В комнате было ужасно жарко, и она вся пропахла детской мочой.
Барроуз продолжал возбужденно говорить:
– Мы сейчас проверяем списки подписчиков на энтомологические журналы, списки членов гильдии кузнецов-ножовщиков, старые уголовные дела и все такое прочее – проходит ли там хоть одно из его имен. Все брошены на это дело, ни у кого ни минуты передыха, пока не обнаружим его. А вы проверяете знакомых Биммел, да?
– Так точно.
– Ребята из департамента юстиции говорят, что его трудно будет прищучить, если мы не захватим его на месте преступления. Хорошо бы поймать его вместе с Мартин или еще что-нибудь найти такое, чем можно его прижать, – хоть отпечатки пальцев. Если он уже избавился от тела Кэтрин Мартин, нам, естественно, понадобятся свидетели, а где их взять? Потом еще опознания проводить… Но ваши данные по Биммел все равно пригодятся. Старлинг, мне очень жаль, что все это случилось не вчера. Не только из-за Мартин. Вас уже поперли из Квонтико?
– Наверное. И взяли на мое место кого-нибудь другого, кто ожидал вакансии.
– Если мы схватим его в Чикаго, вам это тоже зачтется. Вы нам здорово помогли. Они, конечно, все там упрямые долболомы, в Квонтико; собственно, такими они и должны быть, но от этого они не смогут отмахнуться. Погодите-ка…
Старлинг слышала, как Барроуз кричит что-то по другому телефону. Потом он опять взял трубку:
– Ничего особенного. Они будут в Кальюмет-Сити минут через сорок-пятьдесят, зависит от ветра. Из Чикаго им в помощь уже отправлена еще одна ГОЗ. Спецчасти. На всякий случай. У них уже есть четыре вероятных адреса. Старлинг, поглядите там, может, что найдется, чтобы сузить поиск. Если обнаружите хоть что-нибудь по Чикаго или Кальюмет-Сити, тут же связывайтесь со мной!
– Есть!
– Теперь вот еще что. Мне уже надо бежать… Если мы все-таки возьмем его в Кальюмет-Сити, вы должны явиться в Квонтико к восьми ноль-ноль macana, вся наглаженная и блестящая, как новенький доллар. Джек намерен выступить на совете в вашу защиту. И Бригем тоже. Может, как-нибудь обойдется…
– Джерри, еще одна деталь. У Фредрики Биммел был спортивный костюм от «Джуно» – это фирма, выпускающая одежду больших размеров. И у Кэтрин Мартин тоже. Вполне возможно, он ходил по таким магазинам и там выслеживал своих будущих жертв. Можно запросить Мемфис, Эйкрон и другие города.
– Понял. Ну, не грусти!
Старлинг не спеша вышла на улицу. Белведер, штат Огайо, триста восемьдесят длинных-предлинных миль от Чикаго, где вот-вот начнется операция. Холодный ветер приятно обвевал разгоряченное лицо. Она вдруг нанесла в воздух удар правой – словно помогала ребятам из ГОЗ! Но почему-то у нее дрожали руки и подбородок. С чего бы это? Она-то что могла бы сделать, если бы что-нибудь здесь обнаружила? Вызвала бы на помощь кавалерию – позвонила бы в Кливлендское отделение ФБР, они прислали бы группу, и в полицию Белведера тоже…
Главное – спасти эту молодую женщину, дочь этой долбаной сенаторши Мартин, да и других тоже, которых он убил бы после нее. Если это удастся – тогда все в порядке.
«Если они все-таки опоздают, если Кэтрин уже мертва, Господи, помоги им взять этого Буфф… нет, этого Гама, или мистера Хайда, или как он там еще зовется, этот подонок…»
А все-таки как это досадно – довести расследование почти до конца, уже почти вычислить его, догадаться обо всем – и всего на день позже, чем нужно! Да еще оказаться за сотни миль от того места, где его должны арестовать, и, ко всему прочему, вылететь из академии! Это уже смахивало на тотальное невезение. Клэрис уже давно подозревала, что у Старлингов это просто на роду написано, что все они последние лет двести были сплошь неудачники, вечно бродили в потемках, не зная, куда и к кому приткнуться. Ничего удивительного, если бы выяснилось, что самый первый Старлинг всю свою жизнь как бы ходил по кругу. Классический образец рассуждения неудачника, и Старлинг с негодованием отмахнулась от этих мыслей.
Если они поймают его благодаря психологическому профилю, полученному ею от доктора Лектера, это должно помочь ей выдержать любые нападки департамента юстиции. Приходилось сейчас думать и об этом – ее карьера висела на волоске.
Однако как бы там ни было, а мысль о том, что он сам шьет, пришедшая ей в голову, когда она разглядывала выкройки, грела душу. Самая крупная ее удача во всем расследовании. Это тоже в ее пользу. Она нашла в себе силы и мужество, вспомнив там, в морге, не только об отце, но и о матери. Она заслужила доверие Крофорда. Это были ее реальные заслуги, истинные ценности, которые она могла теперь сложить в собственную коробку из-под сигар «Белая сова».
А сейчас ее задача заключается в том, чтобы думать о Фредрике и о том, как Гам мог на нее выйти. На суде понадобятся все данные, все факты.
Думай о Фредрике, всю свою короткую жизнь проторчавшей здесь, в этом городишке. В чем она пыталась найти для себя выход? Может, ее мечты совпали с намерениями Буффало Билла? Может, именно это свело их вместе? Ужасная мысль, но он, вероятно, вполне мог понять ее, исходя из собственного жизненного опыта, собственных переживаний. Понять ее, выказать ей сочувствие и потом все-таки содрать с нее кожу.
Старлинг остановилась у самой кромки воды.
У любого места на земле есть свое время суток, когда оно выглядит неотразимо. И каждый живущий неподалеку знает этот час и с нетерпением ждет его. Вот сейчас, в середине дня, Ликин-ривер позади Фелл-стрит, очевидно, смотрится лучше всего. Может, именно в это время Фредрика приходила сюда, чтобы помечтать? Бледное солнце, легкий туман над водой, застилающий ржавые старые баки и холодильники, брошенные прямо в грязь на противоположном берегу… Прохладный северо-восточный ветерок, летящий прямо к свету и пригибающий тростник в сторону солнца…
От дома Биммелов к воде была протянута хлорвиниловая труба. Она вдруг фыркнула, и из нее вылился ручеек воды, смешанной с кровью. На грязном снегу остались розовые пятна. Из дома вышел Биммел. Его брюки спереди были забрызганы кровью. В руке он держал полиэтиленовый пакет с какими-то розовыми комочками.
– Голуби, – сказал он, заметив взгляд Старлинг. – Когда-нибудь пробовали жаркое из голубя?
– Нет, – ответила она, отворачиваясь от реки. – Только из диких.
– Этих можно есть и не бояться поломать зуб о дробинку.
– Мистер Биммел, а у Фредрики, случайно, не было знакомых из Кальюмет-Сити и вообще из Чикаго?
Он пожал плечами и отрицательно мотнул головой.
– А она когда-нибудь ездила в Чикаго, вы не знаете?
– Что значит – я не знаю?! Вы что же, думаете, моя дочка могла поехать в Чикаго, а я об этом ничего бы не знал? Даже когда она ездила в Колумбус, я про это все знал!
– А у нее не было знакомого портного или драпировщика? Мужчины?
– Она для всех шила. Она хорошо шила, как ее мать. Ничего не знаю насчет мужчин. Она шила для разных магазинов, для разных заказчиц, не знаю только, для кого именно.
– А у нее были такие друзья, ну, что называется, по гроб жизни?
«По гроб жизни»! Как это у меня вылетело? Слава богу, он злится, и поэтому его ничего не задело».
– Откуда? Она не любила попусту тратить время. У нее всегда была какая-нибудь работа. Господь обделил ее красотой, зато трудолюбие дал.
– А как, по-вашему, кто был ее лучшей подругой?
– Стейси Хубка, наверное. Они с детства дружили. Мать Фредрики, правда, всегда говорила, что Стейси просто нужна такая подружка, чтоб ее обслуживала. Ну, я уж не знаю…
– Не скажете, как мне с ней связаться?
– Стейси работала в одной страховой компании. «Франклин иншуранс» называется. По-моему, она и сейчас там работает.
Через грязный двор Старлинг направилась к своей машине, низко опустив голову и глубоко засунув руки в карманы. Из окна на верхнем этаже за ней следила кошка Фредрики.
54
Чем дальше забираешься на запад, тем большее впечатление на людей производит удостоверение сотрудника ФБР. Удостоверение Старлинг, которое в Вашингтоне вызвало бы лишь скучающий взгляд, сразу встретило повышенное внимание со стороны босса Стейси Хубки в страховом агентстве «Франклин иншуранс» города Белведер, штат Огайо. Он тут же лично заменил Стейси Хубку за ее столом и взял на себя ее телефонные переговоры, предоставив собственный кабинетик в полное распоряжение Старлинг.
У Стейси Хубки было круглое нежное личико. Невысокая – даже на каблуках не более метра шестидесяти. Волосы подвивала и закалывала с боков пластмассовыми заколками, чтобы не падали на лицо. Она все время украдкой разглядывала Старлинг.
– Стейси… Можно, я вас буду называть просто Стейси?
– Конечно.
– Стейси, я прошу вас рассказать мне, как, по-вашему, все это могло случиться с Фредрикой Биммел. Где этот человек мог с ней встретиться, познакомиться…
– Ужасная история! Просто ужасная! Содрал с нее кожу, паскуда такая! Вы ее видели? Говорят, она была ну прямо как кусок мяса, знаете, как в лавке у мясника…
– Стейси, она когда-нибудь упоминала о ком-нибудь из Чикаго или Кальюмет-Сити?
Кальюмет-Сити. Стрелки на часах за спиной Стейси не давали Старлинг покоя. Если бригаде по спасению заложников нужно на полет сорок минут, значит, через десять минут они уже приземлятся. Выяснили они его точный адрес? Ладно, занимайся своим делом!
– Чикаго? – переспросила Стейси. – Нет. Мы только один раз были в Чикаго. Маршировали на параде в честь Дня благодарения[51]. Это в восьмом классе было, значит – сколько? Девять лет назад. Наш школьный оркестр ездил. Туда и обратно на автобусе.
– А что вы подумали, когда она пропала?
– Да ничего не подумала. Просто, знаете, удивилась…
– Вы помните, где вы были, когда узнали об этом? Где вам об этом сообщили? И что вы тогда подумали?
– В тот вечер, когда она пропала, мы со Скипом ходили на шоу, а потом заехали в бар мистера Тода выпить. А там была Пам, знаете, Пам Малавези, она подошла и сказала, что Фредрика пропала. А Скип сказал, что не могла она пропасть: это даже самому Гудини