Dreamer: Засада…
#надопросе
– Очень интересный у вас профиль, Кира, – широко зевнул следователь, проштудировав мою настоящую страничку в Инстаграм, где нет ничего, кроме мультяшек и лучезарной девчонки с щербинкой между зубами. – Просто кладезь позитива. Вы должно быть счастливый человек.
Привыкнув к свету флюоресцентной лампы, я медленно поднимаю глаза и натягиваю вымученную улыбку:
– Умереть как счастлива, – выдавленный смешок спровоцировал душащий кашель. Не дурно было подавиться тем взглядом, коем одарил меня мужчина. Кажется, это был уже четвертый дознаватель за несколько месяцев – я успела сбиться со счёта. Дело в том, что элита не признаёт сомнений, а не приносящее свои плоды время – непозволительная роскошь, для неё не существует сложных загадок, есть некомпетентный филёр и только, отчего под воздействием Даниила Альбертовича следователи менялись как тесные перчатки. А вот карманы неугомонного богача становились значительно свободнее.
#всёнекупишь
Мне с трудом удавалось совмещать в себе острый мандраж и смертельную усталость – моё туловище подёргивалось от таких перипетий. Угнетающая обстановка, тяжёлый воздух, стопки исписанных бумаг с показаниями пока что свидетелей, в которых каждый пытался доказать свою невиновность. В отличие от других, я даже не старалась сотрудничать со следствием, демонстрируя напускное безразличие, но статус подозреваемой так и не приобрела. Вот только новый важняк – мужчина тучной массы с пролысиной на макушке – явно мне не доверял и правильно делал. Вполне возможно старый волк будет тем, кто всё же докопается до правды.
– Что ж, приступим, – пробасил он, включив диктофон на запись. – Если я правильно понимаю, вы были одна из тех, кто присутствовал на том празднике от начала до самого конца. Верно?
– Нет. Я задержалась.
– Были причины? –надавил он, словно зацепился за истину.
– Пришлось потрудиться над костюмом, – вполне правдиво ответила я. Впрочем, на этом моя правда заканчивалась. Мне не хотелось лгать, но такое золото как молчание требует соответствующую плату. Порой недосказанность тесно граничит с ложью.
Старик покопался в стопке распечатанных фотографий и искренне озадачился:
– Рванная футболка и пятна алой краски – это ваш костюм?
– У меня проблемы с фантазией, знаете ли, – тоже правда, но под тяжестью его взгляда, давящих стен и нехватки воздуха едва ли я могла вызвать доверие. Меня бросало то в жар, то в холод. Временами сводило желудок.
– Хорошо, – сделав неразборчивую запись в блокноте, следователь пошёл по заготовленному списку. – Когда вы оказались на самой вечеринке, вы видели что-нибудь подозрительное? К примеру, странные личности? Неадекватные действия? Отталкивающая внешность?
Из сухого горла вырвался смешок – я постепенно теряла контроль.
– Вы шутите? Это был Хеллоуин. Там каждый был странный, неадекватный и отталкивающий. Сборище разукрашенных студентов, изрядно выпивших, на любого в пору подумать.
– То есть, вы отрицаете наличие наркотиков у присутствующих?
Задрав голову к потолку, я издала нечто похожее на стон. Моя реакция не понравилась дознавателю.
– Не нужно драмы, Кира. Это моя работа.
– Я не знаю, ясно? – гаркнула я, со звуком положив ладони на стол. – Послушайте, я миллион раз отвечала на все эти вопросы, но могу ответить ещё раз. Нет, я не видела наркотиков на вечеринке. Нет, я не видела, чтобы Никита общался с кем-нибудь из студентов. Нет, я не знаю, кто это мог быть. Нет, это была не я. А если у вас есть подозрения, то арестуйте меня прямо сейчас и закончим с этой каторгой.
Ухмыльнувшись, следователь понимающе покачал головой. Похоже я не единственная, кто показывал ему манеры. Мужчина отказывался принимать во внимание мою усталость, не стал переодеваться в костюм заботливого отца и продолжил выполнять свою работу.
– Я понимаю вашу нервозность, – лукавил он. – Сейчас у вас нелёгкое время. Как вы объясните ту ситуацию, которая происходит сегодня в интернете?
Стрелка часов застыла на месте. Я зыркнула на следователя, как на падальщика, ковыряющегося в моих внутренностях.
– Разве это имеет отношение к делу?
– Всё имеет значение. Вас явно травят. За что?
– Понятия не имею, – я невольно поджала ноги. – В наше время глупая шутка может превратиться в стихийное бедствие, а я проиграла рулетку. Думаете, мне легко говорить об этом, а тем более находиться в уничтожительной обстановке? Была б моя воля, я бы незамедлительно покинула посёлок, но…
– Но на время следствия вам запрещено покидать «Еловую падь», – дополнил мужчина, даже не догадываясь, что это не единственная причина. В наш последний разговор Румянцев был более чем пояснительным: пострадает Руслан.
– Верно, – я спрятала мобильник в карман, на табло котором высвечивалось десяток сообщений от неизвестных мне номеров. – Даже не знаю, что должно произойти, чтобы все об этом забыли. Богачи только сплетнями и питаются.
– А как же ваш парень? Как он относится к этому гнёту?
При упоминании Руслана моё веко задергалось.
– Мы расстались.
– Если верить предыдущим показаниям, то во время вечеринки вы были парой.
– Тот день стал одним из аварийных. Мы поругались.
– По причине?
Я до хруста сжала челюсть, старательно скрывая дрожь в губах.
– По причине его сильного опьянения. И только.
Глубоко вдохнув, мужчина потёр переносицу.
– У меня сорокалетняя практика, Кира. Я могу отличить преступника от свидетеля. Так вот подозрений вы у меня не вызываете. Будьте открыты со мной, – искренне попросил он. – Почему в одночасье от вас отвернулось общество и любимый человек?
– Можно воды? – снова закашлялась я.
#двамесяцаназад
Угрозы Яна остались всего лишь угрозами. После похорон он будто бы растворился; его нет на учёбе, нет в кафе, а аккаунт в Инстаграм покрылся толстым слоем пыли. Я не искала встречи с ним, но постоянно размышляла о его состоянии. Однако, третий понедельник ноября выдался не только холодным, он напомнил мне о Яне и о планах, которые парень и не думал нарушать.
Войдя в аудиторию и заняв свое место я понимаю, что шёпот за моей спиной постепенно превращается в дружный хохот. Мне сложно игнорировать смешки, я упрямо смотрю то в тетрадь, то на доску, но часть мерзкой информации всё же доходит до моих ушей. Студенты обсуждают видео: какая-то дурёха повелась на шутку с посвящением и позволила себя облапать. И это я.
Впрочем, мне не в первой испытывать смущение за прошлую глупость, но на сей раз волна популярности куда мощнее. Дело в том, что в добавок к старому видео добавилось новое – провокационное сторис, где я поцеловала Яна. Сам автор публикации, конечно же, неизвестен, но догадаться было не сложно – Румянцев.
Игра в молчанку началась.
Теперь через смех в спину начинают лететь оскорбления и пошлые шутки, но если девушки ограничиваются презрительным взглядом или того лучше – игнором, то мужская половина не стыдиться говорить об этом в полный голос. Маленький посёлок, крохотное население, мою свеженькую биографию заучили ещё за час до того, как я въехала в «Еловою падь», отсюда все понимали, что несознательная выходка с Румянцевым ничто иное, как измена Терёхину. Репутация блудницы прилипла ко мне в одночасье, будто всё это время ходила по пятам и ждала нужного часа.
Включив режим игнора я покидаю гимназию, мечтаю побыстрее оказаться в общежитие и только там поддаться эмоциям, но у ворот натыкаюсь на Руслана.
– Что это? – рычит он, тыча мне в лицо экраном мобильника. – Как это понимать, Кира?
Мне не нужно было просматривать ролик, чтобы догадаться о содержимом, я могла расшифровать по одним лишь звукам. Это отвратительно.
– Будто ты сам не видишь, – фыркаю я, разбавив стыд усталостью.
Руслан молчит. Наверное, анализирует. Спустя несколько дней после трагедии он выглядит несколько увереннее, даже слишком.
– Теперь мне всё ясно, – бросает он. – Решила избавиться от меня, потому что нашла другого. Знаешь, даже это я могу понять, но как у тебя хватило совести искать причину во мне?
Меня шатает. Все его претензии сливаются в одно короткое:
– Что?
– Всё это время ты искала причины и находила их. Я не переставал чувствовать себя виноватым, когда на самом деле причина была в тебе. Ты просто искала повод, чтобы избавиться от меня и выбрала самый низкий, – он смотрит на меня с нескрываемым презрением. – Я давно догадывался, что между тобой и Яном что-то есть. Что ж, желаю удачи. Больше я тебе не потревожу.
Сказанное им отказывается усваиваться, и только когда Руслан уходит у меня получается разлепить сухие губы, но мои слова уносит ветер:
– Ты ошибаешься. Это не так. Вы все ошибаетесь.
#выпротивменя
– Так вы говорите, что Руслан не поддержал вас, когда ролики попали в интернет? – всё пристальнее всматривался следователь, словно проверяя меня на фальшивость. – Очень странно, учитывая вашу с ним историю. Вы были вместе долгие годы.
Подсохшая язвочка на сердце снова начала кровоточить.
– Знаете, порой легче кинуть в тонущего палкой, чем лезть за ним в пучину.
– Это зависит от моральной составляющей и воспитания, – сухо подытожил мужчина. – Хорошо. С этим мне ясно. А что касается других – не особо. Вы сказали, что в интернете опубликовали два ролика компрометирующих вашу честь, но у меня есть другая информация. Как объяснитесь?
– Вы про сайт с эскорт-услугами? – спросила я, и он кивнул. – За это спасибо Миле. Она потрудилась на славу.
– Мила – это ваша однокурсница?
– В точку, Шерлок, – хмыкнула я. – После всей шумихи в интернете она предложила мне помощь. В тот момент я искала пути отступления, хотела поменять место жительства и перевестись на дистанционное обучение. Мила посоветовала обратиться в социальную службу, где работает её мать. Якобы та предоставит мне комнату неподалеку от «Еловой пади» и поможет оформить выходного преподавателя.