— Ну как ты? Можешь сесть? — хмурит брови, убирая ладонь.
Слышу его, но не могу понять сон это или реальность. Я знакома с галлюцинациями. Не так близко как с паническими атаками, но все же. Поэтому просто смотрю на парня, не моргая, и жду, когда он исчезнет.
— Мия, послушай, я ведь хочу помочь. Я тебя не обижу. Честно, — звучит реалистично. Хотя… После того, что было утром, что‑то не очень верится в подобное…
Киваю и медленно принимаю сидячее положение. Дерек подкладывает подушку мне под спину и шуршит пакетом, извлекая коробочки разных размеров.
— Что хуже всего? — спрашивает, пытаясь разобрать название препарата в тусклом свете уличного фонаря, заглядывающего в окно.
Кладу руку на горло. Дерек понимающе кивает и начинает распаковывать лекарства.
— Сначала выпьешь антибиотики и жаропонижающее. Потом сироп для горла, — протягивает мне таблетки и открывает маленькую бутылку с водой.
Зажмуриваю глаза, глотая. Жидкость хоть и без газов, но все равно колет воспаленную поверхность.
— Больно? — спрашивает Дерек. Мне плохо видно выражение его лица, но голос… В нем явно слышится волнение.
Не может быть, что он искренне за меня переживает. Я вела себя просто ужасно, а он… Так просто не бывает.
Дерек наливает в мерную ложечку сироп и подносит к моим губам. Боязливо открываю рот и глотаю сладкую обволакивающую жидкость.
За мной так ухаживала только мама, и то это было давно. Слезы катятся из глаз, быстро испаряясь с горячей кожи. Чувствую себя очень уязвимой, но не могу их остановить. Это не боль или грусть, это просто благодарность.
— Спасибо, — тихо произношу я, стараясь все‑таки успокоиться.
Дерек улыбается, обнажая ровный ряд белых зубов. Его клыки длиннее своих братьев, что делает улыбку особенно милой. Вспышка ярко озаряет комнату, будто кто‑то невидимый сфотографировал этот момент на память. Мне бы хотелось иметь этот кадр.
— Надо же, ты и так умеешь? Я уже думал, плюнешь в меня этим сиропом, — усмехается он и ерошит мои и без этого спутанные волосы.
Жест успокаивает и еще больше заставляет расчувствоваться. Успокойся, Мия. Хватит. Беру себя в руки, останавливая соленый поток. Ну хоть иногда этот голос говорит полезные вещи.
— Отдыхай. Я зайду через пару часов проведать тебя, — произносит Дерек вставая. — Если что, просто позови меня, ладно? — уходит, не дожидаясь ответа.
Болезненные чувства утраты и грусти заполняют грудную клетку. Наверное, жар повредил мою аппаратуру, отвечающую за ненависть к людям. Потому что этого парня я точно не смогу ненавидеть.
Звонок мобильного раздается в самом разгаре золушкиных трудов.
— Привет, — отвечаю я, запуская стиральную машину.
— Привет, Дерек, — голос Мари немного взволнованный, — ты дома?
— Да.
— А Мия?
Почему‑то упоминание о ней вызывает чувство неловкости. Это еще что? Я не сделал ничего такого…
— Да. Вроде дома, — говорю неуверенно, — а что?
— Завтра у нее выходной, и я хотела забежать повидаться после учебы. Она не отвечает на смс и я подумала… — вздыхает. — Пустяки, просто переволновалась.
Она и представить не может, как я тут переволновался…
— Мия немного приболела, сейчас спит. Так что… думаю, она будет рада тебе завтра. Проведаешь ее, — выдаю как можно беспечней. Не хочу, чтобы Мари еще больше переживала, но и врать тоже.
— Заболела? Что с ней? Может приехать сейчас?
Уже начинаю жалеть, что рассказал ей.
— Простуда. Сейчас ей лучше, — стараюсь успокоить подругу. — Мы вызывали врачей, лекарства я купил, поэтому…
— Дерек… — тон ее голоса, какой‑то странный, — вы… ты… врачи… — запинается.
— Мари, сконцентрируйся и составь предложение. Я тебя не понимаю, — провожу рукой по лицу. Как же я устал. Девушки — машины по выкачиванию энергии.
— Вы все‑таки познакомились? — медленно проговаривает Мари.
Вспоминаю наше сегодняшнее знакомство с Мией. Все синяки и царапины начинают ныть, подтверждая, что все это было на самом деле.
— Можно и так сказать…
— Дерек, надеюсь, ты вел себя, как и обещал, и…
А вот это перебор. Мари защищает ее, не зная, что эта девчонка представляет из себя на самом деле.
— Да она… — мерзкий привкус на языке не дает мне закончить. Я что пятилетняя девочка, чтобы жаловаться? — Мари, все хорошо, тебе не о чем волноваться. Прости, мне нужно идти.
— Да, конечно. Дерек, спасибо, что позаботился о ней, — произносит Мари ласково.
Вижу маленькое заплаканное личико с огромными грустными серыми глазами, в которых явно читается благодарность.
— Не нужно благодарить меня. Так бы каждый поступил, — отмахиваюсь, встряхивая головой, чтобы прогнать видение.
— Ладно, — слышу в голосе улыбку. — Увидимся завтра.
— Может быть, я работаю часов до восьми.
— Ох, ясно… — практически слышу, как мысли Мари кружатся в голове. — Ну пока, — прощается поспешно и с какой‑то чересчур веселой интонацией.
— Пока, — отвечаю я, но в трубке уже слышатся короткие гудки.
Ну и что это было в конце? Что она задумала? Надеюсь не… О нет! Это невозможно. Я и Мия? Это ее так воодушевило? Бред. Этого точно не будет. Никогда! Максимум, что между нами будет, так это дружба. Это в принципе мой максимум.
Стою возле двери минут пять и не решаюсь войти. Молоко уже скоро остынет, а я все торможу. Черт. Здоровый мужик, а боюсь девчонки в три раза меньше себя. Не то чтобы прям боюсь, конечно. Просто… Не знаю что делать.
В последний раз я себя так беспомощно чувствовал, когда Мари болела ангиной, лет семь назад. Крис отправился за лекарствами, оставив меня приглядеть за ней. Я готов был душу продать, чтобы не видеть, как она мучается. Боль близких людей всегда хочется принять на себя.
Это я о Мари, не о Мие, конечно…
Вхожу в комнату и оставляю дверь открытой, чтобы не было так темно. Опускаюсь рядом с кроватью на корточки и смотрю на спящую девушку. А она милая. Словно фарфоровая куколка. Вздернутый носик и маленькие пухлые губки. Темные ресницы выделяются на фоне бледной кожи и светлых волос. Глаза закрыты, но я помню какого они цвета. Жидкое серебро.
Мия морщит нос под моим пристальным взглядом. Прихожу в себя, отклоняясь от девушки. Ну и что это было?
— Мия, — зову я тихо, боясь напугать. — Мия, нужно выпить лекарства, — осторожно провожу пальцами по ее лбу, убирая прилипшую прядь. Фиолетовый? Что за дуреха?
Мия распахивает глаза и, втягивая в себя слишком много воздуха, начинает кашлять.
— Прости, — отодвигаюсь от нее еще дальше, — я не хотел напугать тебя.
Успокаиваясь, Мия снова поднимает на меня взгляд, но уже без страха и паники.
— Нужно измерить температуру. И вот… — протягиваю стакан, — молоко, мед и сливочное масло. Помогает от боли в горле.
Ее глаза начинают блестеть от слез, и мне самому становиться немного больно. Но это какая‑то приятная боль.
— Так, — креплю электронный градусник к ее лбу, — пей давай. Потом еще раз сироп и снова можешь спать.
Мия делает несколько глотков и улыбается, качая головой.
— Не думала, что после нашей драки, ты станешь так заботиться обо мне, — тихо произносит она.
— А я не думал, что ты знаешь столько слов, — усмехаюсь. — И чтобы ты знала, я профессиональный боксер, так что утренний инцидент нельзя назвать настоящей дракой.
— Я бы не стала называть себя профессионалом, после такого позорного проигрыша, — прячет улыбку в стакане, но ямочка на левой щеке выдает ее.
А Мия остра на словцо. Удивительно для девушки, которая… Обычно молчит.
— Так значит, ты говоришь, — этот факт никак не хочет укладываться в моих мыслях. Она говорит, но скрывает это. Зачем?
Мия сразу меняется в лице. Стискивает челюсть и сводит брови к переносице. Становится напряженной и серьезной. Она коротко кивает, смотря мне прямо в глаза.
— Почему тогда… — останавливаюсь. Да какого черта я творю? — Прости. Это не мое дело, верно? — снимаю градусник и забираю пустой стакан из ее рук. — Отлично. Температура почти спала, — смотрю на маленький горящий экран. — Теперь выпей сироп и ложись дальше спать. Завтра будет уже гораздо лучше.
Еще раз кивает, опуская глаза. Ну и что это? Только что была серьезной и уверенной, а теперь выглядит расстроенной и несчастной.
— Мия, — стараюсь подобрать правильные слова. — Я не осуждаю тебя. Это твоя жизнь. Никто не вправе указывать, как тебе ее жить, — встаю и направляюсь к выходу. Чувство беспокойства за эту маленькую девочку железной цепью охватывает горло. Оборачиваюсь, останавливаясь возле двери. — Если что, я дома. Будет что нужно, зови. Спокойной ночи.
— Спасибо, Дерек. Спокойной ночи, — нежный мягкий голос сейчас приправлен хрипотцой, но все равно отзывается эхом внутри меня. Странная девушка, странная реакция, странные чувства…
Глава 6
Громкий топот. Хлопок двери. Не самые приятные утренние звуки. Почему я не могу просыпаться под пение птиц или скрипку? Хотя… Птичек я бы пристрелила, а скрипача придушила. Но с медведем, который ходит по квартире, мне вряд ли удастся справиться.
Да что там он там делает? Ремонт? Здесь вообще‑то люди спят.
Открывается дверь в комнату и, распахнув глаза, вижу наполовину обнаженного Дерека. Какого…
— Прости, я не хотел будить тебя, — раскачивается на носочках, заводя руки за спину. — Ну… на самом деле хотел… — кривит губы, будто ему неловко, но озорной взгляд выглядит куда правдоподобнее.
Приподнимаюсь, а рука сама тянется к подушке. Хватаю ее за угол и готовлюсь атаковать вторженца. Чего он здесь забыл с утра пораньше, еще и в таком виде?
— Воу, Мия… — выставляет руки вперед, — мы же вчера покончили с этим. Мир, дружба, все дела, — сжимаю край подушки еще сильнее. — Эй, ты меня по яйцам стукнула, а я поил тебя сиропом после этого. Неужели думаешь, что я заслужил такое «доброе утро»?