– Командный пункт! Выстрелы наверху! Внешним постам смотреть в оба! Мы идем туда!
В вестибюле царила суматоха.
И тут бронзовая стрелка над дверью лифта сдвинулась с пятерки. Дошла до четырех…
Перекрывая шум, Тэйт крикнул:
– Отставить! Удвоить охрану на внешних постах! Первый взвод остается здесь! Берри и Говард – держать на прицеле этот чертов лифт, вдруг он спустится!
Стрелка остановилась на трех.
– Первый взвод – за мной! Проверять по пути каждую дверь! Бобби, бегом – тащи сюда бронежилеты и ружье!
Тэйт лихорадочно соображал, бегом преодолевая ступени лестницы. Осторожность боролась в нем с желанием как можно скорее подняться наверх и помочь надзирателям на пятом этаже.
Господи, только бы он не ушел! Только бы не ушел! А у нас даже бронежилетов нет… Вертухаи долбаные, мудаки проклятые, проворонили…
В главное здание отсюда можно попасть только через служебные помещения второго, третьего и четвертого этажей. Здесь все двери должны быть заперты. А через пятый туда проникнуть невозможно.
Тэйт в свое время прошел отличную подготовку в спецчастях штата Теннесси и знал, что надо делать в такой ситуации. Он поднимался первым, уверенно ведя за собой молодых. Они перебежками продвигались вверх, по очереди прикрывая друг друга.
– Если хоть кто-нибудь повернется задницей к двери, прежде чем проверит ее, получит хорошего пинка!
На втором этаже темно. Дверь, ведущая в главное здание, заперта.
Теперь на третий. Узкий коридор еле освещен. Только на полу прямоугольное пятно света из открытой двери лифта. Тэйт осторожно двинулся вперед вдоль противоположной стены. В кабине лифта не было зеркала, которое могло бы ему помочь. Держа напряженный указательный палец на притопленном спусковом крючке, он заглянул в кабину. Пусто.
Задрав голову, Тэйт позвал:
– Бойл! Пембри! Черт бы их побрал…
Оставив на третьем этаже одного полицейского, он двинулся дальше.
Четвертый этаж был весь наполнен фортепианной музыкой, доносившейся с пятого. Дверь, ведущая в главное здание, при первом же толчке отворилась. Луч мощного фонаря осветил длинный коридор и еще одну открытую дверь в его дальнем конце. За ней было темно.
– Бойл! Пембри!
Он оставил здесь еще двоих.
– Следите за этим входом! Сейчас принесут бронежилеты. Да не светите задницами в дверях.
Тэйт преодолел последние ступени лестницы и оказался на пятом этаже, где громко звучала музыка. Короткий, плохо освещенный коридор. И яркий свет, пробивающийся сквозь матовое стекло двери с надписью «Историческое общество Шелби».
Низко пригнувшись, Тэйт приблизился к двери и замер с той стороны, где петли. Потом кивнул Джейкобсу, вставшему с другой стороны, повернул ручку и изо всех сил толкнул дверь. Дверь распахнулась настежь. Стекло от удара о стену разбилось на мелкие кусочки. Тэйт мгновенно оказался внутри, выставив вперед револьвер, и тут же скользнул вбок, прочь от входа, держа комнату под прицелом револьвера.
Тэйт немало повидал на своем веку. Он видел чудовищные автомобильные катастрофы, жестокие драки и убийства. Шестеро его коллег погибли у него на глазах. Но то, что сейчас представилось его взору, было ужаснее всего, что ему когда-либо приходилось видеть. Окровавленный кусок мяса над воротником не имел ничего общего с человеческим лицом. Сплошное кровавое месиво… Единственный уцелевший глаз прилип возле носа… Глазницы до краев заполнены кровью…
Джейкобс двинулся дальше, оскальзываясь на залитом кровью полу. Подошел к клетке и склонился над телом Бойла, все еще прикованным к ножке стола. Распотрошенный Бойл с искромсанным на куски лицом казалось, взорвался фонтаном крови, забрызгавшей потолок, стены и незастеленную кровать.
Джейкобс попытался нащупать пульс на шее.
– Этот мертв, – крикнул он, перекрывая музыку. – А что с тем, сержант?
Тэйт наконец пришел в себя. Устыдившись минутной слабости, он схватился за рацию:
– Командный пост! Двое охранников в ауте. Повторяю, двое в ауте. Заключенного в клетке нет. Лектера нет. Внешним постам – смотреть за окнами! Заключенный забрал простыни с койки – может попытаться сделать из них веревку! Подтвердите вызов «скорой помощи»!
– Пембри тоже мертвый, сержант? – снова спросил Джейкобс, выключив музыку.
Тэйт присел над Пембри и стал искать на шее пульс. И тут бесформенная масса на полу пошевелилась и закашлялась. Там, где был рот, вздулся кровавый пузырь.
– Пембри жив, – сказал Тэйт. Ему очень не хотелось бы делать сейчас раненому искусственное дыхание изо рта в рот, но он знал, что, если понадобится, он будет, хотя бы потому, что никому из ребят приказать этого не может. Лучше бы ему умереть, но, если будет нужно, Тэйт готов помочь. Стоп! Сердце раненого билось, пульс прощупывался, окровавленное месиво на полу дышало!
Рация вновь затрещала. Лейтенант из патрульной машины, стоявшей на парковке, принял на себя командование и хотел знать обстановку. Надо отвечать.
– Мюррей, – позвал Тэйт молодого полицейского, – иди к Пембри и держи его так, чтобы он тебя чувствовал. Поговори с ним.
– Как его зовут, сержант? – Лицо Мюррея было зеленым.
– Пембри. Сядь рядом, поговори с ним, черт возьми! – И затем в микрофон рации: – Двое охранников в ауте. Бойл мертв, Пембри в тяжелом состоянии. Лектер сбежал. Он забрал их оружие. Но пояса с кобурами остались на столе.
Голос лейтенанта едва доносился из динамика рации:
– А что лестница? Лестницу проверили? Санитары могут по ней подняться?
– Да, сэр. Предупредите пост на четвертом этаже когда они пойдут наверх. У меня посты расставлены по всем лестничным площадкам.
– Понял, сержант. Восьмой пост сообщает, что они вроде заметили движение за одним из окон на четвертом этаже главного здания. У нас все выходы перекрыты там он не пройдет. Пусть посты остаются на всех лестничных клетках. Группа захвата уже едет сюда. Предоставим спецчастям выкурить его оттуда. Как поняли? Прием.
– Вас понял. Им займутся спецчасти.
– Он вооружен?
– Два револьвера и нож. Эй, Джейкобс, посмотри у них на поясах, он взял запасные патроны?
– У них подсумки полны – и у Пембри, и у Бойла. Кретин, ни одного патрона не взял!
– Что за патроны?
– ППД, 38-й калибр.
Тэйт поднес микрофон ко рту:
– Лейтенант, у него вроде бы два шестизарядных револьвера 38-го калибра. Мы слышали три выстрела, а запасные скорозарядные устройства он не взял. Значит, у него, наверное, осталось девять патронов. Сообщите спецчастям, что у него пули ППД и что он любит стрелять в лицо.
Пули ППД – повышенного поражающего действия – в отличие от обычных револьверных пуль имеют оболочку, причем с полой головкой. Бронежилет они не пробьют, но попадание в лицо означает верную смерть, а ранение в конечности превратит в калеку.
– Тэйт, санитары с носилками пошли наверх, – сообщил лейтенант.
«Скорая помощь» прибыла на удивление быстро, хотя Тэйту и это короткое время показалось чуть ли не вечностью. У него в ушах все время звучали стоны. Юный Мюррей пытался удержать судорожно дрожащее тело, стараясь подбадривать Пембри.
– Ты в норме, Пембри, все в порядке, – говорил он замогильным голосом, отвернувшись в сторону.
Тэйт, увидев санитаров, появившихся в дверях, крикнул, как бывало на войне:
– Носилки!
Он взял Мюррея за плечо и отодвинул его. Санитары действовали быстро и сноровисто. Положили окровавленное тело на носилки, умело закрепив под ремнями брюк скользкие от крови руки, стиснутые в кулаки, прикрыли, зафиксировав, израненное лицо нелипким хирургическим пластырем, наложили маску и подключили кислород. Один из них достал упаковку плазмы для внутривенного вливания, но второй, который в это время измерял раненому давление и пульс, мотнул головой и крикнул:
– Вниз!
Вновь заговорила рация:
– Тэйт, очистите помещения в главном здании и заприте все двери. Перекройте переходы. Наблюдения вести с лестничных клеток. Сейчас вам принесут бронежилеты и ружья. Мы возьмем его живьем. Если он сам выйдет, конечно. Я рисковать не собираюсь. Мне на его жизнь наплевать! Как поняли?
– Вас понял, лейтенант.
– Действовать будет группа захвата, и только она! Повторите!
Тэйт повторил приказ.
Он был старым, опытным служакой, и теперь ему представился случай проявить все свои таланты. Они с Джейкобсом натянули на себя тяжелые бронежилеты и пошли вниз следом за носилками, на которых несли Пембри. За ними еще двое санитаров несли вторые носилки – с телом Бойла. Полицейские, стоявшие на постах на всех лестничных площадках, лишь раз глянув на носилки, приходили в ярость, и Тэйт изрек не лишенную мудрости мысль:
– Берегите задницы, целее будете!
Снаружи взвыли сирены. Тэйт в сопровождении опытного Джейкобса лично проверил все помещения и запер этаж. Главное здание было надежно заблокировано.
Бесстрастный сквозняк разгуливал по четвертому этажу под аккомпанемент телефонных звонков. В темных кабинетах, подобно светлячкам мигали кнопки телефонных аппаратов. Звонки раздавались снова и снова.
Уже разнесся слух, что доктор Лектер забаррикадировался в главном здании, и теперь репортеры спешно проверяли все телефоны с помощью модемов своих компьютеров, надеясь на живое интервью с «чудовищем». В таких случаях спецчасти обычно отключают все телефоны, кроме одного, по которому ведутся переговоры. Но это здание было слишком большим, и в нем теперь размещалось слишком много разных контор.
Тэйт закрывал двери и запирал кабинеты с мигающими телефонами. Грудь и спина под тяжелым бронежилетом взмокли и чесались.
Он снял с пояса рацию:
– Командный пост, Тэйт на связи. У меня все чисто.
– Понял, Тэйт. Капитан требует вас на командный пост.
– Иду. Пост десять! Слышите меня? Эй, там, в вестибюле!
– Да, сержант!
– Я в лифте. Еду вниз.
– Понял, сержант.
Тэйт и Джейкобс спускались вниз в кабине лифта, когда на плечо сержанту упала капля крови. Другая разбилась о носок его ботинка.