— Боюсь, что нет.
— А если она погибнет из-за него? Что, если своими действиями он спровоцировал её смерть? Боже, как мне хочется вцепиться в его поганую рожу… Извините… Прошу вас, разрешите мне остаться, мистер Кроуфорд. Не отправляйте меня обратно в Академию.
— Хочу сказать вам две вещи, Старлинг. Во-первых, если я и буду продолжать привлекать вас к этому делу, то не для того, чтобы вы вцепились в поганую рожу Чилтона. И второе, если я разрешу вам остаться, вас просто-напросто отчислят из Академии. Или, по крайней мере, оставят на второй год, Академия никому не делает поблажек. Так что могу гарантировать вам только то, что вы останетесь курсантом.
Кларис опустила голову.
— Наверное не очень-то вежливо с моей стороны спрашивать у начальства такие вещи, но скажите, вы сами сейчас очень рискуете? Сенатор Мартин ведь может испортить вам карьеру?
— Старлинг, через два года мне так или иначе нужно уходить в отставку. Таков закон. И поймай я сейчас хоть самого дьявола, это всё равно ничего не изменит.
Всегда очень сдержанный в своих желаниях, Кроуфорд вдруг почувствовал, как ему нестерпимо захотелось показаться мудрым, знающим все тонкости жизни стариком. Поэтому он говорил осторожно и только о тех вещах, которые знал наверняка.
— Это время — самое тяжёлое для вас, Старлинг. Используйте его правильно, и вас можно будет считать закалённым бойцом. Нужно пройти труднейшее испытание — не позволить гневу и злобе помешать вам мыслить. Здесь и решится, сможете вы в будущем командовать людьми или нет. Людская глупость и честолюбие поставили вас в это положение. Чилтон оказался самым настоящим идиотом, и теперь его поведение может стоить Кэтрин Мартин жизни. Но, возможно, ещё не всё потеряно. Мы — её шанс на спасение. Скажите, Старлинг, какая температура у жидкого азота в химической лаборатории?
— Что? А, у жидкого азота… где-то минус двести по Цельсию. Чуть выше — и он уже закипает.
— Вам приходилось замораживать в нём что-нибудь?
— Конечно.
— Так вот, сейчас я хочу, чтобы вы точно так же заморозили своё отношение и все чувства к Чилтону. Держите в голове только полученную от Лектера информацию и заморозьте чувства. Сосредоточьтесь на главной цели, Старлинг. Только это сейчас самое важное. Вы приложили все силы, чтобы получить от Лектера сведения, вы дорого заплатили за них, но всё же добились своего. Теперь нужно использовать их. Сейчас они точно такие же ценные — или наоборот, никуда не годные — как и до того, как в это дело влез Чилтон. Просто, скорее всего, нам уже не удастся узнать от Лектера ничего больше. Так что думайте только о том, что сказал вам о Буйволе-Билле доктор Лектер, и заморозьте всё остальное. Человеческую глупость, ваш гнев, Чилтона — заморозьте всё. Когда у нас будет время, мы найдём способ натянуть на уши Чилтону его поганую задницу. Но сейчас отбросьте всё это в сторону. Так, чтобы оно не мешало вам видеть перед собой главную цель. А ваша главная цель, Старлинг — это жизнь Кэтрин Мартин. И поиски Буйвола-Билла. Сосредоточьтесь на цели. Если вам удастся это сделать, то вы будете мне нужны.
— Чтобы поработать с записями в медицинских журналах?
Они остановились у двери кафе.
— Нет, если только клиника не объявит нам войну, и не придётся силой заставить их отдать нам эти записи. Вы нужны мне в Мемфисе. Конечно, нужно надеяться, что Лектер сообщит сенатору Мартин что-нибудь полезное и стоящее. Но я хочу, чтобы на всякий случай вы были рядом — когда ему наскучит играть с ней, может быть, он согласится поговорить с вами. Кроме того, я бы хотел, чтобы вы попытались представить себя на месте Кэтрин и подумали, каким образом Билл мог похитить её. Вы не намного старше Кэтрин, поэтому её друзья могут рассказать вам намного больше того, что рассказали полицейским. У нас есть и ещё кое-что. Интерпол сейчас работает над индентификацией Клауса. Если его опознают, можно будет поискать его приятелей или бывших коллег. Причём и в Европе, и в Калифорнии, где у него был роман с Бенджамином Распейлом. Сейчас мне нужно срочно лететь в университет Миннесоты, но вечером я буду в Вашингтоне. Свистните Джеффу. Через сорок минут вам нужно сидеть в самолёте, так что, боюсь, вы не успеете попить со мной кофе.
Красное солнце уже поднялось чуть выше, хотя тротуары всё ещё утопали в густой тени. Кларис подняла руку, на которую тут же упал яркий солнечный луч, и помахала Джеффу.
Теперь она чувствовала себя намного легче. А этот Кроуфорд и в самом деле оказался неплохим человеком. Как ловко он задал ей этот вопрос про жидкий азот. Сразу и польстил, показав, что помнит о её опыте работы в судебной лаборатории, и напомнил о стойкой привычке экспертов — мыслить чётко и ясно. Интересно, неужели все мужчины и вправду считают такие намёки настолько тонкими, что собеседник не сможет ничего понять? Или им просто интересно, как будет вести себя человек, даже если разгадает их уловку?
Через дорогу, по ступенькам Государственной лечебницы для душевнобольных преступников спускалась огромная фигура. Кларис без труда узнала Барни. В своей свободной куртке санитар выглядел ещё более массивным.
— Минутку! — крикнула Кларис Джеффу и бегом устремилась к Барни, поймав его за рукав как раз в тот момент, когда он уже садился в свой старый «студебеккер».
— Барни.
Санитар выпрямился и обернулся. На лице не отразилось абсолютно никаких чувств. Только глаза показались Кларис немного больше, чем обычно.
— Доктор Чилтон сказал вам, что вы не будете замешаны во всём этом деле?
— Что же ещё он мог сказать?
— И вы поверили?
Углы его губ опустились. Он не ответил ни «да», ни «нет».
— Мне нужна ваша помощь. И я хочу, чтобы вы сделали всё немедленно, прямо сейчас, и без вопросов. Пока что я просто прошу. Что осталось в камере доктора Лектера?
— Несколько книг — «Чудеса кулинарии», пара научных журналов. Все бумаги и документы они забрали.
— А рисунки? Рисунки, что висели на стенах?
— Висят и сейчас.
— Мне нужно всё, что там есть, и нужно очень быстро, я ужасно тороплюсь.
Несколько секунд Барни внимательно смотрел ей в глаза, потом кивнул, бросил «подождите» и взбежал по ступенькам. Кларис отметила, что для такого громилы двигается он на удивление легко.
Кроуфорд ждал Кларис у фургона. Через две минуты Барни вышел из больницы, неся свёрнутые рисунки и бумажный пакет с книгами и журналами.
— Вы уверены, что я знал о диктофоне, когда приносил вам стол? — спросил он.
— Я ещё подумаю над этим. Вот ручка, черканите на пакете свой телефон. Как вы считаете, Барни, они смогут справиться с доктором Лектером?
— Сомневаюсь. Я уже сказал об этом Чилтону и теперь повторяю вам, на случай, если у него вдруг отшибёт память. Вы молоток, Старлинг. Знаете, когда поймаете этого Буйвола-Билла…
— Что?
— Не сажайте его ко мне, хорошо? Даже если у меня и будет свободная камера. — Он улыбнулся, обнажив мелкие, как у ребёнка, зубы.
Кларис невольно улыбнулась в ответ и побежала к фургону, на ходу махнув санитару рукой.
Кроуфорд остался доволен её замыслом.
Глава 32
Выпустив из-под колёс две струи голубоватого дыма, самолёт с доктором Лектером коснулся посадочной полосы аэропорта Мемфиса и, сбросив скорость, подрулил к ангарам национальных ВВС, подальше от входа в пассажирский терминал. Внутри первого ангара ожидала машина «скорой помощи» и правительственный лимузин.
Через затемнённое стекло лимузина сенатор Рут Мартин молча наблюдала, как полицейские выкатывали из самолёта носилки с доктором Лектером. В голове возникло едва преодолимое желание выскочить из машины, броситься к связанной фигуре в маске хоккейного вратаря и слезами вымолить хоть одно слово. Но сенатор была выше этого.
В лимузине загудел телефон. Её секретарь Брайан Госсэдж снял трубку.
— Это ФБР. Джек Кроуфорд, — доложил он.
Не сводя глаз с доктора Лектера, сенатор Мартин взяла протянутую трубку.
— Почему вы ничего не сказали мне о докторе Лектере, мистер Кроуфорд?
— Боялся, что вы сделаете то, что делаете сейчас, сенатор.
— Я не собираюсь воевать с вами, мистер Кроуфорд. Но если вы сами решили развязать со мной войну, то пожалеете.
— Где сейчас Лектер?
— Я как раз смотрю на него.
— Он слышит вас?
— Нет.
— Мне необходимо сказать вам кое-что, сенатор Мартин. Вы хотите предоставить Лектеру личные гарантии — что ж, хорошо, прекрасно. Но прошу вас, прежде чем встретиться с ним, поговорите с доктором Аланом Блумом. Поверьте, он вам поможет.
— У меня уже есть профессиональные помощники.
— Лучше, чем Чилтон, надеюсь.
Доктор Чилтон постучал в окно лимузина. Сенатор послала к нему Брайана Госсэджа.
— Наша перепалка — просто потеря времени, мистер Кроуфорд. Вы послали к Лектеру зелёного курсанта с фальшивыми предложениями. По-моему, я сделаю это лучше. Доктор Чилтон считает, что Лектер может отреагировать только на конкретное предложение из первых рук, и я сама сделаю ему это предложение. Если Кэтрин останется жива и невредима, то всем будет хорошо, и вам в том числе. Но если она… умрёт, я за себя не ручаюсь.
— Тогда хотя бы используйте в этом деле нас, сенатор Мартин.
В голосе Кроуфорда не чувствовалось ни злости, ни раздражения. Лишь профессиональное спокойствие и сдержанность.
— Говорите, — произнесла сенатор.
— Если что-то узнаете, предоставьте заняться этим нам. Будьте уверены, у нас есть для этого все необходимые силы и средства. Обещаю, мы будем обязательно работать в связке с местной полицией. Но нельзя, чтобы они думали, будто сделают вам приятное, если отстранят нас.
— Сюда направляется Пол Крендлер из министерства юстиции. Он позаботится об этом.
— Кто сейчас руководит операцией?
— Майор Бахман из отделения расследований Теннесси.
— Хорошо. Если ещё не поздно, постарайтесь, чтобы ничего не просачивалось в прессу. Особенно предупредите Чилтона — он очень любит быть в центре внимания. Нельзя, чтобы Буйвол-Билл хоть что-то пронюхал. Когда выйдем на него, пустим в дело спецгруппу по освобождению заложников. Нужно взять его быстро и по возможности без сопротивления. Вы собираетесь лично беседовать с Лектером?