— Вы применяете какое-то средство, чтобы совладать с нервами?
— Нет, ничего из всего, что я знаю, не действует. Только желание как можно лучше и быстрее выполнить свою работу.
— А у вас не возникает никаких вольных или невольных воспоминаний при виде таких картин?
— Не знаю. Я об этом как-то не задумывалась.
— Ну, может, какие-нибудь яркие сцены из прошлого?
— Нужно будет обратить внимание.
— А что вы почувствовали, когда услышали о моём старом приятеле, бедняге-Миггсе? Вы ничего не спрашиваете у меня об этом.
— Как раз собиралась.
— Вы обрадовались, когда услышали о нём?
— Нет.
— Опечалились? Огорчились? Расстроились?
— Нет. Вы действительно уговорили его это сделать?
Доктор Лектер тихо засмеялся.
— Вы спрашиваете меня, курсант Старлинг, склонил ли я мистера Миггса к самоубийству? Не будьте наивной. В том, что он проглотил свой слишком длинный язык, есть определённая, довольно милая симметрия, вы не согласны со мной?
— Нет.
— Это ложь, Старлинг. Первая ложь, которую я слышу от вас. Печальный инцидент, как сказал бы Трумэн.
— Президент Трумэн?
— Не обращайте внимания. Как вы думаете, почему я помог вам?
— Не знаю.
— Джек Кроуфорд симпатизирует вам, не правда ли?
— Не знаю.
— И это тоже, скорее всего, неправда. А вам самой нравится, что он симпатизирует вам? Скажите, вы ведь очень хотите сделать ему приятно и всегда очень беспокоитесь по этому поводу? Вы же беспокоитесь о том, чтобы сделать ему приятно?
— Все хотят нравиться, доктор Лектер.
— Нет, не все. А как вы думаете, Джек Кроуфорд испытывает к вам сексуальные чувства? Он сейчас очень расстроен. Как вы думаете, он представляет себе… сценарии, картины того… как трахает вас?
— Этот вопрос меня не интересует, доктор Лектер, и спрашивать такие вещи больше подошло бы Миггсу, чем вам.
— Он уже ничего не сможет спросить.
— Так это вы предложили ему проглотить язык?
— Я слишком часто улавливаю в ваших вопросах повелительные нотки. С такими интонациями вы должны ещё направить на меня настольную лампу. Кроуфорд явно симпатизирует вам и считает вас достаточно умной и компетентной. Наверняка всё это не просто случайное стечение обстоятельств, Кларис — вам помогали и Кроуфорд, и я. Вы говорите, что не знаете, почему Кроуфорд помогает вам. А почему помог я, знаете?
— Нет. Скажите мне.
— Думаете, потому, что мне нравится смотреть на вас и представлять, как я вас ем и какой вы окажетесь на вкус?
— Нет?
— Нет. Я хочу получить кое-что от Кроуфорда и буду торговаться с ним. Но сам он сюда не придёт. Он не попросит у меня помощи. Даже в деле с Буйволом-Биллом. Даже прекрасно понимая, что это будет стоить жизни ещё нескольким молодым женщинам.
— Я не могу поверить в это, доктор Лектер.
— Мне нужна очень простая вещь, и он в состоянии дать мне её. — Лектер медленно повернул ручку реостата. В камере зажёгся тусклый свет. Книги исчезли. Унитаз тоже исчез. Чилтон очистил клетку, чтобы наказать Лектера за Миггса. — Кларис, я сижу здесь вот уже восемь лет. Я знаю, что меня ни за что не выпустят отсюда до конца моих дней. Но мне нужно хоть немного видеть внешний мир. Хотя бы окно, чтобы я мог смотреть на какое-нибудь дерево или пусть даже на воду.
— Разве ваш адвокат не добивался…
— Чилтон поставил в коридор телевизор и включил на религиозный канал. Как только вы уйдёте, санитар снова включит звук и мой адвокат будет бессилен что-либо сделать. Суд относится ко мне не очень-то благосклонно. Я хочу, чтобы меня перевели в какое-нибудь федеральное заведение, вернули книги и разрешили смотреть в окно. Я заплачу за это хорошую цену. И Кроуфорд вполне может всё организовать. Попросите его.
— Я могу только передать ему ваши слова.
— Он их просто проигнорирует. А Буйвол-Билл будет продолжать гулять на свободе и делать свои дела. Подождите, пока он сдерёт шкуру ещё с кого-нибудь, посмотрим, что вы тогда запоёте… Знаете, даже не заглядывая в дело Буйвола-Билла, я скажу вам одну вещь, и через многие годы, когда его, наконец, поймают, если его вообще когда-нибудь поймают, вы увидите, что я был прав, увидите, что я мог вам помочь. И спасти многие жизни. Так вот, вы слушаете меня, Кларис?
— Да.
— Буйвол-Билл живёт в двухэтажном доме, — медленно проговорил доктор Лектер и выключил у себя свет.
Кларис поняла, что теперь больше ничто не заставит его говорить.
Глава 10
Кларис склонилась над игровым столом учебного казино, пытаясь сосредоточиться на лекции о том, как крупье выуживают деньги из азартных игроков. Прошло тридцать шесть часов с тех пор, как окружная полиция Балтимора сняла с неё показания (вспомнился следователь за печатной машинкой, курящий сигарету за сигаретой: «Если вас беспокоит дым, можете открыть окно».) и разрешила отбыть в Академию, напомнив, что убийство не является федеральным преступлением.
В вечернем выпуске воскресных новостей показали её стычку с телеоператором, и теперь она чувствовала, что основательно влипла. И на фоне всего этого — ни звука от Кроуфорда или балтиморского отделения. Как будто она и не посылала им никакого отчёта.
Казино, в котором сейчас стояла Кларис, было небольшим и располагалось в обыкновенном трейлере. Несколько лет назад ФБР конфисковало трейлер и перегнало его на территорию Академии, устроив в нём нечто похожее на учебную площадку. Тесная комнатка была до отказа забита полицейскими различной юрисдикции. Старлинг уже дважды пришлось отшучиваться от домоганий техасского полисмена и инспектора из Скотланд-Ярда.
Остальная часть её группы находилась в холле Академии, ползая по учебному ковру в поисках волос на месте «преступления на сексуальной почве». Другие осматривали «типичный городской банк», разыскивая оставленные «грабителем» отпечатки. Сама Кларис за время занятий по судебному праву сняла несколько отпечатков и нашла столько волос, что вместо этого её отправили на лекцию в учебное казино.
Ей вдруг пришло в голову, что её отделили от группы и ещё по одной причине: может, они всегда изолируют курсантов перед тем, как вышвырнуть вон из Академии?
Кларис упёрлась локтями в игровой стол и изо всех сил попыталась сконцентрироваться на способах выуживания денег. Но вместо этого, подумала о том, как, должно быть, ФБР не любит видеть своих агентов на экранах телевизоров, если те появляются там не в качестве официальных представителей на официальных пресс-конференциях.
Доктор Ганнибал Лектер являлся чем-то вроде наркотика для представителей прессы, и полиция Балтимора с радостью сообщила репортёрам её фамилию. Снова и снова она видела себя в вечернем выпуске воскресных новостей. Вот «Старлинг из ФБР» в Балтиморе, лупит рычагом от домкрата по двери ячейки, пока несчастный оператор пытается выбраться из ловушки. А вот «федеральный агент Старлинг» с грозным видом поворачивается к ассистенту, сжимая в руке всё тот же рычаг от домкрата.
Компания УПИК, завалив репортаж, объявила о том, что возбудит судебное дело против «Старлинг из ФБР», а заодно и против самого Бюро, потому что, когда Кларис колотила рычагом от домкрата по двери, на лицо лежащего оператора посыпался мусор и одна соринка даже попала в глаз.
Джонетта Джонсон из УПИК объявила, что Старлинг обнаружила останки в результате некой «подозрительной связи с человеком, которого власти не называют иначе чем чудовище!» — Наверняка у УПИК действительно были свои люди в психиатрической лечебнице.
НЕВЕСТА ФРАНКЕНШТЕЙНА — объявляла первая полоса газеты «Нэшинал Таттлер».
ФБР отказалось официально прокомментировать это событие, но Кларис была уверена, что внутри самого Бюро наверняка уже ходили самые разные слухи по этому поводу.
Во время завтрака один из одногруппников Старлинг, молодой человек, насквозь пропахший дешёвым лосьоном, назвал её Джеймсбондихой. То, что тихо ответила ему Арделия Мапп, заставило парня побледнеть и пулей вылететь из-за стола, не закончив завтрак.
Кларис почти физически ощущала образовавшееся вокруг неё кольцо молчания и была готова к чему угодно.
Читая лекцию, преподаватель то и дело вращал колесо рулетки. Но шарик не бросал. Глядя на него, Кларис почему-то подумала, что ему не приходилось бросать этот шарик ни разу в жизни. Вдруг до неё дошло, что он что-то говорит ей.
— Кларис Старлинг.
— Да?
Преподаватель кивнул на дверь за её спиной. Ну, вот до неё и добрались. Приехали, мисс Старлинг. Пожалуйте-ка вон. С замершим сердцем Кларис оглянулась. Но это оказался всего лишь Брайэм. Встретив взгляд девушки, он жестом пригласил её выйти.
Нет, если бы её хотели вышвырнуть из Академии, то наверняка не поручили бы это Брайэму.
— Седлайте коня, Старлинг, — сказал он, когда Кларис вышла в холл. — Где ваши боевые доспехи?
— В моей комнате… Крыло «С».
Ей пришлось почти бежать, чтобы поспевать за Брайэмом. В руках он нёс чемоданчик с оборудованием для снятия отпечатков пальцев, но не учебный, а настоящий, самого нового образца, и маленькую холщовую сумку.
— Вы летите с Джеком Кроуфордом. Прямо сегодня. Возьмите всё необходимое, возможно придётся заночевать.
— Куда мы летим?
— Утром охотники на уток в западной Вирджинии нашли в реке Элк тело. Похоже на работу Буйвола-Билла. Местная полиция уже занимается. Но это такое захолустье, что Джек решил сам всё посмотреть. — Брайэм остановился у входа в крыло «С». — Ему нужен помощник, способный снять отпечатки с трупа, да и вообще там будет много всяких дел. У вас, по-моему, «отлично» по снятию отпечатков, да?
— Да. Разрешите, я проверю содержимое.
Брайэм открыл чемоданчик. Внутри оказалось всё необходимое, кроме фотоаппарата.
— Мне нужен ещё «Полароид» с объективом КЮ-5, чистые пластины и батареи.
— Я всё взял. — Он вручил ей холщовую сумку, такую тяжёлую, что Кларис сразу же поняла, почему помочь ей собраться поручили именно гиганту-Брайэму.