От волнения Кларис не слышала гудков, но внезапно в трубке раздался как всегда ровный и спокойный голос:
— Джек Кроуфорд слушает.
— Это Кларис Старлинг. Надеюсь, не оторвала вас от ужина… — Он молчал. Нужно было продолжать. — Сегодня Лектер сообщил мне кое-что о машине Распейла. Я сейчас в отделе, просматриваю его дело. Он сказал, что в машине Распейла находится какая-то улика. Я собираюсь действовать через его адвоката. Завтра суббота, занятий нет, так что я хотела бы попросить вас…
— Старлинг, вы помните, что я приказал вам сделать с полученной информацией о Лектере? — Голос Кроуфорда звучал убийственно спокойно.
— Представить вам отчёт в воскресенье к 9.00.
— Вот и занимайтесь отчётом, Старлинг. Отчётом и ничем другим.
— Слушаюсь, сэр.
В трубке раздались короткие гудки.
Лицо Кларис исказила язвительная гримаса, глаза блеснули.
— Вот дерьмо собачье, — процедила она. — Старый козёл, сукин сын. Кончил бы этот Миггс на тебя, посмотрела бы я тогда, как бы ты запрыгал.
Когда Арделия Мапп, соседка Кларис по комнате, вернулась из библиотеки, Старлинг сидела в домашнем халате и усердно трудилась над отчётом. Спокойная, добродушная негритянка Мапп оказалась единственным нормальным человеком, с которым встретилась Кларис за весь день.
— Чем это ты сегодня занималась, девочка моя? — спросила Мапп, рассматривая осунувшееся и усталое лицо подруги.
— Да обхаживала одного сумасшедшего, а он обкончал меня с ног до головы.
— Боже, где бы мне найти такую общественную работу? Даже не знаю, и как ты всё это успеваешь? Да ещё умудряешься и занятия не пропускать.
Кларис разразилась хохотом. Арделия Мапп сдержанно улыбнулась. Старлинг продолжала хохотать, не в силах остановиться. Сквозь брызнувшие из глаз слёзы она увидела, что Мапп смотрит на неё с грустной улыбкой.
Глава 5
Пятидесятитрехлетний Джек Кроуфорд сидит во вращающемся кресле в спальне своего дома и читает при свете настольной лампы. Перед ним две кровати, обе приподняты на подставках до уровня больничных коек. Одна кровать его, на другой лежит жена Белла. Кроуфорд слышит её частое дыхание. Прошло уже два дня с тех пор, как она в последний раз смогла пошевелиться и произнести несколько слов. Её дыхание вдруг прерывается, Кроуфорд поднимает голову от книги и смотри на жену поверх очков с половинчатыми стёклами. Затем кладёт книгу на стол. Белла снова начинает дышать, сначала часто и прерывисто, потом полной грудью.
Кроуфорд встаёт, чтобы измерить ей пульс и давление. За последние несколько месяцев он научился прекрасно управляться с тонометром.
Чтобы оставаться рядом с женой и ночью, он перенёс свою кровать в её спальню. В темноте ему приходится часто проверять её состояние, поэтому и его кровать тоже стоит на подставках.
Если не считать положения кроватей и высоких подушек для удобства Беллы, комната совсем не похожа на больничную палату. Кроуфорд сделал для этого всё возможное. На столе стоят цветы, но не слишком много. Не видно никаких лекарств — ещё перед тем, как забрать жену из клиники, он освободил бельевой шкаф в холле и сложил туда все таблетки, шприцы и ампулы. Привезя её тогда из больницы, Кроуфорд во второй раз в своей жизни перенёс жену на руках через порог собственного дома.
С юга пришёл тёплый фронт. Все окна в спальне открыты, воздух в комнате мягок и свеж. Откуда-то снаружи едва доносится тихое кваканье лягушек.
Комната безупречно чиста, но ковёр начал слегка тускнеть — Кроуфорд не включает в спальне громкий пылесос, а подметает обыкновенным веником, толку от которого, похоже, ни на грош. Он тихо подходит к шкафу и щёлкает выключателем. С обратной стороны на дверце приколоты листы бумаги. На одних он отмечает пульс и давление Беллы. Цифры, написанные им и медсестрой, дежурящей днём, занимают уже несколько десятков страниц, означая бесконечную вереницу беспокойных дней и бессонных ночей. На других листах медсестра оставляет список инъекций, вводимых Бёлле в течение её дежурства.
Кроуфорд тоже умеет сделать любой укол. Следуя указаниям медсестры, ещё до того, как привезти жену домой, он долго практиковался сначала на лимоне, а потом на собственных ягодицах.
Кроуфорд несколько минут стоит у изголовья кровати, внимательно вглядываясь в лицо жены. Голова её повязана тонким шёлковым шарфом. Она настояла на этом, ещё когда была в состоянии на чём-то настаивать. А теперь он и сам привык к этому шарфу. Он смазывает ей губы глицерином и большим пальцем смахивает прилипшую к веку пылинку. Белла не шевелится. Переворачивать её ещё рано.
Стоя у зеркала, Кроуфорд убеждает себя, что абсолютно здоров, что не должен уходить в могилу вместе с женой, как бы ему этого и ни хотелось. Он ловит себя на этой предательской мысли, и ему становится стыдно.
Вернувшись в кресло, он не может вспомнить, что читал, и ощупывает книги в поисках той, которая ещё сохраняет тепло его пальцев.
Глава 6
В понедельник утром в почтовом ящике Кларис Старлинг обнаружила послание от Кроуфорда:
К. С.
Займитесь автомобилем Распейла. Но в свободное время. Мой отдел предоставит вам кредит для междугородных переговоров. Прежде чем выходить на поверенного или куда-то уезжать, обязательно свяжитесь со мной. Доложите в среду в 16.00. Директор ознакомился с отчётом по Лектеру за вашей подписью. Хорошая работа.
Дж. К.
Кларис радостно улыбнулась. Конечно, она понимала, что Кроуфорд даёт ей это задание чисто для практики. Распейл мёртв вот уже восемь лет. Какие улики могут сохраниться в машине так долго? Но Кроуфорд хочет учить её. Хочет, чтобы она росла в своём деле. А это уже нечто гораздо большее, чем простое проявление вежливости.
Из опыта своей собственной семьи она знала, что поскольку автомобили падают в цене довольно быстро, апелляционный суд часто разрешает родственникам покойного продать машину ещё до утверждения завещания, а до принятия решения перевести полученные деньги на депозитный счёт. Поэтому маловероятно, что поверенный, даже такой преданный, как у Распейла, будет держать автомобиль так долго.
У Кларис хронически не хватало времени. Вместе с перерывом на ленч в её распоряжении был всего один час пятнадцать минут в день для телефонных звонков. А в среду уже нужно докладывать Кроуфорду о выполнении задания. Значит, за три дня у неё остаётся всего три часа сорок пять минут, чтобы отыскать машину, да и то если использовать все перерывы в занятиях, а домашние задания выполнять по ночам. Она всегда получала только «отлично» по методике расследования, и вот теперь представился случай на практике применить знания, полученные от опытных преподавателей и инструкторов.
В понедельник, во время перерыва на ленч Кларис трижды связывалась с балтиморским судом. Трижды её просили подождать и трижды забывали о ней. На одной из перемен она, наконец, попала на разговорчивого и довольно доброжелательного служащего, который отыскал копию решения суда о разделе имущества Распейла.
Служащий подтвердил, что родственникам действительно было дано разрешение на продажу автомобиля, и сообщил Кларис модель и серийный номер машины, сказав, что имени нового владельца автомобиля в документах не значится.
Во вторник она потратила больше половины перерыва на ленч, безуспешно пытаясь разыскать этого человека. Удалось узнать лишь то, что управление транспорта штата Мэриленд никогда не регистрировало автомобили по серийным номерам, используя в своей картотеке лишь регистрационные номера.
В этот же день, после обеда ливень заставил курсантов уйти со стрелкового полигона и разместиться в конференц-зале, тут же пропахшем потом и мокрой одеждой. Джон Брайэм, бывший преподаватель курса «Виды огнестрельного оружия» у морских пехотинцев, решил проверить силу рук Старлинг и, выставив её перед группой, посчитать, сколько раз за минуту она сможет нажать на курок девятнадцатой модели «Смит и Вессона».
Она нажала семьдесят четыре раза левой и, сдув упавшие на глаза волосы, переложила пистолет в правую. Другой курсант начал отсчёт. Она стояла боком к импровизированной мишени, расставив чуть согнутые в коленях ноги, вытянув вперёд правую руку и прищурившись, хотя, погружённая в свои мысли, только к середине минуты смогла, наконец, ясно разглядеть мишень и нормально прицелиться.
Пока курсант громко считал щелчки, Кларис решилась задать Брайэму мучающий её вопрос и, не поворачивая головы, тихо шепнула:
— Как можно узнать, на чьё имя зарегистрирована…
— …шестьдесят пять, шестьдесят шесть, шестьдесят семь, шестьдесят восемь, шестьдесят…
— …машина, если знаешь только серийный номер…
— …семьдесят восемь, семьдесят девять, восемьдесят, восемьдесят один…
— …и модель?
— …восемьдесят девять, девяносто. Время.
— Так, хорошо, — обратился Брайэм к аудитории. — Я хочу, чтобы вы запомнили только одно: сила кисти играет главную роль при стрельбе из огнестрельного оружия. Некоторые из сидящих здесь джентльменов сейчас нервничают, что я могу вызвать их к доске следом за Старлинг. И их переживания вполне оправданны — Старлинг намного превышает нормативы и правой, и левой. И всё потому, что она постоянно упражняется. Упражняется с обыкновенным эспандером, который может приобрести себе каждый. А большинство из вас никогда не сжимало ничего твёрже собственного… — Брайэм запнулся, вспомнив, что выступает не перед громилами из морской пехоты, а интеллигентными людьми с высшим образованием. — …собственного носа, — нашёлся он через секунду. — Кстати, Старлинг, вам тоже не мешало бы ещё немного поднажать. Я бы хотел, чтобы к окончанию Академии ваша левая рука тоже могла нажимать на курок девяносто раз. А сейчас разбились на пары и посчитали друг у друга. Хип-хоп! Начали! Подойдите ко мне, Старлинг. Что ещё известно об этой тачке?
— Только серийный номер и модель. Да ещё фамилия прошлого владельца.
— Хорошо, слушайте. Большинство бл… людей допускают ошибку, когда пытаются найти машину по регистрационному номеру. Если автомобиль продан в другой штат, вы тут же потеряете след. Даже полиция часто ничего не может найти. Но все мы почему-то привыкли всегда искать машину только по регистрационному номеру.