— Иди за мной, — услышал Власов будто с того света.
Пошел с оглядкой — полотнища огня все еще висели с обеих сторон машины, но из кабины уже валил дым.
А такая крепкая еще была машина, почти не ржавая, и двигатель перебрали этой весной…
— Нашел, что жалеть, — не оборачиваясь, проговорил стражник. — Зачем тебе эта простреленная рухлядь?
В лесу оказалась широкая и приземистая «тойота» с московскими номерами.
— Придется искать твоего Хлопца. Садись!
Тем временем на опушке раздался мощный хлопок и огненный шар взвился выше леса. Человек даже глазом не моргнул, подождал, когда Власов заберется в кабину, примкнул его наручником и сел за руль.
В город они вернулись другим путем, медленно проехали через центр по направлению к Ленинградской дороге, но стражник односложно поговорил с кем-то по телефону, развернулся и пошел на новый круг. Искать угнанную генералом машину в Забавинске не имело смысла: вряд ли бы он стал задерживаться, зная, что плотно обложен со всех сторон. Около получаса они катались, прочесывая улицы к западу от центра и высматривая все более или менее похожие автомобили, потом долго ездили по окраине, и Власов наконец не выдержал.
— Да он, наверное, уже за Вычегорском…
Стражник лишь покосился на него, молча выслушал чей-то доклад по телефону и повернул к старому кладбищу, вокруг которого строились коттеджи. Поплутав между стройпощадок, он выехал на улицу с деревянными домишками и вдруг натянул маску на лицо и прибавил скорости. В это время Власов увидел одинокую фигуру человека, неуверенно хромающую по середине дороги. Едва машина поравнялась с ним, как стражник резко затормозил, выскочил на улицу и впихнул его на заднее сиденье. Власов обернулся и невольно отпрянул…
Генерал был потный, бледный, с рассеянным, блуждающим взглядом — то ли пьяный, то ли в состоянии шока. Он сопротивлялся, но как-то исступленно и молча. Стражник вытащил у него из-за пазухи пистолет, передернул затвор.
— Где жемчуг?
От резкого окрика генерал сник.
— Он обыграл меня…
— Кто — он?
— Я к нему так привязался, — казалось, Хлопец плачет. — Только не мог показывать своих чувств… Зачем он так сделал? Неужели все эти человеческие слабости…
— Кто — он?!
Генерал увернулся от ствола.
— Ничего вам не скажу! Все равно не выдам!.. А убить меня не посмеете!
Стражник спрятал пистолет, не спеша достал из кармана сиденья наручники, приковал одну руку к левой ручке двери, затем снял с Власова браслеты и другую пристегнул к правой, таким образом распяв безвольного Хлопца по всей ширине кабины. Тот наконец заметил камнереза, рассмеялся сквозь страдальческую маску.
— Я всегда был убежден, честных ювелиров не бывает!..
Договорить ему не дал черный мешок, надетый на голову. Генерал трепыхнулся и замер, как смиренная птица.
11
За мгновение до того, как выйти из подъезда, Самохин физически ощутил дуновение свободы и опасности одновременно. Повинуясь некой неосознанной силе, ОН сначала толкнул генерала под лестницу.
— Тихо… Они идут.
— Кто?.. — начал было Хлопец и умолк.
Двери резко растворились, и двое парней ринулись по лестнице вверх. Самохин не видел их лиц, лишь тени на стене, слышал стук торопливых шагов над головой, но от всего этого разило опасностью.
— Теперь выходим на улицу, — приказал он генералу, и тот неожиданно повиновался, схватил коробку и заспешил вперед.
У подъезда стояла «ауди» с работающим двигателем, передние двери распахнуты, в кабине никого…
Сергей Николаевич откинул крышку багажника, стал пихать туда чемодан, но Хлопец пришел в себя и взял инициативу в руки.
— Сначала жемчуг!
Самохин помог ему втиснуть тяжелую ношу в багажник и, когда генерал склонился к чемодану, прыгнул за руль и резко надавил педаль — коробка оказалась автоматическая. На миг он увидел в зеркале искаженное лицо Хлопца, свой чемодан в его руках, и резко свернул за угол.
Он совершенно не знал города, поэтому гнал машину наобум, лишь бы подальше от того места, где оставил генерала и людей, от которых исходила угроза. Вышка сотовой связи, мелькнувшая впереди, напомнила ему о телефоне: связь была, но отыскать на ходу входящий звонок Плюхача и позвонить он не мог, надо было притормозить хотя бы на минуту, однако затылок все еще холодило от чувства настигающей погони.
Наконец, каменный город внезапно оборвался, потянулись деревянные домишки с тихими улочками, и Самохин рискнул остановиться. Помощник ответил не сразу и голосом совершенно будничным:
— Слушаю, Сергей Николаевич.
— Немедленно ко мне! — приказал он, озираясь. — Я нахожусь… Не знаю, где! Где-то за городом!
— Что случилось?
— Это потом. Я угнал машину! Ее начнут искать! Быстрее сюда!
— У меня джип на подъемнике!..
— Спускай! Бери такси! — заорал Самохин. — Делай что-нибудь!
— Понял, понял! — затараторил Плюхач. — Уточни, где находишься?
— Сейчас, не отключайся!
Он бросил трубку на сиденье, проехал до конца улицы, свернул направо — ни одной таблички с названием, только номера домов! И ни одного человека!
Свернул еще раз — там сгружали дрова с тракторной телеги.
— Это какая улица? — спросил Самохин, высунувшись из окна.
— Нахаловка!
— Так и называется?
— Нет, называется она Двадцати шести бакинских комиссаров.
Плюхач уже достаточно изучил город, по крайней мере имел представление, в каком районе она находится.
— Я на темно-синей «ауди», — предупредил Самохин. — Буду стоять неподалеку от кучи дров.
Вздоха облегчения не получилось: тракторист выпрыгнул из телеги и подошел к машине.
— А ты кого ищешь?
Привлекать к себе внимание не хотелось, но и отгонять мужика не следовало — крепче запомнит.
— Дом номер девять.
— Это во-он там. — Тракторист указал вперед и еще что-то хотел спросить, но Самохин нажал педаль.
— Спасибо!
Возле девятого дома он подрулил к воротам и схватил телефон. Липовой не разрешил записывать свой номер, велел запомнить, и сейчас Самохин с ужасом понял, что забыл его напрочь. Он откинулся на спинку, закрыл глаза и попытался отвлечься от реальности — не дали.
— Вы к кому, дяденька? — за стеклом стоял мальчишка. — Папы дома нет.
— Он что, на работе?
— В лес поехал, за грибами.
— Жаль, не застал, — Самохин сдал назад. — Ну, будь здоров!
Нравы здесь были деревенские, и простота сейчас была хуже воровства…
Самохин проехал до конца улицы — дальше начиналось болото с озерцом, где плескались гуси, и густые ивняки. Наконец-то вроде бы никого, а время, как обычно бывает, остановилось. Самохин развернул машину так, чтоб видеть на просвет всю улицу, перетащил коробку в салон и закрылся изнутри: даже если его внезапно обнаружат эти двое или генерал и удрать не удастся, то им придется бить стекла. Сделать это не так-то просто, вокруг ни камней, ни кирпичей, пока найдут подходящий инструмент, пройдут необходимые для Плюхача минуты. Да и местный народ быстро откликнется на разбой…
— Ты где? — спросил Самохин помощника по телефону.
— Выехал из автосервиса! — доложил тот. — Инжектор на машине барахлит, причину не нашли.
— Я в конце Нахаловки, у озерца.
— Сейчас буду!
Самохин лег на руль, закрыл глаза. Надо отвлечься, абстрагироваться от всего, уйти в себя или вспомнить что-нибудь приятное, и тогда номер сам всплывет — ведь выучил, затвердил…
Самым приятным за последние полгода было знакомство с Сашей. Если бы не ее высвобожденная энергия и одержимый нрав, может быть, что-то и получилось бы…
Он вспомнил яму на Красной Полянке, где копали метеориты, ее глухой, угрожающий голос:
— Мне никто не нужен…
И ощутил желание сейчас же поехать к ней и попросить прощения. За то, что не понял ее и целеустремленность принял за вздорный нрав избалованной девчонки. А она так настрадалась за годы болезни, что чудесное исцеление посчитала знаком судьбы, проявлением божьего промысла. А ему же тогда и в голову не пришло…
Самохин встряхнулся: телефон Липового оказался простым, как карандаш. К тому же адмирал отозвался сразу.
— Это я, звоню из мест не столь отдаленных, — начал было Сергей Николаевич, но адмирал прервал его:
— Узнал, давай по делу.
— У меня непредвиденные обстоятельства. Наш помощник председателя колхоза решил уйти в соседнюю деревню, с урожаем зерновых, — на ходу сочинил Самохин. — Хлеб я отнял, пришлось грузовик нанять, чужой. А тут еще какие-то проходимцы пытаются отнять. Куда мне теперь деваться?
— Ладно, хватит молоть, скажи, как есть. Хлопец решил с жемчугом за кордон уйти?
— Да, хотел.
— Вот зараза… Жемчуг у тебя?
— У меня.
Адмирал заговорил отрывисто:
— Держи его при себе. Никого не подпускай. Вывези из района куда-нибудь подальше, но не к нам. Забейся в щель и сиди пока. Я тебе толкового человека пришлю, полномочного посла. Но попозже.
— Со мной будет мой помощник…
— Это плохо. А избавиться от него нельзя?
— Без него я не выкручусь. Пришлось машину угнать, а она приметная, не проскочить…
— У тебя есть удостоверение ФСБ!
— Да что с него толку в Забавинске? Менты этого не поймут. Все равно полезут проверять…
— Ладно, тогда спрячь подальше, а помощника держи на коротком поводке. И все время будь на связи. Я им сейчас весь колхоз разорю…
Самохин глянул на часы: с момента побега прошло всего двадцать три минуты, а кажется, жизнь пролетела! И вот уже семь минут к нему едет Плюхач.
За это время можно через весь город проскочить…
Неужели что-то с машиной?
Наконец, на другом конце улицы появился джип, и Самохин запустил двигатель: неизвестно, кто там внутри, за темными стеклами? Если что, надо рвать ему навстречу, разъезжаться как-то и уходить на асфальт…
Джип мигнул фарами — заметил! Но не остановился и прошел мимо, по проселку в болотистое поле. Самохин пристроился ему в хвост, машина заскрябала днищем, из колеи полетела вода. Плюхач остановился далеко за поселком, где трава поднималась в рост человека.