— Одному что-то даже и не хочется. Вот если бы коки…
Он сдвинул брови и еще некоторое время просидел молча, размышляя, где бы достать коки. Внезапно лицо его осветилось догадкой.
— Леха Локшин! — негромко воскликнул он, поправил пальцем съехавшие от возбуждения очки. — А что, это идея. У этого стервеца всегда есть чем разжиться.
Сережа Славный потянулся за телефоном.
Глава четвертая
1
— После того как Славный вынюхал «дорожку», он стал жутко разговорчив. Мне даже не нужно было задавать вопросы. — Агент Штурман пожал плечами, обтянутыми потертой «пилотной» кожей. — Вот, собственно, и все.
— Значит, ни имени объекта, ни имени заказчицы убийства Славный вам не назвал?
— Да он просто не знал. Иначе бы проболтался. — Штурман осуждающе покачал головой. — Не знаю, как можно доверять тайны такому человеку? Я бы лично ни за что не стал с ним связываться.
Галя Романова прищурила серые глаза.
— А откуда у вас кокаин?
Штурман вздрогнул, посмотрел на майора Осипова, затем снова перевел взгляд на Галю.
— Так я это… у Лумумбария его купил. Там у любого негра полные карманы этой дряни.
— А Славному, надо полагать, перепродали с наценкой?
Крысиное лицо Штурмана слегка порозовело.
— Что-то я не понимаю, товарищ капитан, — медленно выговорил он. — Вас интересует готовящееся убийство или этот поганый порошок? Если порошок, то так и скажите, и я больше не буду забивать вам голову заказухой. Места сбыта порошка всем известны. Если бы наши доблестные органы захотели, давно бы истребили эту заразу.
Штурман сложил руки на груди и обиженно нахохлился.
— Ладно, парень, не горячись, — примирительно сказал ему майор Осипов. — Никто тебя на нары за кокс не потащит. Если, конечно, будешь продолжать сотрудничать с нами.
— А я разве когда-нибудь отказывался? — сказал Штурман дрогнувшим от обиды голосом. — Я всегда шел вам навстречу. Между прочим, я рискую собственной шкурой. Если кто-нибудь узнает, что я с вами встречался, меня в асфальт закатают.
— Ладно, не ной, — поморщился майор Осипов. — Ты, знаешь, тоже сотрудничаешь с нами не из простого человеческого удовольствия, а потому что крепко сидишь у меня на крючке.
— Ваша правда, — вздохнув, ответил Штурман. — Но в данном случае важны не столько мотивы, сколько качество проделанной работы. Я прав, товарищ капитан?
— Прав, — кивнула Галя Романова.
На мгновение Штурман замялся, потом сказал, не глядя Гале в глаза:
— Простите, Галина… Насколько я понимаю, старший в этой связке, несмотря на звание, вы?
Галя слегка склонила голову набок, но ничего не ответила.
— Я это к чему говорю… — запинаясь, продолжил Штурман. — Сведения, которые я вам передал, имеют исключительное значение, ведь так?
И вновь Штурман не получил ответа. Тогда он ответил сам себе:
— В Москве собираются ликвидировать не простого человечка, а крупного чиновника. Это событие из ряда вон выходящее.
— Продолжайте, — сухо сказала Галина.
Штурман зыркнул на нее черными, мышиными глазками и вновь их опустил.
— Честно говоря, я рассчитываю, что мой гонорар будет как минимум вдвое больше обычного, — сказал он неожиданно твердым голосом.
— Вам уже заплатили, — напомнила ему Галина.
Штурман склонил голову в знак согласия и уточнил:
— От оперсостава МУРа. А вы, насколько я понял, представляете здесь Департамент уголовного розыска МВД. Смею напомнить, что от вас я еще ничего не получал. Вы поймите, Галина, я не вымогатель. Я просто хочу получить достойный гонорар за свою опасную работу. Могу я на это рассчитывать?
— Можете, — ответила Галя.
Она раскрыла сумочку. Глаза у Штурмана вспыхнули алчным огоньком. Он даже облизнул сухим языком пересохшие от волнения губы. Галя достала из сумочки конверт и протянула агенту.
Тот взял конверт дрожащими пальцами, приоткрыл и быстро, как бухгалтер, пересчитал купюры. Лицо его засветилось довольством.
Галя протянула ему раскрытый журнал и авторучку. Указала пальцем:
— Распишитесь здесь, где галочка.
Штурман кивнул и взял ручку. Перед тем как поставить автограф, он внимательно изучил сделанную Галиной запись. В графе «получатель» было написано «платный агент Штурман».
Штурман кивнул и расписался мелким, убористым почерком.
— Ну вот, — удовлетворенно сказал он, возвращая журнал Романовой. — Теперь мы действительно в расчете. С вами приятно иметь дело, товарищ капитан.
— С вами тоже. Связь теперь будете держать лично со мной. Вот мои контактные телефоны. — Галя протянула ему визитную карточку.
— О’кей, — сказал агент. — Если я вам понадоблюсь, звоните в бар «Рюмка». Бармен — мой друг, он мне все передаст. Запишите телефон…
Штурман продиктовал, и Галина записала.
— На этом, если не возражаете, мы с вами распрощаемся, — сказал агент.
Галина не возражала. Майор Осипов — тоже. Аудиенция, таким образом, была окончена.
2
Генерал-майор Грязнов пристукнул карандашом по столу и сказал:
— Значит, так, ребятки. Мы с вами проведем профилактическую операцию. Основная цель — предотвратить задуманное убийство.
— А побочная? — с едва заметной улыбкой поинтересовался Володя Яковлев.
— Побочных целей, товарищ майор, в нашей с вами работе не бывает, — наставительно изрек Грязнов. — Есть вторая основная цель. И заключается она в следующем — раскрыть банду киллеров, действующих в Москве, и отправить их на заслуженный отдых. Работу будем проводить широким фронтом. Задействуем спецдивизион ГУВД.
— Топтунов? — переспросила Галина, прищуривая серые глаза.
— Их самых, — кивнул Вячеслав Иванович. — Начнем с наружного наблюдения за господином Шлегелем. Думаю, он приведет нас прямо к клиенту. Кстати, не мешало бы хорошенько обследовать квартиру Сержа Славного. По-тихому, конечно. Возможно, что немец оставил там для нас какие-нибудь улики. Как, говоришь, его полное?
— Бернд Шлегель, — ответил Яковлев. — Но в России он известен под кличкой Боря Сибиряк.
— Давай подробней.
Яковлев кивнул, достал из сумки листок с напечатанным текстом и доложил:
— Бернд Шлегель приехал в Москву из Томска сразу после школы. Там у него, кстати, до сих пор живет мать, которую он не навещает. Шлегель пробовал поступить в МАИ, но провалился на экзаменах. Осел в Москве и стал работать — там-сям. Пока не наступили благословенные для бандитов девяностые. Есть основание подозревать его в связях с солнечной группировкой, хотя прямых улик мы не имеем. В девяносто восьмом Шлегель эмигрировал в Германию. Получил немецкое гражданство и теперь постоянно проживает в Берлине. Не исключено, что в Москву он приезжает именно для осуществления заказных убийств. Вячеслав Иванович, мы сейчас проверяем его причастность к громким московским убийствам за несколько последних лет. Хотим выяснить, есть ли хронологическая связь между его приездами в Москву и этими заказухами.
Грязнов задумчиво произнес:
— Н-да… Для банды арбатских это очень удобно: выполнил Боря Сибиряк опасное задание — и смылся отсыпаться в свою Германию. Как говорится, концы в воду. Лучшего и пожелать невозможно.
Бернд Шлегель, в просторечии Боря Сибиряк, сидел в ресторане «Якитори» и пил саке. Не то чтобы он любил этот напиток, просто Боря придерживался общеизвестного принципа: в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Если бы он сидел в пивном баре, то пил бы свой любимый «Бутвайзер», если бы оказался в «Шармеле» — отдал бы предпочтение дорогому французскому вину. Ну а в японском ресторане нужно пить только саке. Иначе какого черта вообще сюда ходить?
Теплый, кисловатый напиток, немного похожий на русскую хлебную брагу (из которой в родном Борису Томске гонят отменный самогон), не только не утолял жажду, но и совершенно не пьянил. Вот уже пятнадцать минут Борис маялся в ожидании Татьяны. Он и сам не подозревал, насколько сильно прикипел к девчонке во время тех нескольких дней в Берлине. Кислое саке теплой волной катилось по пищеводу, а Шлегель, не замечая вкуса, представлял себе Татьяну голой. Такой, какой она стояла тогда перед кроватью, — широко расставив ноги и уткнув кулачки в гибкие бока.
Когда она вошла в ресторан, Борис невольно расплылся в улыбке, не сумев скрыть радость. Таня была еще красивей, чем в Берлине. Подойдя к столику, она наклонилась и поцеловала Бориса в щеку:
— Ну здравствуй, фриц!
— Здравствуй, детка!
Таня села за стол.
— Я на минутку, — сказала она.
— Как это? — не понял Шлегель. — Мы ведь вроде договорились, что я…
— Да, договорились, — кивнула девушка. — Но лишь после того, как ты выполнишь свою часть договора. Я принесла еще несколько фотографий, а также его домашний адрес и фотографию дома, чтобы ты не перепутал. Он педант и выходит из дома ровно в семь тридцать. Ты запомнишь?
Шлегель презрительно дернул губой:
— Спасибо за информацию, но я бы справился и без нее. Я профессионал, а не дилетант.
— Знаю, милый. Но я решила облегчить тебе задачу. Ладно, извини, мне пора. — Татьяна стала подниматься, но тут же снова села на стул. — Ах да. Совсем забыла. — Она вынула из сумочки толстый конверт из коричневой плотной бумаги и положила на стол. — Здесь аванс, как и договаривались. Пересчитай, пожалуйста.
Немец взял конверт, приоткрыл (точно так же как за несколько часов до него сделал агент Штурман) и принялся деловито пересчитывать купюры. Пересчитал и кивнул:
— Все верно.
— Отлично! В таком случае до встречи.
— А когда мы встретимся? — глупо спросил Борис.
— После того как работа будет выполнена, — ответила Татьяна. Улыбнулась и добавила: — Я ведь должна отдать тебе вторую часть гонорара, или ты забыл? Пока, милый!
Татьяна встала, снова, как и при встрече, поцеловала Шлегеля в щеку, повернулась и быстро вышла из ресторана.
— Настоящая стерва, — восторженно прошептал, глядя ей вслед, Шлегель.
Как только Татьяна вышла из ресторана, от табачного ларька отошел неприметный человек в замшевой куртке. Он вставил в губы сигарету, не спеша закурил, дождался, пока Татьяна пройдет мимо, затем двинулся за ней неторопливой походочкой. Время от времени девушка нервно оглядывалась, словно чего-то боялась. И тогда человек замедлял шаг. На его ничем не примечательном лице застыло беззаботное выражение.