— Рикки, как мне тебя не хватало.
Она прижалась к нему.
— Я вижу, — ответил он, стиснув ладонями ягодицы.
Они устроились на раскладном диване в одном из кабинетов полупустого офисного здания. Скомканная одежда валялась на полу рядом с коробками, набитыми записями инженера Уоррика. Любимая фотография Сары, запечатлевшая ее на руках отца, стояла рядом на кофейном столике. С улицы доносился обычный городской шум. Гудки машин, рокот двигателей. Обрывки разговоров. Абсолютное блаженство. Такое не могло длиться долго.
— Ты думаешь, он все еще жив?
— Убить ассасина не так просто. — Он провел ладонью по ее спине, чувствуя, как кожа покрывается мурашками. — Уверен только в том, что здесь его сейчас нет. Мы вдвоем.
Сара скатилась с него, легла на бок и перекинула ногу через его поясницу.
— У меня из головы не выходит Мириам. Я даже не сказала ей, что именно пытаюсь найти в ее библиотеке.
— Мне тоже.
Она зевнула.
— Не говори со мной таким тоном. Мы еще не женаты.
— Ага. Тогда бы все стало по-другому. Ты бы превратилась в послушную супругу, которая никогда не перечит мужу, а я бы сошел с ума от скуки.
Сара улыбнулась и положила ладонь ему на грудь.
— Что мы пытаемся найти? — продолжал он. — Ты считаешь, евреев ошибочно обвинили во взрывах бомб? Какие доказательства ты надеешься найти в дневниках? И что находится в Китае?
Ее рука вздрогнула.
— Четвертая бомба.
Ракким мгновенно принял сидячее положение.
— Нью-Йорк, Вашингтон, Мекка… — Сара поморщилась. — Четвертая бомба должны была взорваться в Китае.
— Ты уверена?
— Если бы четвертая бомба взорвалась, Китай не остался бы нейтральным. Он, конечно, не превратился бы в исламское государство, но полтора миллиарда китайцев разделили бы нашу скорбь и наш гнев. Россия не посмела бы предоставить сионистам убежище. Изменилась бы динамика всего мира. Чисто с академической точки зрения план Старейшего… гениален.
— Бомба заложена под плотину «Три ущелья»?
Сара с трудом скрыла удивление.
— Возможно.
— Возможно? Только не говори, будто отметила место на карте, потому что не знала, с чего начать.
Сара взглянула на него более пристально.
— Ты был в моей спальне? Ты заметил? — Она потрясла головой, словно не зная, следует ли продолжать. — Мой отец узнал о существовании четвертой бомбы незадолго до смерти. Сказал матери, что она находится где-то в Китае. Кэтрин по-прежнему считает, будто бомба — в Шанхае, а я уверена в том, что целью была выбрана плотина «Три ущелья».
— Твоя мать? — Настала очередь Раккима испытать потрясение. — Ты встречалась с ней?
Сара покачала головой.
— Кэтрин связалась со мной пару лет назад, сразу же после выхода моей книги…
— В последний раз ты могла ее видеть, когда…
— Это она. В первом электронном письме она назвала меня «чичча». По-итальянски это значит «толстушка». В младенчестве я действительно была довольно пухленькой. — Сара смеялась и плакала одновременно. — Только мать называла меня так. Это я точно помню.
Ракким прижал ее к себе. Тело девушки сотрясалось от рыданий. Она никогда не говорила о матери. Даже в детстве. Рыжебородый запретил упоминать ее имя, но дело было не в этом. Племянница всегда поступала так, как считала нужным. Просто она пыталась сделать вид, будто отсутствие матери не имеет значения. Если Сара верила, что общалась именно с ней, Раккиму оставалось лишь разделить ее веру. Почему нет? Кэтрин исчезла сразу после убийства мужа. Если кому-нибудь и захотелось выяснить правду о нападении сионистов, то первому директору службы государственной безопасности. Старейший распорядился убить его, но Джеймс Дуган успел поговорить с женой. Интимная беседа — старейшее средство передачи информации.
Сара вытерла слезы.
— Я обещала никому не рассказывать об этом. Ни Рыжебородому, ни даже тебе.
— Рыжебородый, скорее всего, и так знает. — Люди, которых он допрашивал после убийства брата… даже если они не знали о существовании четвертой бомбы, кто-нибудь обязательно проговорился о Старейшем. — Где она?
— Понятия не имею. Давно бы встретилась, если б знала.
— Зачем впутывать тебя через столько лет? Она не может не догадываться, какой опасности ты подвергаешься.
— У нее не оставалось выбора. В течение двадцати лет она пыталась найти бомбу в Пекине и Шанхае, то есть в политических и финансовых центрах, аналогичных Вашингтону и Нью-Йорку. У нее были люди, которым она могла доверять, но и они не смогли ничего найти, потому что искали не там. Она попросила помощи у меня. Хотела использовать мой опыт исследователя, чтобы определить точное место в Шанхае, но я поняла, что она ошибается.
— Так сразу?
— Нет, не сразу. — Сара снова зевнула, словно, поделившись секретом, она лишилась последней энергии. — Моя специальность как исследователя — сбор и интерпретация иррегулярных данных. Ты знаешь, что это значит.
— Это значит, что ты используешь комиксы и музыку кантри для толкования исторических фактов.
Сара улыбнулась.
— Это значит, что я нахожу клад там, где никто не собирался копать. — Она снова прижалась к его груди. — Изначальное предположение Кэтрин отказалось неверным. Старейший разрушил Нью-Йорк и Вашингтон для того, чтобы поставить страну на колени и подчинить себе, завоевать Китай он бы не смог ни при каком раскладе. Кроме того, уничтожение Шанхая грозило спровоцировать крах глобального финансового сообщества. Он принял более мудрое решение, решив взорвать плотину и свалить вину на евреев. Плотина — гордость нации и мощный двигатель промышленности. Уничтожив ее, Старейший выгодно сдвигал Китай относительно оси собственного мира, одновременно отбрасывая его экономику лет на двадцать назад.
— Сара… все это — очень интересные теоретические рассуждения…
— В две тысячи двенадцатом году были похищены топливные стержни, предназначенные для нового реактора в Таджикистане. Кстати, при его строительстве применялась довольно рискованная технология. Есть основание предполагать, что стержни были изготовлены из редкого изотопа какого-то металла, гораздо тяжелее плутония. Чрезвычайно нестабильного. Многие из специалистов, почти половина, умерли от радиоактивного заражения в течение всего одного года. Исчезновение стержней тщательно скрывали от всего мира. Отец узнал о нем всего за несколько месяцев до гибели. Именно поэтому он выдвинул предположение о существовании четвертой бомбы.
— В других устройствах использовался стандартный плутоний, — заметил Ракким.
— Плотина, по расчетам, должна выдерживать землетрясение силой до девяти с половиной баллов. Она охраняется китайской армией, и у людей Старейшего не было ни малейшей возможности подобраться достаточно близко. Для того чтобы ее разрушить, нужен мощный взрыв, по меньшей мере пять мегатонн. Тут и пригодились таджикские топливные стержни.
— Все ясно.
— Не смейся надо мной, — сверкнула глазами Сара. — Я общалась со многими людьми, прежде чем вышла на Мириам. Со специалистом по народным китайским танцам в Лос-Анджелесе… геологом из Чикаго… видным политиком прошлого режима, который участвовал в торжественной церемонии закладки плотины в тысяча девятьсот девяносто восьмом году. Старый развратник в основном причмокивал, описывая маринованные фрукты, которыми их угощали на банкете, но именно он обмолвился о Ричарде Уоррике. Называл его «чудаком, который все записывал». Мириам тогда жила в студенческом городке, и мне, чтобы собрать о ней информацию, пришлось на время поселиться в трейлере.
— Я бегло просмотрел пару дневников. Судя по ним, Ричард Уоррик действительно был чокнутым.
— В них я нашла первую, заслуживающую внимания информацию. — Сара тяжело задышала. — Через три года после взрывов он посетил какую-то таверну рядом с водохранилищем. Местные жители пожаловались ему на то, что в одном из их любимых озер стало трудно ловить рыбу. Нет, она не перестала клевать, но все берега оказались завалены дохлыми карпами.
Ракким погладил ее по волосам.
— Как называется это озеро?
— Уоррика больше интересовало, чем плохо пахло от рыбаков. — Сара зевнула. — Я знаю, о чем ты думаешь.
— Нет… совсем не об этом.
— Я обращала внимание на мелочи, подробности, которые помогли бы составить общую картину. За месяц до взрывов в аэропорту северного Лаоса сработал детектор радиации. Этот городок — известный центр контрабандистов. Служащие сделали соответствующую отметку, но никаких активных действий не последовало. — Сара задремала на несколько секунд, потом резко очнулась. — Понимаешь… четвертая бомба фонила еще до того, как ее доставили в Китай.
— Поспи немного, а я…
— Статья в журнале «Орнитология онлайн» десятилетней давности. Один вид арктических крачек во время сезонного перелета на юг отдыхает на заболоченных местностях вокруг Янцзы. После ядерных взрывов птицы почти перестали выводить потомство, и почти все родившиеся птенцы оказались уродами. Тебе не кажется это… интересным?
— Где находятся эти места? В статье называлось определенное место?
Сара снова закрыла глаза.
— Болота тянутся на сотни километров вдоль берегов реки. А изучением арктических крачек больше никто не занимается. Они практически вымерли. Загрязнение окружающей среды и глобальное потепление. — Она зевнула. — Я так устала, Ракким. Устала, но чувствую себя в безопасности.
Он поцеловал ее.
— Если тебе удалось напугать Старейшего, значит, ты двигаешься в правильном направлении. Именно поэтому он послал ассасина. В надежде на то, что ты приведешь его к Кэтрин.
— Мама пишет, что очень скучает по мне. Мне очень не хватает ее. А ты часто вспоминаешь своих родителей?
— Прошло слишком много времени.
— Я тебя знаю, Рикки, тебе меня не обмануть. — Сара прижалось к нему. — Давай поспим. Хочу проснуться в твоих объятиях.
— Спи. Я не устал.
— Не уходи.
— Не уйду. Неизвестно, в какую беду ты попадешь без моего присмотра.