— Можно? — спросил он.
— Да ради бога.
Сергей Иванович схватил конфету, быстро развернул ее и так же быстро запихал в рот. По его физиономии растеклось выражение неземного блаженства. Странный сосед интересовал Татьяну все больше и больше. Что-то смутное стало ворочаться у нее в сознании, но Татьяна никак не могла это «смутное» ухватить и оформить в четкую и понятную мысль.
— Вы чем занимаетесь? — спросила она гостя.
Он облизнул испачканные шоколадом губы и сказал:
— В данный момент?
— Нет. По жизни.
— Ну я… — Он растопырил ладонь и повертел ею в воздухе. — Гм… Это слишком сложно, чтобы объяснить. Но если говорить в общем, я занят наукой.
— А-а… — слегка разочарованно протянула Татьяна. Человек с такой внешностью должен был заниматься чем-то более авантюрным и интригующим. А тут — наука.
— Что ж, это почетно, — сказала Татьяна. — Только невыгодно. Я слышала, что все наши ученые нищие.
Он улыбнулся:
— Ну это преувеличение. Я, например, вовсе не нищий.
— Рада за вас.
— Нет, правда. Я совсем не нищий. У меня есть все, что нужно для работы.
Сергей Иванович взял чашку в руки и стал с шумом втягивать чай губами. Выглядело это не столько отталкивающе, сколько комично. Татьяна рассмеялась.
— Что? — оторвался от чашки гость.
— Простите. Просто вы так смешно пьете чай!
— Правда? — Он рассеянно улыбнулся. — Я не замечал.
— Ничего страшного. Мне это даже нравится. Нет, правда — вы очень забавный!
Сергей Иванович поставил чашку на стол и посмотрел на девушку странным взглядом — смесь смущения и надежды.
— Вам правда кажется, что я забавный?
— Ну да. А что?
Он замялся:
— Да нет, ничего. Просто… меня еще никогда не называли забавным.
— Значит, я первая. Вы ешьте варенье! И про конфеты на забывайте. Вы так смешно запихиваете их за щеку. Как ребенок или… обезьянка. Только не обижайтесь, я это в хорошем смысле.
— Я понимаю, понимаю.
Сергей Иванович, улыбаясь, смотрел на Татьяну.
«Похоже, я ему нравлюсь», — с удовольствием подумала она. А вслух сказала:
— Ну, расскажите мне о своей жизни.
Сергей Иванович задумчиво нахмурил лоб:
— Да, собственно, тут и рассказывать нечего. Сначала учился, потом работал. На кафедре меня уважали. — Он слегка покраснел и смущенно добавил: — За редким исключением. Но именно из-за этого исключения мне в конце концов и пришлось уйти из института.
— Н-да, завистников везде много, — философски заметила Татьяна. — А вы кто — математик, биолог?
— Я работаю на стыке физики и химии.
— О! — округлила глаза Татьяна. — Всегда уважала физиков. Ньютон, Эйнштейн! Правда, вот с бомбой вы, ребята, слегка напортачили.
Сергей Иванович вздрогнул. Уставился на Перову и тихо спросил:
— С бомбой? С ка… какой бомбой? Я, собственно, не…
— При чем тут вы? — махнула на него рукой Татьяна. — Я ведь вообще говорю.
— А-а, — протянул Сергей Иванович. — Ну это вопрос сложный. Так сказать, обратная сторона медали. Добра не бывает без зла.
— Вы правы. Даже пословица есть: не делай людям добра, не получишь зла. Несколько пессимистический взгляд на людей, правда? Хотя… — Татьяна пожала плечами. — Мне кажется, люди не такие злые, как о них принято думать. Они никакие. Удобно быть добрым — человек становится добрым, выгодно быть злым — он тут же становится злым. Диалектика, одним словом. По крайней мере, я именно такая, и тут уж ничего не поделаешь.
Она взяла чашку с чаем и сделала маленький глоток. Сергей Иванович рассеянно пригладил ладонью лысую голову и спросил:
— Простите, Татьяна, а вы? Вы чем занимаетесь?
— Я гуманитарий до мозга костей. Учусь в институте. Фидий, кватроченто, импрессионизм и бла-бла-бла.
— Наверно, это интересно, — неопределенно произнес Сергей Иванович.
— В принципе да. Но даже самые интересные вещи могут до смерти утомить.
— Э-э…
— Знаю, знаю, — махнула на него рукой Татьяна. — Вы сейчас скажете, что это чувство вам незнакомо. Что вы жить не можете без этого вашего «стыка физики и химии». Что даже во сне видите формулы.
Сергей Иванович удивленно на нее уставился.
— Такое ощущение, что вы знаете всю мою жизнь, — произнес он.
— Жизнь, — насмешливо повторила Татьяна. — Разве это жизнь? Вы же сами сказали — «учился, потом работал». Вот и вся ваша жизнь. Скажите, а вам никогда не хотелось совершить что-нибудь этакое? Что-нибудь выходящее за рамки?
— Что вы имеете в виду?
— Ну там… я не знаю… С парашютом прыгнуть, на балкон к любимой девушке залезть, набить морду соседу за то, что он кинул камнем в вашу собаку… Короче говоря, разбить пару стекол.
— Разбить? — удивился гость. — Зачем?
— Для куража!
Сергей Иванович подумал и покачал головой:
— Нет, не хотелось. Вы знаете, Таня, в моей жизни и так хватает куража. То, чем я занимаюсь, страшно меня захватывает. Честное слово, это интересней, чем попасть внутрь шпионского боевика.
— Ну вам виднее. — Татьяна взяла со стола сигареты и закурила. — Кстати, вы женаты?
Сергей Иванович грустно покачал головой:
— Нет.
— А девушка у вас есть?
— М-м… — замялся он. — Собственно, я…
— Понятно. Девушки у вас точно нет. А была когда-нибудь?
Щеки Сергея Ивановича предательски порозовели. Он кашлянул в кулак и сказал подрагивающим от смущения голосом:
— Вам не кажется, что эта сфера слишком…
— Да бросьте вы, — дернула уголком губ Татьяна. — На дворе двадцать первый век, надо быть раскованней и проще. Иначе все самое интересное в жизни пройдет мимо вас. — Она вдруг пристально на него уставилась и сказала без всякой насмешки: — Я не удивлюсь, если вы никогда не были в постели с женщиной.
Сказано это было таким спокойным и дружелюбным голосом, что Сергей Иванович, вместо того чтобы запротестовать или смутиться, поставил чашку на стол и произнес тем же грустным голосом, что и прежде:
— Видите ли, Таня, я довольно-таки уродлив…
Перова фыркнула:
— Чушь! У вас очень интересное лицо. Если хотите знать, с красавчиками женщины просто спят. А любят они таких, как вы — некрасивых, но славных и интересных.
— Правда? — недоверчиво произнес Сергей Иванович.
— Конечно!
Сергей Иванович воодушевился. Глаза его снова засветились. Он собрался с духом и спросил:
— А вы?
— Что — я? — не поняла Татьяна.
— Вы могли бы… м-м… испытать симпатию к такому, как я?
— А я ее уже испытываю. — Перова как бы невзначай положила ему руку на ладонь. — И по полной программе, — добавила она.
Сергей Иванович посмотрел на ее руку.
— А… полюбить? — с придыханием промямлил он.
Татьяну все больше увлекала эта игра. Сама не заметив, она вошла в тот самый кураж, о котором толковала пару минут назад. Ее страшно забавлял этот уродливый тип. Но в то же время она не испытывала к нему никакого отвращения.
— А почему бы нет? — весело произнесла Татьяна. — Но для этого я должны была бы узнать вас получше. Могу сказать одно — вы очень милый человек и страшно меня интригуете. А от этого до любви всего один шаг.
Лысая голова Сергея Ивановича покрылась капельками пота. Бледные щеки стали пунцовыми. Татьяна засмеялась.
— Не смущайтесь, я не собираюсь затаскивать вас в постель, — сказала она, смеясь. — По крайней мере, сейчас!
Вдоволь нахохотавшись, Татьяна сказала:
— Я забыла вам сказать, что женщины любят не только интересных, но и богатых. Были бы вы богачом, я бы вышла за вас замуж. Не раздумывая!
Сергей Иванович положил ложечку в чашку, поднял взгляд на девушку и неожиданно спокойно произнес:
— Но ведь я вам сказал, что я небедный…
На мгновение Татьяна почувствовала непонятную тревогу в душе, впрочем, это чувство тут же улетучилось.
— Ах ну да! — кивнула она. — У вас есть «все необходимое для работы». Но брак — это не работа. Вы согласны?
Сергей Иванович прищурил свои маленькие, глубоко посаженные глаза.
— Между прочим, я богаче… ну то есть могу стать богаче, чем самый богатый человек мира, — так же спокойно сказал он.
— Да ну? Наверно, в том железном баке вы искали бриллианты! — усмехнулась Татьяна.
Он медленно покачал головой:
— Дело не в бриллиантах. Но я действительно могу стать богатым человеком.
— Может, расскажете как?
Сергей Иванович сурово сдвинул лысоватые надбровные дуги.
— Простите, но это не моя тайна, — вздохнул он.
Татьяна внимательно вгляделась в его лицо. «А ведь он не так прост, как кажется, — подумала она. — А вдруг в его словах есть доля истины? К тому же…»
И тут ее поразила догадка. Все было настолько элементарно, что просто чудо, что она не догадалась раньше. Ну конечно! Это же тот самый таинственный физик, благодаря которому Камакин мечтает стать российским Ротшильдом! Как там его фамилия… Павлюкин? Нет. А как? Павлюков… Точно, Павлюков!
Однако нужно было продолжать держать «хорошую мину», и Татьяна сказала обиженным тоном:
— Ну вот. Вы все испортили. Что это за муж, у которого есть тайны от собственной жены!
— Но вы ведь не моя жена, — растерянно произнес Сергей Иванович.
— Вы правы. Но я ведь могу ею стать. Ну же! Расскажите мне, над каким изобретением вы сейчас работаете? Пытаетесь получить «философский камень», как алхимики? Или средство, дарующее бессмертие?
— Что-то вроде, — ответил Сергей Иванович.
По упрямому взгляду физика Татьяна поняла, что сейчас он и впрямь ничего не скажет. Как говорится, пошел на принцип. Ну ничего. Татьяна встала из-за стола, подошла к DVD-проигрывателю, поставила диск «Мелодии любви», который уже слушала пару часов назад, и нажал на кнопку «play».
Как только заиграла музыка, Татьяна подошла к столу, сделала ироничный реверанс и, смешливо наморщив носик, произнесла:
— Сэр, белый танец. Разрешите вас пригласить?
— Я даже не знаю, — замямлил, заливаясь краской, Сергей Иванович.