На этой неделе у меня все смены вечерние – приходи, я угощу тебя парой бокальчиков.
Я чувствую себя потерянной в плане того, что у меня нет ни точного времени, ни конкретного дня, когда он меня ожидает. Немного поразмыслив, я решаю, что для нашей встречи подойдет будний день. Если я подожду, пока дети лягут спать, а Стю вернется с работы, то я приду в бар достаточно поздно. Но для чего именно будет достаточно поздно, я не могу сказать.
Вторник. 22:30. Распахнув дверь и войдя внутрь, я удивленно озираюсь по сторонам: полный зал. Неужели все эти люди безработные? А еще я замечаю, что за барной стойкой вместо Лиама работает женщина. Она молодая, красивая и какая-то невероятно стильная, мне кажется, что она сделана из солнечного света и звездной пыли.
Я протискиваюсь сквозь толпу людей и опускаюсь на последний свободный табурет. Фокусируюсь на том, чтобы выглядеть уверенно. После пары неудачных попыток мне все-таки удается повесить сумку на крючок под барной стойкой. И я немного приподнимаюсь, чтобы судорожно разгладить свою юбку на попе. Проделывая все эти махинации, я время от времени бросаю взгляд в сторону бармена и чувствую, как внутри меня нарастает паника. Мне же надо как-то ей объяснить, кто я такая и как меня занесло в это место с мягкими технотреками и нежно-голубым освещением по периметру пространства. Когда девушка подходит ко мне, я все еще мысленно подбираю слова, не зная, что же ей сказать.
– Привет, – начинает она. – Как настроение?
Вблизи она еще красивее. Ее волосы небрежно собраны в высокую прическу, а на лице особенно выделяются огромные бирюзовые глаза и нос пуговкой. Голос и акцент девушки так похожи на калифорнийский говор Лиама. Видимо, у их работодателя в требованиях к кандидатам так и указано: «Чтобы работать здесь, ты должен быть чертовски хорош собой».
– Я неплохо. Неплохо, – говорю я, чувствуя себя необычайно глупо и не в своей тарелке. – Я… эм, подруга Лиама. Он сказал, что будет здесь сегодня вечером.
– Оо, круто-круто.
Это она так дразнит меня, повторяя фразы? Или просто пытается помочь мне почувствовать себя не полной идиоткой? Я настолько поглощена анализом этого короткого диалога, что почти пропускаю то, что она говорит дальше:
– Ты, должно быть, Молли. Лиам сказал мне присмотреть за тобой. Я сообщу ему, что ты пришла. Может быть, хочешь что-нибудь выпить?
Несмотря на то что Лиам сам пригласил меня, я ошеломлена тем, что меня ждали.
– Отлично, отлично, – повторяю я в своей привычной манере, теряя все крохи обретенной уверенности. – Я бы не отказалась от бокала домашнего белого.
– У меня есть кое-что получше, – с улыбкой говорит она. – Лиам убьет меня, если я угощу его подругу домашним вином.
И вот я пью уже второй бокал белого «Вионье» – вина, о котором я никогда не слышала и название которого не осмелилась бы произнести вслух, – когда чувствую нотки травянистого одеколона Лиама.
– Приветик, – говорит он, опустив руку мне на спину и целуя в щеку. Его легкую щетину, выросшую за день, так же приятно ощущать, как и вдыхать тонкий аромат его духов.
– Привееет! – восклицаю я слишком громко. Я похожа на бородавочника, попавшего в загон с прекрасными газелями в зоопарке. Но газели, кажется, не замечают присутствия постороннего.
Лиам подхватывает со стола мой бокал и делает небольшой глоток, затем одобрительно кивает.
– Я вижу, Тея хорошо о тебе заботится, – с улыбкой говорит он. – Я попрошу кухню прислать наш фирменный суп из запеченной моркови. Он прекрасно сочетается с этим вином.
– Звучит потрясающе. Спасибо, – говорю я. Я умираю от голода, но, похоже, сегодня я буду питаться все же как утонченная газель.
Лиам снова наклоняется ко мне, и я рефлекторно вдыхаю его запах. Может быть, на сегодня мне хватит одного его чарующего аромата.
– Я смогу уйти на перерыв примерно через полчаса, – шепчет он мне на ухо. – Подождешь меня здесь?
Я молча киваю, и он снова целует меня в щеку, на этот раз захватив уголок моего рта. Когда я допиваю третий бокал вина, а также съедаю суп, в который, к счастью, помимо моркови был добавлен еще и питательный нут, Лиам снова возникает у меня за спиной. Он протягивает руку под барную стойку, теплой ладонью проведя по моему бедру, и легким движением снимает с крючка мою сумку. От его четких действий я чувствую, как теплая волна зарождается внизу моего живота. Парень берет меня за руку и ведет на улицу.
Следом за Лиамом я иду в тенистое место между дверью и эркером здания и задаюсь вопросом, сколько еще женщин он приводил сюда. А еще я думаю, не застрял ли у меня в зубах нут. Но когда этот идеальный высокий мужчина наклоняется и целует меня, эти вопросы уже не имеют особого значения. Поцелуй Лиама уверенный и властный, но в то же время нежный и обходительный. Он словно чувственный главный герой фильма в реальной жизни. Один поцелуй переходит в другой, и я теряю всякое ощущение времени. Поцелуй с Лиамом – мультисенсорный опыт. Прикосновение его мягких губ, его аромат с травянистыми нотками, а вкус его языка такой, будто он весь вечер жевал листья мяты, а возможно, так оно и было. Даже гул транспорта и звуки разговоров прохожих, кажется, исходят от самого Лиама – главного дирижера в этом звуковом пространстве.
– Доберись домой в целости и сохранности, Молли, – мягко говорит он, и я открываю глаза, чтобы посмотреть на него. Полиамория в его взгляде так же очевидна, как и калифорнийский говор в его голосе. Передо мной мужчина, который не боится влюбиться.
На следующий день Лиам написал мне:
Привет. Спасибо, что заглянула вчера.
Было здорово увидеть тебя снова.
Я стараюсь подавить в себе приступ радости из-за того, что он написал, и переключаю внимание на воспоминания о мягких губах и сексуальной щетине Лиама. И я быстро набираю ему ответ:
Я тоже была рада тебя увидеть.
Спасибо, что угостил меня!
В любое время. Кстати, ты когда-нибудь ходила на Poly Cocktails? Дай знать, если захочешь пойти! Ближайшая – в понедельник вечером.
Хорошо, спасибо.
Я напишу тебе позже!
Я сразу же принялась искать информацию о Poly Cocktails. И это оказалось именно тем мероприятием, о котором я подумала, исходя из названия.
Вечеринка для полиаморов: «Идея создания подобного мероприятия пришла к нам в День святого Валентина в 2007 году. Три полиаморных активиста и их друзья решили создать социальную площадку для местного полисообщества в Нью-Йорке». Я смотрю раздел навигации по сайту и нажимаю на вкладку «Что такое полиамория?».
Полиамория (происходит от греческого и латинского корней, означающих «много любви») также известна как этическая или консенсуальная немоногамия. В полиаморных отношениях у человека могут быть значимые эмоциональные и/или физические отношения с несколькими людьми одновременно, с полного ведома и согласия всех участников.
Пока все хорошо. Никакой новой или шокирующей информации. Я читаю дальше:
Существует столько же форм полиамории, сколько и людей, которые ее практикуют, но главными отличительными чертами являются честность, постоянное общение и эмоциональная открытость между партнерами. На самом деле многие знания, полученные из полиамории, применимы и к традиционным отношениям. Несмотря на то что существует некоторое сходство, полиамория – это НЕ свингерство, обмен супругами или кинк-игры. Полиамория не предполагает какого-то определенного сексуального поведения или правил; скорее она поощряет людей исследовать и определять свои собственные правила таким образом, чтобы они удовлетворяли их запросы и уважали потребности и желания всех участвующих сторон.
Прочитав информацию, я понимаю, что все это мне подходит. Постоянное общение с партнером. Эмоциональная открытость. Отсутствие давления, заставляющего делать то, чего вы не хотите. Покажите мне того, кто будет против этого!
На следующий день мы со Стюартом зашли на ужин в ресторан MooBurger перед школьным спектаклем Нейта. В зале полная посадка, вокруг – семьи с детьми. Замученные мамы пытаются хоть чем-то покормить детей и обменяться парой слов с такими же подругами, стараясь докричаться друг до друга через шум и гам, царящий в помещении.
– И почему ты снова выбрала это место? – спрашивает Стю, отодвигая свой стул, чтобы дать проехать маме с коляской.
Сейчас за столом сидим только я и Стюарт. Наших детей с нами нет. Нейт ест пиццу вместе с актерами спектакля, а Дэниел, теперь уже восьмиклассник, гуляет с друзьями и встретится с нами сразу на спектакле. Растущая независимость моих детей одновременно волнует и ужасает. «О, славная свобода!» – кричит одна часть меня. «О, утрата моего предназначения!» – горюет другая.
– Прости. Наверное, просто сила привычки. Это мое любимое место рядом со школой. К тому же у них есть безглютеновые булочки и вино! – широко улыбаясь, я радостным жестом показываю на поставленные передо мной блюда.
– Ага, – протягивает Стю. – Но у них нет виски. Или даже нормальной газировки. Ненавижу это приторное дерьмо, – резюмирует он и нехотя делает глоток воды.
– Может, закажешь себе пиво? – снедаемая чувством вины, осторожно предлагаю я. Если бы муж привел меня в заведение, в котором нет полноценной винной карты, я бы обязательно высказала ему за это. Стю отрицательно качает головой, и я хаотично придумываю, как быстро сменить тему. – А ты слышал что-нибудь о вечеринке Poly Cocktails?
Стюарт смотрит на меня косо.
– Эм, ну… да?
– А почему твой ответ звучит как вопрос? – уточняю я, потянувшись за картошкой фри из его тарелки. – Ты либо слышал о ней, либо нет.