— Я есть не вклю… — в следующее мгновение свет вспыхнул, озарив чисто убранную кухню и развалившегося на стуле зажмурившегося Алексея, — …чай! Оля…
— Ой, блин, извини. — Отключив верхний свет, активировала освещение под навесными шкафчиками.
— Так будет лучше, я за водой для четвероногого принца, — пояснила неизвестно зачем и, включив воду, наполнила миску Ричарда. — Ты давно здесь?
— Полчаса.
— А во Львове?
— Часа два. Зря приехал.
— В смысле — зря? У тебя что-то не получилось?
— Можно и так сказать. — Он потер переносицу, так ты Ричарду воды несешь?
— Ой, да точно! Сейчас…
Я поднялась наверх и быстро вернулась:
— Кофе будешь или чай? Могу бутерброды сделать.
— Да, буду.
Отвлекая себя от грустных мыслей, я хозяйничала на кухне:
— Так, а почему ты здесь? Никому ничего не сказал? Посидел бы со мной или Сергеем? Или в кабинете в интернете полазил, фильм посмотрел?
— Не захотел.
Завершив намазывать пятый по счету бутерброд, я выпрямилась, не выпуская ножа из рук. Он что, хочет побыть один?
— Мне тебя оставит тет-а-тет с самим собой?
— Нет. В смысле… устал, из меня сейчас и собеседник не очень, и партнер по просмотру фильма так себе.
— Так чего же ты ждешь?
— Звонка. — Он покосился на бутерброды, потом на свежезаваренный чай. — Придется подождать. Сложил руки ни груди и откинулся на стуле. — Оль, ты иди, время позднее…
— Знаю.
Судя по его внешнему виду, Алек не столько устал, сколько напряжен. На лице отчетливо видны складки у носа и губ. А я еще была уверена, что мужчины проще относятся к трудностям и умеют выходить из состояния зажима. Раз сам не смог, сейчас помогу я.
Подошла к нему сзади и, похлопав по плечу, предложила откинуть голову.
— Куда? — не открывая глаз, поинтересовался он.
— Назад. На меня.
— Зачем?
— Хочу укусить. Зачем еще?
— Кусай. — Он откинул голову назад до упора с моей грудью. Я знала, что так и будет, он же поинтересовался заинтригованным голосом. — Достаточно места для маневра?
— Достаточно.
— А что дальше?
— Расслабляемся и получаем удовольствие.
Прикоснулась к его щекам, отстраненно анализируя его кожу. Приятная.
В косметическом массаже лица есть своя особенность. Кожу вначале отпаривают, затем по желанию отшелушивают, а после, нанеся крем для лица, начинают массаж. Но если нужно снять напряжение можно провести его насухую. Главное помнить, давить сильно нельзя, оттягивать так же. Все движения должны производиться мягко и легко. Я провела по его щекам снизу вверх и разгладила лоб.
Алек судорожно вздохнул: — Я начинаю понимать, что имел в виду отец, нахваливая твои руки.
— Он меня хвалил?
— Да.
Я с улыбкой так и замерла над ним: — Правда?
— Правда. Не останавливайся.
Дальше я, надавив на точки надбровных дуг, носа и губ, мягко помассировала щеки и нос, а затем скользящими движениями разгладила мимические складки и подбородок. Он улыбался, когда я начала точкование, то есть отпечатывать невидимый текст на всей поверхности лица. И замер стоило лишь коснуться ушных раковин.
— Ммм…
— Нравится?
— Очень. — Выдохнул он.
Несколько раз, мягко скользя сверху вниз по ушной раковине, круговыми движениями помассировала хрящ, а затем и мочку. Через две минуты прочистив горло, Алек прервал тишину, в которой я знаю, он наслаждался каждым прикосновением. Ну, может быть, всеми кроме массирования носа. Этот прием вызвал на его лице возникновение складок на лбу. Может быть, нос у него был сломан, потому что реагирует как моя бывшая соседка по комнате в общаге. У нее нос был сломан дважды, и она всегда боялась, что я своими действиями скривлю ей перегородку.
— Кхм… Кажется, я начал понимать откуда такая благодать. — Произнес он в рифму.
— Откуда?
— Я вспомнил свои обязательства по одному маленькому рассказу.
Мои руки замерли, остановившись на его шее:
— Вообще-то…, я просто хотела, то есть…
— То есть рассказывать уже не нужно, откуда взялось выражение «молчите рефери»?
— Нужно!
Еще чуть-чуть возмутившись вслух, я попросила его оседлать стул и сложить руки на спинке.
— Зачем? — спросил Алек, послушно пересаживаясь.
— Пытать буду… — он с притворным ужасом покосился в мою сторону. — То есть сейчас оплачу рассказ. — Улыбнулась, разминая кисти рук.
— Давай другой способ оплаты найдем? — чуть изменившимся голосом предложил он. — К тому же ты устала…
— Первое: Я забыла, когда в последний раз делала массаж лица и головы, второе: раз уж ты чувствуешь себя должным, то с тебя второй рассказ. А теперь, не тратя ни мгновения, рассказывай.
Запустила ручки в его локоны и с удовольствием отметила, что он чуть ли не мурчит. Да, так я рассказа не дождусь… а ведь я только недавно узнала, что они между собой отца зовут — Ваша честь рефери. Как сказал Сергей, пришло это из далекого детства, еще, когда их мама была жива. И с тех пор во всех их братских спорах Богдан Петрович занимает место третейского судьи. Завершив прием пиление, медленными движениями пригладила локоны.
— Итак, Алек, выражение: «Молчите рефери!» уходит своими корнями в глубокое прошлое?
— Недостаточно глубокое, — нехотя ответил он. — Мне было девятнадцать лет.
— Мугу, продолжай.
— Мы уже жили здесь, но фактически это была стройка с грудами строительных материалов и мусора. Забор еще не поставили, а то, что вместо него было сооружено из досок и кирпичей, еще не убрали.
— Картина ясна, — выдохнула я, — что дальше?
— А дальше… я на целый день получил в распоряжение пустую хату.
Моя улыбка стала шире. Братец мой, Димка в свои шестнадцать-семнадцать лет так же мечтал о пустой хате на неделю. А лучше на год и тщательно продумывал кого из друзей, а главное девушек приведет к себе.
Наши взгляды встретились в отражении темного серванта столовой.
— Думаю, ты поняла, о чем речь.
— Могу лишь догадываться… — прищурилась я, — убил человека и закопал на заднем дворе? Ограбил банк? Помог скрыться преступникам? Отобрал сумку у бабушки?
— А я и такое мог? — протянул он со смешком. — Как мелко я плавал в молодости, столько всего упустил.
— Ладно-ладно, я поняла, это была девушка. — Прикусила губу, глядя на него в отражении. — Права?
— Таки да. Я привел девушку домой и первые полчаса был счастлив.
— А в остальное время?
Он наклонил голову, подставляя ее под мои руки. Я повторила прием и пригладила его локоны: — И?
— Остального не было. Сработал закон Подлости. В гостях, где отдыхали отец и Сергей произошло ЧП. На самом деле ничего страшного, но кровные родственнички срочно вернулись домой. А сообщили об этом, будучи у наших ворот.
— Полчаса?! — я не сдержалась и прыснула со смеху.
— Ага! Теперь представь, что мы успели раздеться, так ни к чему не приступив. И вдруг сигнал авто оповещает о…
— О завершении сеанса. Куда девушку прятал?
— Никуда. В доме ремонт, то есть стройка. Жилых комнат две и я свою делю с братом. — Алек, вспоминая об этом, потер лицо. Та ситуация его и сейчас мало забавляет.
— Возлюбленной пришлой уйти?
— Через окно. — Подтвердил он с улыбкой. — Я объяснил, где в заборе лаз и как к нему пройти, и в одних боксерах помчался открывать ворота.
— Представляю, как ты был им рад.
— Да. И отец, посмотрев на меня, быстро понял, что я был «рад» но отнюдь не им.
Мальчишеская улыбка коснулась его губ. Свой смех я удачно подавила, а вот проступившие на глазах слезы, все-таки пришлось утереть.
— Мммм, так… А фраза, откуда взялась?
— От меня. Открыв ворота и придержав двери гаража, я хотел скрыться в доме. А тут отец меня тормозит: «Алек, я тут заметил…» И голос такой, хм интересный. Что он заметил, я понял по-своему. Вспылил.
— Молчите рефери?! — догадалась я. Он медленно кивнул.
— Ну и эту тоже…
— И что Богдан Петрович ответил?
— Я помолчу, а ты девушку вызволи из плена. Иначе она до утра здесь просидит. Развернул меня в нужном направлении и указал на забор со словами: «Она крепко застряла».
Чуть не засмеялась в голос и чтобы не потревожить Сергея, прижала ладошки ко рту. Сеанс массажа был почти завершен, так что я могла убрать руки.
— То есть с женским полом, когда хочется сказать: «я сам во всем разберусь», мы используем эту фразу. — Наклонив голову вначале в одну сторону, затем в другую, улыбнулся. — Вот, а теперь ты понимаешь ее превратность. То есть: и молчите, и в то же время не молчите, если есть что сказать.
— Понимаю. А после того случая вы с ней еще общались?
— С Дашей? Нет, не общались. Она через год выскочила замуж, а я сорвался с места и начал путешествовать. — Он таинственно замолчал.
— Как путешествовать? Куда?
— Оставим на следующий сеанс. Считай, что я тебе его должен.
— Конечно, должен. Я и пальцем не пошевелю, пока не расскажешь.
— К слову о твоих пальцах, — Алек, медленно поднялся, задвинул стул под стол и неуловимым движением поймал мои руки. — Спасибо…
16
Много позже я честно призналась мужу, что первый контакт, когда он поцеловал мои пальчики, был до безобразия приятен. И я бы его продлила на час, а может быть, на всю жизнь, если бы не потревоживший нас звонок. По счастливой случайности последний пункт мне удался — до бесконечности продлила свой абонемент на его поцелуи и не только…
— Представляете, — я заговорщически подмигнула Еве, — он уже тогда мог сказать, что ранее мы встречались. И не захотел!
— Да, девичьей памятью я не страдаю. — Кивнул благоверный. — Но и сознаваться в том, что это она мне сломала нос, не хотелось. А в целом, дорогая, скажи я правду, чтобы услышал в ответ?
Подняла на мужа искренний взгляд и честно призналась:
— Что я тебя не помню.
— Именно этого я и не хотел слышать. — Он похлопал меня по руке. — В будущем также. Ограничимся этим высказыванием.