Во время ужина доктор Чилтон отсутствовал. Видя полное повиновение Лектера, Бойл и Пембри решили применить свой метод кормления, метод надёжный и проверенный.
— Доктор Лектер, сегодня вы сможете поужинать без смирительной рубашки, — объявил Пембри. — Я попрошу вас сесть на пол, прислониться спиной к решётке и высунуть руки так, чтобы между ними был прут решётки, а сверху — поперечная планка. Ладонями вниз, локти прямые. Вот так. — Пембри внатяжку закрепил на запястьях доктора наручники. — Немного больно, да? Я знаю. Ничего, потерпите всего минутку, зато мы все избежим нежелательных последствий.
В таком положении доктор не мог не то что встать, а даже присесть. И уж тем более ударить.
Защёлкнув наручники, Пембри вернулся к столу, взял ключи, закрепил на поясе дубинку, положил в карман баллончик со слезоточивым газом и подошёл к двери клетки. Замок открылся, Бойл внёс поднос с ужином и вышел. Пембри запер дверь и прежде чем снять с Лектера наручники, положил ключи в письменный стол. Инструкция запрещала находиться возле клетки с ключами, когда заключённый не был связан и мог свободно передвигаться по камере.
— Ну что, так лучше? — спросил Пембри, сняв с Лектера наручники.
— Да, очень удобно, спасибо. Знаете, я всегда стараюсь доставлять как можно меньше хлопот.
— Мы тоже, приятель, — улыбнулся охранник.
Доктор Лектер принялся за еду, одновременно что-то рисуя в своём блокноте мягким фломастером. Потом наклонился к прикреплённому к ножке стола магнитофону и включил музыку. Глен Гоулд исполнял на фортепьяно вариации Баха. Чудесные звуки рояля заполнили ярко освещённую клетку и всю комнату с сидящими в напряжении охранниками.
Доктор Лектер был совершенно спокоен, но время для него уже замедлилось и рассеялось, как для человека, совершающего какие-то быстрые действия. Только музыка, казалось, лилась сама по себе, не теряя естественного темпа. Сверкающие аккорды яркими брызгами искр взлетали к потолку и серебряным дождём легко просачивались сквозь стальную решётку. Доктор Лектер встал и с равнодушным видом посмотрел на упавшую с колен бумажную салфетку. Она долго парила в воздухе, задела за ножку стола, развернулась и, наконец, мягко опустилась на пол. Так и не подняв её, доктор Лектер не спеша прошёл за бумажный экран к унитазу — единственному уединённому месту в клетке. Музыка Баха чудесным бальзамом согревала сердце. Доктор Лектер сел на унитаз, опёрся рукой на раковину и, положив подбородок на ладонь, полуприкрыл свои странные бордовые глаза, наслаждаясь прелестными звуками рояля.
Вариации Баха интересовали его чисто структурно. Вот снова громко зазвучали басы, вот ещё раз повторилась сарабанда… Язык доктора Лектера заскользил по зубам. Полный круг по нижней части, полный круг по верхней. Длинное, интересное путешествие для языка, не хуже, чем поход в Альпы. Теперь по дёснам. В глубокую пещеру между дёснами и щекой. Мягкие круговые движения. Десна оказались холоднее языка. В пещере тоже прохладно. Наконец, язык добрался до тонкой металлической трубки и остановился.
На фоне звуков музыки Лектер услышал, как закрылся и поехал наверх лифт. Спустя бесконечное множество аккордов, дверь лифта открылась и незнакомый голос сказал:
— Меня прислали за подносом.
Чьи-то лёгкие шаги. Пембри. Лектер посмотрел в щель между панелями экрана. Так и есть. Пембри. Подошёл к клетке и остановился перед решёткой.
— Доктор Лектер. Выходите и садитесь на пол, как в прошлый раз.
— Послушайте, Пембри, может разрешите мне сначала закончить здесь свои дела? Похоже, от этого переплёта у меня расстроился желудок. — Казалось он произносил эту фразу невероятно долго.
— Ладно. — Пембри двинулся к своему столу. — Мы позвоним, когда он поужинает.
— Слушай, а можно на него посмотреть?
— Мы позвоним.
Снова звук лифта, щелчок, хлопанье дверей — и ничего, кроме музыки.
Доктор Лектер осторожно вынул изо рта трубку и вытер её куском туалетной бумаги. Руки работали совершенно спокойно, ладони даже не вспотели.
За долгие годы заключения бесконечное любопытство доктора Лектера позволило ему изучить многие тюремные хитрости. После того, как он изуродовал медсестру в больнице Балтимора, охрана допустила всего два просчёта. И оба в выходные дни санитара Барни. В первый раз какой-то учёный-психиатр по незнанию дал ему шариковую ручку, а потом забыл её. Ещё до того, как учёный ушёл, Лектер незаметно разобрал её. Пластмассовый корпус полетел в унитаз, а металлический стержень оказался внутри толстого шва матраца.
Единственным острым предметом в его балтиморской камере был заусенец на шляпке шурупа, крепившего топчан к стенке. Но этого оказалось достаточно. За два месяца доктор Лектер сделал на стержне надпил и переломил его на две части. Длинный кусок снова был смыт в унитаз, а короткий, длиной примерно два с половиной сантиметра, оставлен до лучших времён. Барни так и не заметил мозолей на пальцах доктора, оставшихся после двух месяцев напряжённого труда.
Примерно через полгода кто-то из санитаров забыл на переданной Лектеру почте большую скрепку. Два с половиной сантиметра этой проволоки легко помещались внутри обломка стержня. Короткую, аккуратную трубку можно было без труда спрятать в шве одежды, за щекой или в заднем проходе.
Сидя за бумажным экраном, Доктор Лектер постучал трубкой о ноготь, пока изнутри не выпала проволока. Теперь самое трудное. Засунув часть проволоки в стержень, и используя его как рычаг, Лектер осторожно согнул её под необходимыми углами. Через минуту он уже держал в руках готовый ключ от наручников.
Заложив руки за спину, он для тренировки раз пятнадцать перекинул ключ из ладони в ладонь. Затем сунул его обратно в рот, вымыл руки и насухо вытер их бумажной салфеткой. Музыка приятно ласкала слух. Зная, что надевая наручники, Пембри будет глазеть только на его шестипалую руку, доктор Лектер спрятал ключ между пальцами правой.
— Я готов, мистер Пембри, — позвал он, садясь спиной к решётке и просовывая руки. — Спасибо, что подождали. — Снова ему показалось, что фраза звучала слишком долго.
После целой вечности ожидания, Пембри, наконец, подошёл к клетке. Потрогал руку, проверяя, не забыл ли Лектер намылить запястье. Потрогал другую руку, проверяя другое запястье. Надел наручники. Пошёл к столу за ключами от клетки. Доктор Лектер услышал, как они тихо звякнули, когда Пембри вытаскивал их из ящика. Шаги. Охранник двинулся назад сквозь обволакивающие звуки рояля. Ещё шаги. Бойл.
Пембри ещё раз проверил наручники. Доктор Лектер спиной чувствовал его дыхание. Пембри открыл замок и распахнул дверь. Бойл вошёл в клетку. Доктор Лектер чуть повернул голову. Все предметы вырисовывались необыкновенно ясно и отчётливо. Вот Бойл, с раздражённым видом складывающий на поднос грязную посуду. Магнитофон с вращающимися катушками кассеты. Салфетка, лежащая рядом с ножкой привинченного к полу стола. Краем глаза можно увидеть часть ноги стоящего у двери Пембри, конец висящей на поясе дубинки.
Доктор Лектер нащупал замок наручников на левой руке. Вставил ключ. Повернул. Запястью сразу стало легче. Он переложил ключ в левую руку. Вставил. Повернул.
Бойл наклонился, чтобы поднять салфетку. В одно мгновенье на его руке защёлкнулся браслет наручника. Пока охранник поднимал голову, второй браслет обвился вокруг ножки прикреплённого к полу стола. Ещё секунда — и Лектер уже у двери. Здесь Пембри, растерянно пытающийся достать баллончик с газом. Удар дверью — Пембри пошатнулся и отступил назад. Не давая ему опомниться, Лектер схватил за конец дубинки, с силой рванул охранника на себя и, ударив ребром ладони по горлу, впился зубами в лицо. Пембри попытался вырваться, но острые зубы уже разодрали нос и верхнюю губу. Подобно убивающему крысу псу, Лектер мотнул головой и сорвал с пояса Пембри дубинку.
Сидя на полу, Бойл отчаянно рылся в кармане в поисках ключа от наручников. Нашёл, выронил, поднял…
Лектер вонзил конец дубинки в живот Пембри, ещё раз ударил по горлу — и окровавленный охранник рухнул на колени.
Бойл дрожащими руками вставлял ключ в замок наручников. Лектер подпрыгнул вплотную и направил ему в лицо струю слезоточивого газа. Охранник взвыл, поднял руки, но тут же получил удар дубинкой по запястьям. Попытался спрятаться под стол, но ослеплённый, пополз в другую сторону. Нескольких ударов дубинкой по голове оказалось достаточно, чтобы прикончить его.
Пембри удалось сесть. Лектер подошёл ближе. Закрыв руками изуродованное лицо, охранник орал от боли.
— Вот теперь я и в самом деле готов, мистер Пембри, — улыбнулся Лектер, глядя на него сверху вниз.
Дубинка, описав дугу, опустилась на затылок охранника, и тот вытянулся на полу, подобно дохлой рыбе.
Во время этого жуткого сражения пульс доктора Лектера поднялся до сотни ударов в минуту, но тут же быстро восстановился до нормального уровня. Лектер выключил музыку и прислушался. Тихо. Он вышел на лестницу и снова прислушался. Потом вернулся в зал, вывернул карманы Пембри, достал ключи и открыл все ящики стола. На дне одного из них лежало оружие обоих полицейских — специальные револьверы тридцать восьмого калибра. Но самое главное, в кармане Бойла он обнаружил острый перочинный нож.
Глава 37
Как и утром, в вестибюле бывшего здания суда находилось много полицейских. Было 18.30 и полицейские оцепления только что сменились после двухчасового дежурства. После сырой холодной улицы все тянули руки к электрообогревателям. Некоторые ещё до начала патрулирования сделали ставки на проходящем в Мемфисе крупном баскетбольном матче и сейчас спешили проверить, как развиваются события.
Сержант Тейт запретил включать в вестибюле радио, но у одного из полицейских был транзистор с наушниками, и он то и дело сообщал окружившим его товарищам изменение счёта.
Всего в вестибюле здания собралось пятнадцать полицейских и два охранника из Управления исправительных учреждений, которые ровно в 19.00 должны были сменить Пембри и Бойла. Сержант Тейт тоже с нетерпением ждал окончания своего дежурства.