— А ты перелезешь?
— Если у меня хватит духа туда уйти, я их никогда не покину, никогда. Ты заставил меня почувствовать себя как много лет назад. И много постелей назад.
— Я не думаю, что люди стремятся к достижению своей цели только потому, что считают её правильной. Это всего лишь одна сторона медали. На самом деле они следуют своей главной страсти — управляют банками, строят храмы из пивных банок, делают чучела птиц или рассказывают грязные анекдоты. У каждого своя судьба.
— Моя судьба была предопределена. Крестный путь Христа. Пасха. Воскресение. В двенадцать лет я чувствовала себя такой чистой! Иисус любил меня, это я знала точно.
— Поэтому всю свою жизнь ты стремишься вернуться назад. В любом случае это тебя глубоко затронуло.
Она нашла очки, подобрала их и устало произнесла;
— Ты всё знаешь, да? А хочешь я тебе что-то скажу? Ты просто болтун. Поехали-ка лучше назад, на пляж, там мне самое место.
XVIII
После нашей поездки с Лизой что-то случилось — что-то, чему она не могла или не хотела дать Объяснения. Мы стали вести себя как соседи, поселившиеся в только что построенном пригородном районе, — кивали друг другу и улыбались, встречаясь по пути в главное здание отеля, на пляже или по дороге в свой коттедж.
Я видел, что какие-то туристы, а иногда и моряки пытались с ней познакомиться, встретив её гуляющей в одиночестве по пляжу. Они догоняли её, им удавалось пройти рядом с ней несколько шагов, а потом всё до одного поворачивали назад. Более симпатичные женщины в более открытых купальниках бродили по пляжу никем не замеченные. Очень трудно внятно сформулировать, почему именно к Лизе так часто подходили желавшие подружиться с ней мужчины. Наверное, в ней был вызов, а ещё презрение и высокомерие. Ну-ка, попробуй меня, ублюдок. Попытай-ка счастья, а я посмотрю, на что ты годишься. В том, как она покачивала бёдрами, было приглашение и одновременно отказ. Чтобы описать, как она держалась, нужны какие-то особенные слова. Соблазнительная и нахальная — самая настоящая дешевка. Именно это сразу заметил Руп и удивился, почему я согласился получить фингал под глазом ради того, чтобы отобрать подобную штучку у Карла Брего. Именно это бросилось мне в глаза, когда я увидел, как она уселась за стойку бара вместе с Брего.
Настоящая дешевка. Не думаю, что она проделывала это сознательно. Просто она не могла держаться иначе, и дело тут вовсе не в отсутствии интеллекта и не в том, что она не понимала, что привлекает внимание.
Она совершенно необъяснимым образом хотела отдаться мне. С самого начала. Она хотела, чтобы её использовали, и ей не надо было, чтобы её любили. Хотела, чтобы её повалили на спину и без всяких разговоров трахнули, и именно это её состояние создавало вокруг неё ореол доступности.
Лиза созрела слишком рано. В её сознание так безжалостно внедрили понятие о добродетели, что, когда её соблазнили, она поверила, что стала грязной и развратной. Чистоту невозможно восстановить. Поэтому она сбежала. И прожила дюжину лет в грехе, считая, что такова её суть, попирая все нормы человеческой морали только потому, что однажды уже преступила её, потеряв девственность. Когда не можешь любить себя, пусть даже самый маленький уголок своего разума или частичку тела, — не можешь любить никого. Если проведешь остаток жизни, стоя на кровоточащих коленях, может быть, Иисус проявит к тебе хоть каплю сострадания. Лизу уничтожили двенадцать лет назад. Но пройдет немало времени, прежде чем она прекратит дышать.
Я внимательно наблюдал за ней. Она ничего не подозревала, а я старательно убивал время. В субботу мне удалось соединиться с Мейером и подробно с ним поговорить. Я сказал, чтобы он навел справки о Поле Диссате, работающем в офисе «Морских ворот» в Вест-Палм.
— Диссат? Пол Диссат?
— Да. И будь осторожен. Пожалуйста. Он кусается.
— А Мэри там? С ней всё в порядке?
— Все в порядке.
Что я мог сказать? Время разговоров ещё не пришло.
В субботу я нашел дорогу к яхт-клубу. Припарковав свой джип, я двинулся вдоль длинного причала и разыскал «Дульсинею». Это была серийная парусная яхта с мотором, довольно широкая и массивная, с неуклюжими обводами. Руп Дарби и Арти содержали её в безупречной чистоте, так что она выглядела отлично.
Арти отправился на моторке в Кренейдж, чтобы сделать кое-какие покупки. Руп пригласил меня на борт и показал мне машинное отделение. Его очень беспокоила доставка какой-то крайне необходимой детали для двигателя. Она должна была прибыть на самолете, Без неё яхта не могла выйти в море, и Руп боялся опоздать на встречу со своими хозяевами на Доминике. Руп рассчитывал выйти в море в среду.
Я спросил про Карла Брего, и Руп рассказал мне, что богатая вдовушка, хозяйка Брего, появилась вместе со своими друзьями и они отплыли утром в двухнедельный круиз. Загорелая коренастая женщина в голубых полотняных шортах и грязной белой футболке подошла к причалу, помахала рукой и улыбнулась. У неё была роскошная шапка золотистых волос и красивое обветренное лицо. Руп пригласил её на борт выпить с нами кофе. Она согласилась, и мы устроились в тени большого паруса. Она назвала себя Микки Ланьер, хозяйкой «Адской красавицы», большой пассажирской шхуны, которая была хорошо видна с того места, где мы сидели. У Микки было мужское рукопожатие и акцент, характерный для жительницы штата Мэн.
— Трэв, Микки — владелица и капитан лучшего пассажирского судна на островах.
— Это точно, — сказала она, и они оба весело расхохотались.
— Она дорого берет и ещё может позволить себе выбирать пассажиров. Её Фирма не нуждается в рекламе. Честное слово, — сказал Руп, и они снова принялись хохотать.
— Пятьсот американских долларов в день, Я не вывожу «Красавицу» в море меньше чем на пять дней и никогда не беру меньше трёх и больше пяти пассажиров. Цена остаётся неизменной.
— Это довольно дорого, — заметил я.
— А я всё время говорю ей, что она должна повысить цены.
— Не могли бы вы мне сказать, почему вы всё время смеётесь?
Микки улыбнулась и отбросила ладонью волосы с лица:
— Просто мы любим наслаждаться жизнью, мистер Макги.
— Она зарабатывает хорошие деньги, имея дело с бизнесменами. Трое, четверо или пятеро удачливых менеджеров, обычно ребята в возрасте от тридцати до сорока, выходят в море расслабиться, половить рыбу, позагорать, поболтать, а заодно задумать какое-нибудь новенькое дельце. Ты же знаешь, как это бывает.
— Почему же смеются все, кроме меня? — спросил я.
— Она берет на борт только мужчин, Трэв.
— Я, кажется, понял. Вся ваша команда состоит из женщин, капитан? — Наконец-то до меня дошло, почему они оба так веселились.
— И, — добавил Руп, — все они ловкие, быстрые, красивые и сильные, как маленькие бычки. От золотоволосой блондинки — эта девица закончила филологический факультет Дублинского университета — до цвета кофе, в который забыли добавить сливок. Всего их восемь.
— Семь, Руп, черт возьми. Мне пришлось выгнать Барби. Во время последнего выхода в море она пыталась взять с клиента дополнительные деньги. А я их не раз предупреждала. После того как доставлю всё необходимое на «Красавицу», лучшую выпивку и лучшую еду, я всё делю пополам, половина для меня и для судна, половина для команды. За пятидневный круиз они зарабатывают больше ста пятидесяти долларов. Каждая — от золотоволосой Луизы до Эстер, отец которой работает в банке на Ямайке.
— Тебе нужна команда из восьми человек, чтобы управлять судном, Мик.
— Я знаю, знаю. Мы выходим в море в понедельник на десять дней. Четверо парней из телевизионной компании Отличные ребята. Это уже третий их круиз. Старые друзья. А это значит, что команда будет ходить без лифчиков, как только мы выйдем из бухты.
— И без трусиков, ещё не доходя до бухты Дракона и Счастливого Холма.
— Вполне возможно, дорогой. Сегодня Луиза вылетает Барбадос. Она говорит, что там есть одна подходящая Шестка, которая любит ходить под парусом. Это хорошая возможность сочетать хобби с приличным заработком Я не люблю профессионалок. Мне куда больше нравятся милые девушки из хороших семей. Тогда получается действительно веселое судно. — Она поднялась: — Рада была познакомиться со старым другом Рупа, Трэвис. Надеюсь, когда-нибудь вы сплаваете с нами. Руп как-то раз не отказал себе в удовольствии.
— Микки пригласила четверых друзей-капитанов в бесплатный пятидневный круиз в прошлом году.
— Мои пассажиры в самый последний момент отказались от поездки, — сказала Микки, — а мы никак не могли придумать, какой подарок сделать капитанам на Рождество. Ну пока, рада была познакомиться.
Микки сошла на причал и упругой походкой направилась по своим делам.
— Ты понравился Микки, — заметил Руп. — В её работе просто необходимо быстро отличать мальчиков от мужчин.
— Ты остался доволен круизом?
— Да, черт возьми. Видит Бог, это удивительное приключение. Там есть правила, и Микки следит за тем, чтобы они свято исполнялись. Девушек нельзя обижать. Любовью можно заниматься только в своей каюте, на собственной койке, за закрытыми дверями. Если девушка надевает брючки, длинные или короткие, — руки прочь. В остальных случаях можешь чувствовать себя свободно. Сами девушки никогда не делают первого шага. В результате в памяти остаются моменты, когда ты стоишь на ветру с бокалом пунша в руке, Микки управляет яхтой, все паруса подняты, а восемь роскошных голых девушек ставят рифы, тащат канаты — короче, выполняют всю необходимую работу. В лунную ночь мы вставали на якорь в бухте, и девушки пели такие сладостные песни, что сердце готово было разорваться на части. Отличная выпивка и кормежка. Превосходная рыбалка. И все очень много смеются. Всем платят одинаково, и работа делится на всех. Не понимаю эту дуру Барби. Зачем ей понадобилось снимать с клиента дополнительные деньги?
Ее отец владеет, наверное, половиной штата Южная Каролина. Барби всю жизнь обожала яхты. И у неё была уникальная возможность обеспечить себе жизнь, делая две вещи, которые она любит больше всего на свете ходить под парусом и трахаться. А она всё испортила. Не могу этого понять. Мы были в море пять дней, а казалось, что всё это продолжалось целый месяц. Это… это нечто. Если ты увидишь, как «Красавица» входит в гавань, никогда ни о чём не догадаешься. Девушки ведут себя как команда, которая готовится к Олимпийским играм. Ловкие, стройные, загорелые и… чистые.