно задавать вам все эти вопросы. Но я хочу найти преступника..
– Не беспокойтесь, я все понимаю.
– Дочь говорила вам, что хочет детей?
– Думаю, она не могла, несмотря на все операции.
– Прошу прощения, я имела в виду не это. Не забеременеть, а стать матерью – усыновить ребенка, например.
– Она любила детей, но мне ничего такого не говорила. Почему вы спрашиваете?
– Убийство вашего сына напоминает другие, жертвами которых стали клиенты фирмы, нелегально предоставлявшей услуги суррогатных матерей.
– Разве для этого не нужна сперма отца?
– Нужна.
– Не думаю, что после нескольких лет гормональной терапии моя дочь могла… И сомневаюсь, что она хотела завести ребенка со своей девушкой.
– У нее была партнерша?
– Да, где-то год. Но это было не всерьез, а так, на время; такие вещи мать всегда чувствует.
– Кто она?
– Ее зовут Луна, она работает на заправке, на Ронде-де-Сеговия. Красивая девочка с голубыми глазами, но глуповатая, без образования… Знаю, матери всегда кажется, что ее ребенка никто не достоин, но Луна правда звезд с неба не хватает. А моя дочь всегда была умницей.
– Чем занималась ваша дочь?
– Пока она была Карлосом, работала в компьютерной фирме; потом из-за этой ситуации со сменой пола ее уволили. Но она не пала духом, наоборот. Говорила, что в той компании ее эксплуатировали и что больше она ни за что не вернется в офис. Собиралась заниматься собственными проектами.
– Ей это удалось?
Эльвира печально улыбнулась:
– Она не успела, инспектор. Но она бы точно далеко пошла, я уверена. Стоило Монике наметить цель – и ее было не остановить.
Глава 55
Сарате стоял на террасе отеля «Риу». Площадь Испании и Гран-Виа расстилалась у него под ногами. Он чувствовал себя лишним среди иностранных туристов, фотографирующих виды, и богачей, спускающих в местном ресторане баснословные суммы. В руке Анхель держал бутылку пива; в своем районе он за те же деньги купил бы четыре таких. В нескольких метрах от него китайская пара звонила кому-то по видео, стоя на стеклянном мостике, соединявшем две террасы. Они показывали собеседнику Мадрид – город, который всегда находится в движении. Сарате иногда становилось не по себе от столичных скоростей и бешеного ритма мадридской жизни.
Он избегал Элену и отстранился от расследования. Он раздумывал, как раздобыть хоть какую-то дополнительную информацию о гибели отца, когда ему позвонила Рейес и назначила встречу на этой террасе. Видимо, унаследовала мажорские замашки Рентеро. Она отказалась обсуждать что-либо по телефону, так что Сарате оставалось только согласиться. Они не настолько сблизились за время совместной работы, чтобы Рейес, столкнувшись с трудностями, попросила его о помощи; скорее она обратилась бы к Ордуньо или к Элене. Сарате сделал глоток пива и увидел Рейес. Она была в простых джинсах, футболке и куртке с вышитым на спине черепом. Рейес кивком позвала его на боковую часть террасы, с которой открывался вид на башни «Ворот Европы».
– Я мог бы и домой к тебе приехать. За такси заплатил бы меньше, чем за эту бутылку пива… Ты уже что-то заказала?
– Да, бокал белого вина. Ко мне домой могли заявиться ребята из бригады Вильяверде. А здесь такой опасности нет: на этой террасе любой из них будет как негр на сборище ку-клукс-клановцев.
– У тебя с ними проблемы?
– Так, по мелочи, я разберусь.
Официантка принесла вино. Сарате наблюдал за Рейес. Он никогда не видел ее в таком состоянии – в каждом движении девушки сквозил страх. Рейес сделала большой глоток, напряженно улыбнулась и оглядела посетителей ресторана, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает.
– В чем дело, Рейес?
– Несколько недель назад я была на празднике у комиссара Асенсио, не знаю, слышал ли ты о нем. Он вышел на пенсию. Праздник проходил в «Веллингтоне», там была половина моей семьи.
– Ваша семья в таких местах чувствует себя как рыба в воде. Наверное, это у вас в крови.
– Асенсио долго и пафосно говорил; кажется, он вспомнил каждый день из сорока лет своей службы. – Рейес словно не решалась перейти к сути дела. – Я не знала, что он начинал работать с Гальвесом и Рентеро. И с твоим отцом. Его звали Эухенио, верно?
Взгляд Рейес наконец остановился на Сарате. Вдали среди смога вырисовывались черные силуэты башен. Сарате смотрел на них: он не ожидал, что Рейес сообщит ему что-то об отце.
– Отец погиб в перестрелке, преследуя грабителей. Так мне всегда говорили, но это неправда.
– Ты слышал о деле «Мирамар»? – Рейес прочитала на лице Сарате недоверие. Неужели он думает, что ее подослал Рентеро? Ах, если бы! Тогда все было бы значительно проще. – Я на твоей стороне, Анхель. И, поверь, мне было нелегко решиться на этот шаг.
– Что за дело «Мирамар»?
– Убила бы за сигарету. У тебя нет? Жаль. – Рейес одним глотком допила вино. – «Мирамар» – так называлась операция, в ходе которой погиб твой отец. В центральном полицейском архиве есть кое-какие материалы по ней, но можешь туда не ходить: документов мало, и все они засекречены.
– Тебе придется объяснить, почему ты вдруг заинтересовалась обстоятельствами гибели моего отца.
Рейес призналась, что вышла на это дело случайно: украла телефон Кристо, шефа бригады Вильяверде, и прослушала запись на диктофоне, где упоминалось дело «Мирамар». Рассказала она и о разговоре с Эдуардо Вальесом, полицейским, который руководил расследованием.
– В материалах сказано, что погиб один агент, но его имени там нет. Сегодня утром Вальес сказал мне, что погибшего звали Эухенио Сарате. Дело быстро закрыли, написали, что произошла «перестрелка с наркодилерами».
– С дилерами? Но мне всегда говорили, что с грабителями.
– Возможно, и то и другое ложь. Убийцу не поймали, до суда дело не дошло… ну, мы с тобой знаем, как это бывает.
– Кто-то очень не хочет, чтобы это дело всплыло. Что еще сказал Вальес? Он должен знать, что случилось на самом деле.
– Ему не дали закончить расследование, но он… передал все данные в управление собственной безопасности. Твой отец работал под прикрытием: разбирался с коррупционерами. И, вероятно… Со мной недавно произошло нечто подобное: меня могли убить, и никто не заподозрил бы полицейских из Вильяверде.
– Он что-то раскопал, и его убили свои. – Имена, произнесенные Рейес, вспыхивали в мозгу Сарате как молнии. – Асенсио, Рентеро, Гальвес.
– Я не знаю, Анхель. Я не уверена на сто процентов.
– Где живет Вальес? Мне нужно с ним поговорить.
– Я же сказала: у него нет доказательств.
– А у кого они есть? Если отец работал под прикрытием, значит, кто-то отправил его в ту бригаду: кто-то из начальства… Не сам же он туда отправился!
Сарате не заметил, как перешел на крик. Рейес попросила его успокоиться, чтобы не привлекать внимания. Туристы с любопытством покосились на них и тут же вернулись к своему занятию: продолжили делать селфи на фоне панорамы Мадрида.
– Я никому не рассказывала.
– Даже своему дяде?
– К нему я пошла бы в последнюю очередь. В бригаде, куда внедрился твой отец, работали Асенсио, Гальвес… и мой дядя.
– Ты же понимаешь, что, если Рентеро замешан в этой истории, я это так не оставлю?
– Я знаю, многие считают, что он из полицейского стал политиком. Друзей у него на работе немного, но я… я люблю его.
– Ты просишь не трогать его?
Рейес покачала головой; она потерла глаза, чтобы скрыть нахлынувшие чувства.
– Я хочу верить, что всему этому есть объяснение. Другое… Что мой дядя, хоть и работал в той бригаде, не имел отношения к… Может, я просто хочу, чтобы ты нашел это объяснение. Помог ему оправдаться.
Рейес застегнула куртку. Дул холодный ветер, небо затянуло темными тучами, солнце скрылось. Анхель взял ее за запястье:
– Рейес, у тебя точно все в порядке?
– Если меня подстрелят, я хочу, чтобы кто-то рассказал правду. Чтобы не получилось, как с Гильермо Эскартином и с твоим отцом. Это несправедливо – врать про гибель человека и прятать дела в архиве.
Глава 56
Когда Элена припарковалась у заправки, Луна наполняла бак красного «сеата». Прежде чем выйти из машины, Элена и Ордуньо немного понаблюдали за Луной: она казалась милой и общительной, улыбалась и перебрасывалась шутками с водителем. Может, она была и неумна, как сказала мать Моники, зато обаятельна. Им даже стало жаль приносить девушке печальные известия.
Луна забежала в магазинчик при заправке предупредить начальника, что к ней пришли из полиции. Элена заметила, как пожилой мужчина с редкими волосами, стоявший за прилавком, вытянул шею, пытаясь получше рассмотреть их с Ордуньо.