— Сядьте, сержант, — раздраженно сказал он. — В продолжении их дежурства нет необходимости.
Но вы должны согласовывать свои действия со мной, позвонив по телефону.
Ему требовались не профессионалы, а мальчики на побегушках. Тем не менее, я не стал кипятиться решив, что буду в дальнейшем действовать так, как сочту целесообразным.
— Я полагал, вы одобрите мои действия, — примирительно сказал я. — Что нового удалось выяснить за время моего отсутствия?
Видимо, он принял мои слова за признание вины, потому что его тон заметно смягчился:
— Нового немного. Капралу Линкольну не удалось установить местонахождение Эйприл Френч с помощью театральных агентов, но Картер кое-что узнал. Познакомьте Рудовского с последней информацией, сержант.
Картер сказал:
— Из трупа извлекли три пули тридцать второго калибра. Профессионалы редко пользуются подобным оружием, предпочитая более тяжелую артиллерию. Две пули пригодны для идентификации, если мы когда-нибудь отыщем револьвер. Третья попала в кость. В квартире обнаружены отпечатки пальцев пяти человек, но Гуди Уайта среди них нет. Он оставил в полиции свои отпечатки, когда получал разрешение на оружие. Между прочим, револьвера тридцать второго калибра.
У меня приподнялись брови:
— Интересно.
— Я проверил также, имеют ли лицензии на оружие Норман и Беверли Арден. Согласно данным полиции, огнестрельного оружия у них не должно быть.
Уинн сказал:
— Сегодня вечером я намерен навестить мистера Уайта. С собой беру Линкольна, а вы, Рудовский, обойдите ночные клубы и постарайтесь отыскать Эйприл Френч. Судя по всему, вы умеете находить общий язык с женщинами. Картер останется здесь в качестве связного.
Вошел капитан Спэнглер:
— Вы собираетесь встретиться с Гудмэном Уайтом, лейтенант?
— Да, сэр. — Уинн вкратце проинформировал капитана о ходе расследования. — С учетом этих обстоятельств считаю необходимым спросить у него, чем он был занят вчера вечером.
Кроме того, я предложу ему передать нам на время его револьвер тридцать второго калибра для проведения баллистической экспертизы.
Спэнглер нахмурился:
— Думаю, вместо Линкольна вам лучше взять Рудовского, лейтенант. И предлагаю, чтобы разговор с Уайтом вел преимущественно он.
Лицо Уинна приняло удивленное выражение, но надо отдать должное его последовательности — так же, как он требовал беспрекословной субординации от своих подчиненных, он никогда не подвергал сомнению приказ вышестоящего начальника.
Без малейших признаков недовольства он сказал:
— Да, сэр, если вы считаете это целесообразным.
Большую часть года кегельбан «Белый шар» все семь дней в неделю был забит до отказа участниками соревнований между различными лигами. Как-то на досуге я не поленился подсчитать, что чистая прибыль Гуди только от организованных игроков составляет две тысячи сто долларов в неделю. К этому следовало добавить финансовые поступления от «дикой» публики, игравшей в вечерние часы. Поэтому я не совсем понимал, чего ради ему понадобилось заниматься оптовой торговлей наркотиками. Вероятно, денег никогда не хватает.
В середине лета соревнования между лигами не проводились. Когда мы вошли в зал, он был заполнен лишь наполовину.
За стойкой предварительных заявок на участие в играх сидел Джек Карр — помощник Уайта во всех вопросах, касающихся как кегельбана, так и решения локальных партийных проблем. Это был атлетически сложенный мужчина с бычьей шеей, поросшими густой шерстью руками и такой же волосатой грудью. Лишь макушка его была абсолютно лысой.
Мы остановились перед стойкой, и я сказал:
— Привет, Джек! Гуди здесь?
— Добрый вечер, сержант, — ответил он. — Он в ресторане. Подкрепляется. — Потом Карр узнал Уинна: – Здравствуйте, лейтенант. Надеюсь, вы здесь не по официальному делу?
— Почему вас это интересует? — спросил Уинн.
Карр ухмыльнулся:
— Копы из отдела проституции и наркотиков не беспокоят меня, потому что мы чисты. Но посетители из убойного…
— У вас совесть нечиста? — без улыбки спросил Уинн.
Лицо Карра приняло обиженное выражение:
— У этого парня есть чувство юмора?
— Он смеется, когда по-настоящему смешно, — сказал я. — Так мы пойдем в ресторан, лейтенант?
По пути Уинн спросил:
— Как вы полагаете, сержант, почему капитан Спэнглер пожелал, чтобы с Уайтом разговаривали вы?
— Понятия не имею, сэр, — бодро ответил я. — Я никогда не спрашиваю, почему старший по званию отдает тот, а не иной приказ.
Он бросил на меня подозрительный взгляд, но промолчал. В противном случае он преступил бы свое жизненное кредо.
Член городского совета Гудмэн Уайт был пухлым, добродушным на вид человеком с тронутыми сединой волосами. Сидя в одиночестве за столиком, он отхлебывал из чашки кофе.
Заметив наше приближение, он одарил нас улыбкой, которая будь мы его избирателями, заставила бы нас голосовать только за него. Потом он поднялся и протянул руку:
— Как поживаешь, Мэтт? Добрый вечер, лейтенант.
Даже штатские не обращались к Роберту Уинну по имени. В его облике было что-то заставлявшее людей держаться на расстоянии.
— Привет, Гуди. — Я пожал протянутую руку. — вставай. Мы не хотим мешать твоей трапезе.
— Я уже закончил, Мэтт. Допиваю кофе. — Он помахал рукой, предлагая нам присесть.
Я устроился напротив него, а Уинн сел между нами. Как гостеприимный хозяин, Уайт дождался когда мы займем места, и только после этого сел сам.
— Вы ужинали? — осведомился он.
— Угу, — ответил я.
— Тогда, может быть, чашечку кофе? Или чего-нибудь выпить?
Я покачал головой:
— Нам противопоказано — мы при исполнении.
— Так-так, значит, это официальный визит?
— Скажем так, полуофициальный. Нас просил заглянуть к тебе капитан Спэнглер.
Гуди Уайт просиял:
— Ах, он? Как поживает мой старый друг Спэнглер?
— В отличной форме, как всегда. Он чувствует себя неловко, потому что считает тебя своим другом, а друзей он старается по возможности не втягивать в криминальные расследования. Именно потому он попросил нас зайти к тебе и потолковать в неофициальной обстановке вместо того, чтобы тащить тебя в полицию, как какого-нибудь уголовника.
На лице Гуди Уайта выразилось неподдельное изумление:
— Тащить меня в полицию? Как уголовника? Чего ради?
— Спэнглер уверен, что мы с лейтенантом решим все проблемы, просто побеседовав с тобой, и газетчики ни о чём не пронюхают.
Я глянул на Уинна — его физиономия была багрово-красной. Моя деликатность при разговоре с человеком, подозреваемом в убийстве, возмущала его до глубины души. Но он был дисциплинированным солдатом — капитан Спэнглер желал, чтобы переговоры вел я, и пойти против его воли он не смел.
Во взгляде Уайта я прочел замешательство.
— Я ценю расположение капитана. Но, Мэтт, что всё это значит?
— Ты слышал о человеке по имени Бенни Полячек?
— Конечно. Его вчера застрелили. Об этом сообщили по радио. Для меня это был в какой-то степени шок, потому что собирался зайти сегодня кое-что купить.
Он произнёс последнюю фразу так небрежно, что я едва не лишился дара речи. Меньше всего я ожидал, что он признается в коммерческих связях с Полячеком.
Особенно когда его об этом не спрашивали.
Для лейтенанта Уинна откровения владельца кегельбана тоже были полной неожиданностью.
— Что вы имеете в виду — купить кое-что? — сорвалось с его губ.
— Полячек звонил неделю назад, сказал, что ему требуется пять перчаток для игры в кегли. Всё на левую руку и всё очень большого размера. Вы знаете, мы продаем снаряжение для игры. Сам я с этим парнем не был лично знаком, но Джек Карр говорит, что он игрок одной из лиг и наш постоянный клиент. Поэтому я заказал для него перчатки и, когда заказ поступил, а это было позавчера, позвонил ему. Он сказал, что явится сегодня в семь. Теперь он покойник. Ума не приложу, что делать с перчатками? На такой размер охотники вряд ли найдутся, а я платил по четыре бакса за штуку.
Мы с Уинном уставились на хозяина в некотором замешательстве. Может, у него такое своеобразное чувство юмора? Или ему известно, что Бенни заключил сделку с окружным прокурором, и нелепой историей о пяти перчатках на левую руку он пытается напустить тумана?
Я спросил:
— Что Полячек собирался делать с перчатками?
— Он объяснил, что составил команду из левшей. Честно говоря, я не очень-то поверил, любители кеглей очень редко играют в перчатках. Скажем, один из пятидесяти. А тут вдруг вся команда решила их надеть. Ещё более странным было то, что все они левши с размером кисти под стать великану. Но заказ есть заказ, и я его выполнил.
— Говоришь, перчатки поступили? — поинтересовался я.
Он кивнул:
— Да, пару дней назад.
— Можно на них взглянуть?
Он пожал плечами:
— Если тебе интересно. Но при чём тут криминальное расследование?
— Скажу, когда увижу перчатки.
Еще раз нетерпеливо подернув плечами, Уайт допил кофе и поднялся из-за стола:
— Они за стойкой, возле витрины с товарами. Идемте.
XI
Вместе с ним мы проследовали в игровой зал и остановились у стойки, за которой сидел Джек Карр. Слева от неё тянулась длинная стеклянная витрина с выставленными на продажу шарами, мешочками и обувью — всем необходимым для игры. На полке над витриной лежали в целлофановых пакетах перчатки.
Гуди Уайт сказал:
— Джек, дай мне перчатки, которые заказывал Бенни Полячек.
Джек Карр озадаченно глянул на своего хозяина:
— А?
— Перчатки на левую руку, — сказал Уайт. Пару дней назад ты сказал, что они поступили.
Лицо Карра оставалось недоуменным.
— Перчатки поступили вчера. Я тебе уже говорил, Гуди. Он показал на полочку, висевшую над витриной. — Там одна или две перчатки на левую руку.
Гуди Уайт нахмурился:
— Разве ты не говорил, что мы уже получили заказ Полячека.