Только бы их не перепутать…
Он успел лишь пролистать одну амбарную книгу, примерно со скоростью, как листал бы ее ветер; успел отметить лишь старательный и еще школьный почерк пророка да выхватить несколько отдельных, несвязанных фраз, как настоящее ворвалось надсадным гулом автомобильного мотора. Самохин захлопнул книгу и приподнялся…
Зеленый УАЗ с кузовом «буханка» выкарабкался из грязи и остановился на дороге — почти напротив, и всего в сотне метров. Из машины никто не выходил, но двигатель заглушили. Несколько минут было тихо и вдруг в собственном кармане пиликнул телефон, отмечая сигналом принятое сообщение. Не отрывая взгляда от дороги, Самохин вынул трубку — связи не было, и, естественно, никакого сообщения! Но в это время из УАЗа выскочили сразу три человека. Двое побежали по дороге в разные стороны, а третий пошел точно к кочке, на которой лежал Самохин.
Вычислили, пробили, засекли хитрый аппарат адмирала! Который надо было выбросить еще где-нибудь в аэропорту!..
Под прикрытием кочки можно было отползти в кривой и приземистый сосняк, а там встать на ноги и бежать, однако неторопливая, энергичная походка идущего к нему человека и его фигура показались знакомыми. Ни трико, не черного костюма дорожной стражи, ни маски — брезентовая куртка, резиновые сапоги, идет не агрессивно, отмахиваясь от комаров…
Самохин спрятал книгу в суму, затянул ремень, застегнул рубашку и встал, будто на низком старте.
И вдруг узнал — Плюхач!
Когда расстояние сократилось до двадцати шагов, Самохин встал и отдышался. Будущее не позволяло пресмыкаться и гнуть спину, сдавливая живот и диафрагму…
Помощник раскинул руки.
— Ну, наконец-то!.. С раннего утра засекли, гоняемся, а ты как заяц!
— Ты откуда? — спросил Самохин, поджимая живот.
— Я же сказал, вернусь! И вот вернулся с целой бригадой.
— Меня по телефону вычислил?
— Представь себе!.. Трубка у тебя в кармане продажная, сдала…
— Кто дал код? Или что там?.. Шифр?
— Что-то ты подозрительный стал! — Плюхач радовался искренне. — Кто дал… Шеф твой и дал! У них же там переполох. Ты вчера пропал в аэропорту. А меня сегодня ночью бросили на поиски!
После внезапного явления перевоплощенного Баринова Самохин готов был подозревать всех.
— Странно все… Очень уж быстро забегали.
— Забегаешь, если подключены первые лица, — помощник приобнял Самохина. — Ну что, идем в машину? Надо бы доложится руководству, обрадовать.
— Погоди, не докладывай, — он вывернулся из-под руки. — Ты вообще-то как здесь очутился? Сбежал?
Плюхач сразу стал задумчивым.
— Бегать как-то не солидно, да и где их потом искать?.. Сутки опять в кандалах везли. До Забавинска так и не довезли, команду получили. Остальное все как было обещано. Оружие вернули, документы, деньги и отпустили. Даже извинились за неудобство. Вежливые такие сделались… А пока они в придорожной харчевние обедали, я сам в их железную коробку залез. Она мне уж как дом родной, стала…
— И что, ты успел в Москву и назад, с бригадой?
— Где бы я успел?.. Бригада уже тут была. Наши отследили, когда нас с тобой еще в коробочке сюда везли. Сразу оперов закинули, группу обеспечения, аппаратуру… Все серьезно.
— Тебе дали добро вернуться сюда?
— Еще какое добро! Жемчуг-то здесь пилят, в одной из пирамид станки стоят, Власов работает днем и ночью…
— Что ты собираешься делать?
— Выполнять приказ. Пока что изучаю обстановку.
— А задача какая?
— Прежняя. Надо выяснить источники поступления жемчуга…
— Ты же знаешь, откуда…
— Это пока что мои фантазии, плоды шального воображения. Ты сам-то веришь, что под песком есть город пирамид?
— Есть… Потом я тебе все расскажу.
— Конечно, если честно признаться, я больше из-за этих пирамид и вернулся. Но нужны прямые доказательства.
— Предоставлю, попозже.
— Если ты серьезно, то согласен. Тогда не зря бегал за тобой. Ты-то почему сбежал от своего шефа?
— Обстоятельства резко изменились…
— У тебя изменились, а меня дергают, работать не дают.
— Не ворчи. Где сейчас Баринов?
— Наверное, в Москве… А почему все утро скакал по лесу, как заяц? Только засеку, пойду — ты уже в противоположной стороне! Здорово у тебя получалось, какое-то турбулентное движение. Откуда такая выучка?
— Из будущего… Дорога на стеклозавод перекрыта?
— Вроде, нет, мы проехали — не видать… Думаю, уж, наверное, гонится за тобой кто-то, что ли. Но нет никого!
— У вас что за прикрытие? Разъезжаете, как у себя дома… Опять сбор дикорастущих?
Помощник улыбнулся с чувством ностальгии.
— Теперь лесоустроительная экспедиция, просеки чистим, репера обновляем… Но с местным лесхозом согласовано. В райцентре два полковника сидят на обеспечении легенды.
— Опять липа, не поверит самозванец… Палатки ваши у лога?
— Наши. Там целая группа обеспечения. Спецназ…
— Сколько у тебя людей?
— Как говорят, количество, достаточное для выполнения задачи, — ухмыльнулся Плюхач.
— Ладно, кончай прикидываться. Сколько?
— Ну, два человека со мной, два на маршруте и еще два на объекте.
— На каком объекте?
— Там, где пилят жемчуг…
— Это хорошо. Что вы там делаете?
— Сергей Николаевич… Я, конечно, понимаю, но есть такое выражение — служебная тайна…
— Ты иди и скажи это Хлопцу. Майор что-то вспомнил, затосковал.
— В общем-то, ничего особенного… Пирамиды прослушиваем пока, собираем первичную информацию…
— И что же пирамиды?
— Молчат, — вздохнул он. — Круглыми сутками. Будто там не люди — мумии. Это же надо… Один Власов стоит за станком и плачет.
— Кто это?
— Да камнерез, помнишь? Пилит и плачет…
— А что он плачет?
— Жемчуг жалко… И еще в одной пирамиде иногда слышится какой-то неясный звук.
— В какой?
— Есть там одна, немного в стороне стоит. Искристая такая…
Самохин остановился.
— И что за звук?
— Я только в записи слышал… То ли женский смех, то ли слезы, не разобрать. Спецы по акустике говорят, такой звук может издавать камень, которым она облицована.
— Таганаит?
— Ну да… Будто в нем особая кристаллическая структура, реагирующая на тепловые или магнитные изменения. Днем, например, кажется плач, а ночью смех. Или наоборот…
— Ладно, посмотрим. — Самохин вырвал клок мха и выдавил воду в рот. — Мне нужны все, и группа обеспечения тоже. Отсюда есть прямая дорога к пирамидам?
— Кривая, от стеклозавода, через пять пустых деревень…
— Вокруг Тартара много охраны?
— Да ползают там эти ребятишки в трико. Позавчера был один, вчера уже двое…
— Усилили? А внутренняя?
— Один постоянно торчит возле этой искристой пирамиды и еще телохранитель при хозяине.
— Где отдыхающая смена?
— В бункере под землей… Ты что, Тартар воевать собрался?
— Подъехать и встать где-нибудь поблизости можно? И так, чтоб не засекли?
— Можно, конечно, но… Самохин пошел к машине.
— Собирай всех своих и поехали. Плюхач догнал и виновато подтянул плечи.
— Сергей Николаевич… Но мне поручено заниматься исключительно жемчугом. Приказ о прикомандировке к «Бурводстрою» отменили почему-то…
— Ничего не знаю, собирай…
— Я нашел тебя, задачу выполнил, — забормотал тот. — Дальше, извини, буду заниматься своей работой. Ну, еще доложу…
— У тебя какая связь?
— Космический телефон…
— Богато…
Самохин остановился, шлепнул ладонью напившегося комара на щеке Плюхача.
— Передай своему руководству, до особого распоряжения я запретил даже приближаться к пирамидам, молчунам и жемчугу. Тебя вместе с группой оставляю под своим началом для оказания оперативной помощи.
— Сергей Николаевич, ты ничего не перепутал?
— Вроде бы ничего…
— Не хотел сразу говорить… Дело в том, что «Бурводстрой» ликвидировали, а его функции передали в нашу контору.
— Я слышал. — Самохин достал из кармашка удостоверение. — Но пока люди будут испытывать жажду, будет существовать и «Бурводстрой». Поэтому он вечен. Разве что вывеску меняют…
Помощник глянул в удостоверение, помотал головой.
— Вот это расклад…
Как хороший боец, он быстро восстанавливался и через несколько секунд, попыхтев за спиной, пошел рядом.
— А я думаю, что ты такой важный стал?.. Вон даже брюшко появилось.
— Начальству положено. — Самохин подтянул живот.
— Все равно я сначала доложу руководству. Уже возле машины, разворачивая космический телефон, он вдруг спохватился и на лице его возникла ухмылка, которую Самохин еще в Забавинске терпеть не мог.
— Товарищ полковник… Вы меня шокировали, забыл и сказать…
— А что ты сразу на «вы»?
— Вчера целый день мои ребята наблюдали за пирамидами… И одно лицо промелькнуло, до боли знакомое… В общем, хотел сюрприз сделать. Ваша барышня уже там, у них.
Самохин промолчал, стиснув зубы.
— Правда, еще не в ихней форме, но ходит, как своя.
— Ты не ошибся?
— Могу ее карточку подарить. Портрет! Снимали с расстояния в километр, но какая сейчас оптика!.. Может, это любовь, товарищ полковник?
16
Плюхач доложил обстановку своему руководству и только развел руками.
— Еще раз извиняюсь, товарищ полковник, но мне приказано выполнять свою задачу.
Он выключил аппарат, побродил вокруг машины и вздохнул.
— Нет, я понимаю, там у них сейчас неразбериха, суета. Будут объясняться, подтверждать полномочия. Каждый одеяло на себя, каждому хочется снять пенки… А у тебя совсем туго?
— Туго, — сказал Самохин, чуть ослабляя живот.
— И вид у тебя нездоровый, дышишь плохо и лицо какое-то красное… Давление, что ли?
— Нет, это от стыда.
— Нам-то чего?.. Мы тут то грибы собираем, то просеки чистим… Один с сошкой, семеро там, с ложкой… Давай так. Пока руководство разбирается между собой, я тебе одного опера дам. Помогу по старой дружбе…