Мы выключили звук и смотрели новости; текст высвечивался на экране со скоростью, доступной второгоднику из пятого класса.
Все неприятности мира медленно ползли вверх по экрану. Засухи и убийства. Инфляция и неплатежи. Наркотики демонстрации. Перепись населения и новые хунты.
Проблема заключается в том, что все узнают всё слишком быстро, слишком часто и слышат это слишком много раз. Новости всегда плохие. Тигр, который живет в лесу, только что сожрал твою жену и детей, Джо. В этом году не будет толстых червяков для наживки под старыми сгнившими корнями, Эл. Эти извращенцы, живущие на другом склоне горы, тренируют лохматых мамонтов, чтобы те растоптали нас в труху, Пит. Поймали двух воров и одного сумасшедшего, Мэри. Журналисты так поглощены своим делом, так стремятся собрать все дурные новости, которые только существуют в этом уставшем от новостей мире, что им просто не терпится выплюнуть их обратно, чтобы они окатили каждого с ног до головы бесконечным потоком взбесившихся электронов.
И тогда мы прекращаем слушать, и им приходится делать новости ещё более устрашающими, чтобы привлечь наше внимание. А ещё мы всё больше убеждаемся в том, что этот мир прогнил насквозь и у нас не осталось никакой надежды.
Зазвонил телефон, и Мейер, вскочив, выключил камнедробилку и взял трубку. Он послушал несколько минут, кивнул и сказал:
— Да, спасибо, мы будем. — И повесил трубку.
— Мисс Кэролайн Стоддард, личный секретарь мистера Уотербери. Мы встречаемся на территории «Морских ворот», в районе складов. Там сейчас асфальтируют дорогу. Около четырех бригады заканчивают работу и расходятся по домам. Ночью этот район патрулируется, смена охраны производится в это время года в восемь. Мистер Уотербери встретится с нами в конторе одного из складов — того, что находится возле автостоянки асфальтового завода. Мы можем найти это место по его машине. Если мы встретимся с ним там около пяти, у нас будет достаточно времени, чтобы спокойно поговорить.
Мы прибыли на место немного раньше времени, поэтому Мейер проехал вдоль моря, и, когда удалось найти подходящее место, мы остановились. На пляже было полно народа. Мы с Мейером шли по берегу и обсуждали наши проблемы, как вдруг мимо нас с фырканьем промчался мопед, остановился невдалеке, и с него спрыгнул тип с такой громадной черной бородой, что из неё можно было сделать небольшую подушку. Он сердито уставился на нас, вид у него был довольно-таки устрашающий.
— У вас проблемы? — поинтересовался я.
— Это у вас, ребята, проблемы. И что вы все тут болтаетесь и пялитесь на голых людей?
— Где, где, где? — улыбаясь, спросил Мейер. — Если очень надо, я сейчас начну пялиться. Но, честно говоря, мне это кажется ужасно скучным занятием. Если бы среди вас были молоденькие стройные девушки, тогда ещё можно было бы получить определенное эстетическое удовольствие.
Мейер бывает иногда совершенно неотразим. Какой-нибудь пьяный в стельку идиот может, конечно, помахать перед его носом ножом, но, как правило, даже у самых воинственных довольно быстро пропадает пыл, стоит только Мейеру обратить на них свое пристальное внимание.
— Я думал, что вы, как та парочка ублюдков с биноклями, пришли сюда поглазеть. Если вы пройдете в ту сторону достаточно далеко, вы сможете увидеть девушек.
— Извините, пожалуйста, — сказал Мейер, — но мне казалось, что принято считать, будто общество можно вылечить, если люди избавятся от одежды, приблизившись тем самым к природе.
— Многие так думают. Но мы противники того, чтобы выставлять напоказ свое тело и сексуальность. Мы совершаем паломничество во имя Церкви Вознесшегося Христа. Мы получили разрешение разбить лагерь в этой части пляжа на то время, что мы будем нести слово Божье живущей здесь молодежи.
— А не проще ли надеть на ваших девушек какую-нибудь одежду? — спросил я его.
— У четверых из наших сестер вши, сэр, и они пытаются избавиться от них при помощи Соленой воды и солнца. Никакие лекарства не помогают.
— Я занимался изучением отсталых стран и работал там, — сказал Мейер. — И я умудрился познакомиться почти со всеми видами вшей, которые существуют в природе. Пусть ваши девушки намочат как следует волосы, подмышки и интимные части тела уксусом. Он убивает вшей и их яйца, и зуд моментально прекращается.
— Вы не смеётесь надо мной? — поинтересовался бородач.
— Это самое полезное и известное всему миру средству.
— Спасибо вам. И храни вас Господь — Бородач умчался прочь.
Мы повернули назад, и там, где автострада уходила на запад, повернули в противоположную от пляжа сторону, и Мейер выбрался на дорогу, возле которой стоял знак «Частные владения»; мы ехали по раздавленным ракушкам.
Вскоре мы оказались возле столбов, обозначающих вход на строительную площадку, на одном из них был прикреплен громадный щит, сообщающий о том, какой фантастический город будущего вырастет на одиннадцати квадратных милях песчаной пустыни: детям не придется переходить дорогу, чтобы попасть в школу, всё будет перерабатываться (настолько, вероятно, что даже не возникнет необходимости в кладбищах); в экологически чистой промышленности будут работать веселые, всегда улыбающиеся люди; ничто и никогда не будет ржаветь, гнить и разлагаться; ни годы, ни обычаи не смогут уничтожить неизменных маниакальных улыбок на пластиковых лицах тех, кто здесь поселится.
Миновав столбы, мы оказались на черной бархатно-гладкой дороге для легковых автомобилей, которая вернула нашему «форду» былую молодость и легкость походки, потерянные им всего за несколько месяцев и несколько тысяч миль, когда за его рулем успела перебывать не одна дюжина временных владельцев.
Мы поехали в ту сторону, куда указывали маленькие пластмассовые стрелки. Вывеска возле зарослей карликовых пальм гласила: «Торговый центр». Многоярусная, автоматизированная, контролируемая на расстоянии, снабженная музыкальными автоматами торговая машина, где под скрипичный концерт Монтовани и шарканье ног домашних хозяек продаются только стерилизованные продукты, рекомендованные компьютером для употребления.
Мы поехали в противоположную от моря сторону и в лучах стоящего на западе солнца увидели невдалеке корпуса небольшого завода по производству асфальта и многочисленные дорожные машины. Возле складов и контор никого не было. Ворота были открыты. На огороженной территории стояли несколько цистерн для горючего и насосы для заправки автомобилей, склад каких-то непонятных предметов в деревянных ящиках, здание электрической подстанции и шесть небольших металлических бараков, сгрудившихся возле ангара для грузовиков.
У предпоследнего барака стоял темно-зеленый «линкольн-континентал».
Мейер остановился возле него, и мы вышли из машины.
Три щербатые каменные ступеньки вели к зарешеченной фанерной двери, которая была слегка приотворена.
Я постучал по филенке костяшками пальцев. Звук гулко разнесся по зданию.
— Да? — Приятное женское контральто показалось мне неуловимо знакомым. — Вы те джентльмены, которые звонили? Заходите, пожалуйста.
Внутри было довольно темно. Впереди я увидел ступеньки, ведущие в подвал. Сама контора находилась с противоположной стороны. Воздух был жарким и застоявшимся, но слышался шум кондиционера, доносившийся из конторы.
— Меня зовут Кэролайн Стоддард. Я так рада снова вас видеть, мистер Макги. — Сначала я подумал, что это очень крупная женщина в брючном костюме, потом сообразил, почему мне показался знакомым голос — Полу не удалось полностью скрыть акцент. — Ведите себя как следует, — сказал он своим нормальным голосом. — У меня в руках замечательное устройство. Его используют, чтобы прибивать карнизы и плинтуса. Этот шланг идет к баллону со сжатым воздухом, компрессор действует автоматически, как видите, генератор работает.
Судя по тому, как он держал его, устройство было довольно тяжёлым. Пол повернул его в сторону и нажал на пуск. Раздался резкий громкий хлопок, и гвозди звонко застучали по металлической стене в двадцати футах от нас.
— Я плохой стрелок, — заявил Диссат. — Но эти штуки разлетаются в разные стороны. В мгновение ока они сделают гамбургер из ваших ног. Я и сам не знаю, почему всегда так плохо стрелял. В остальном я прекрасно скоординирован. Вот Гарри был просто фантастическим стрелком.
Наверное, это врожденный дар.
— Фантастическим стрелком? — тупо переспросил я.
— Разве ты не знал? Он мог подбросить в воздух три банки из-под пива и своим глупым маленьким пугачом успевал попасть в каждую дважды, прежде чем они падали на землю; он даже не целился — врожденный инстинкт.
— Когда он пришел ко мне…
— Тогда он чуть не сошел с катушек. Мне с большим трудом удавалось его контролировать. Он должен был устроить какое-нибудь дурацкое запоминающееся представление, чтобы показать, что он ужасно беспокоится за Мэри; позднее разные люди могли показать на суде, что он просто сходил с ума от беспокойства. Потом он рассказывал мне, что ты двигался так быстро, что он ужасно испугался и чуть не прострелил тебе ногу.
— А где мистер Уотербери? — устало и грустно спросил Мейер.
— Играет в теннис, я полагаю. Он в это время всегда играет в теннис. Уже наступил вечер, прохладно. Когда сегодня утром я узнал, что в офис пришел запрос от мистера Уиллоу, я позвонил ему, и после небольшого колебания он сообщил мне, что некие Макги и Мейер попросили его заняться расследованием. Макги, я просто потрясен. Ведь я думал, ты умер. Ты качался, как больной, уродливый аист, а потом тебя унесло течение. Ты везунчик — убить тебя совсем непросто.
— Где мистер Уотербери? — снова спросил Мейер.
— Ну ты и зануда, — сказал Диссат. — Я пошел к нашему высокопоставленному другу и сообщил ему, что случайно узнал о двоих мошенниках, которые сделают всё, чтобы встретиться с ним наедине и выманить у него кучу денег. Я назвал ему имена. Он предложил мне самому разобраться с этим. Я часто помогаю ему решать самые различные проблемы. А теперь садись, Трэвис, медленно и осторожно. Очень хорошо. Мейер, обойди его сзади и спустись по ступенькам. Отлично. Теперь подойди вон к той связке провода на полу, рядом с плоскогубцами, и ляг на живот. Прекрасно. Трэвис, можеш