– До встречи! – на прощание кричит Карл, сияя как новогодняя гирлянда.
Следующие два часа проходят мучительно. Я пытаюсь сосредоточиться на Нейте, его криках «Смотри, как умею!» и его трюках с санками, но мои мысли упорно возвращаются к Мартине. Она меня ненавидит. Это же очевидно. Наверное, прямо сейчас она говорит Карлу, что хочет, чтобы он порвал со мной. И тогда я снова останусь одна, пока Стюарт будет тусоваться по Нью-Джерси со своей новой подружкой Киви. Левую руку я не вынимаю из кармана. Она лежит поверх телефона, чтобы я не пропустила вибрацию от входящего сообщения – смс от Карла, которое определит мою дальнейшую судьбу.
И наконец, когда мы с Нейтом в сумерках возвращаемся домой, оно приходит.
«Мартина так зла на меня, – читаю я. У меня перехватывает дыхание. А потом я вижу следующие строки: – Это потому, что я не сказал ей, какая ты горячая. Она была к этому не готова».
Я опускаю взгляд на свое тело в зимнем комбинезоне. Утепленные штаны и дутая куртка. Нижняя половина моего лица замотана шарфом (как было и днем), а все волосы убраны под шапку, обрамленную огромным капюшоном. Сейчас я выгляжу как тот круглый человечек из рекламы шин «Мишлен». Как она могла подумать, что я горячая? Она даже не могла меня толком разглядеть.
Она хочет, чтобы мы втроем встретились на этой неделе. Ты как?
«Конечно, – быстро пишу я в ответ, чтобы не дать себе время подумать над этим. – Было бы здорово».
МЫ ДОГОВОРИЛИСЬ ПРОВЕСТИ НАШУ встречу втроем в баре на вечере викторин. И выбор наряда для этого мероприятия ставит меня в тупик. Хочет ли Мартина, чтобы я была привлекательна? Или она воспримет это как угрозу? Я останавливаю свой выбор на трикотажном платье-свитере. Оно симпатичное, но не слишком облегающее. Закрыв за собой дверь, я решаю медленным шагом прогуляться до бара, где мы договорились встретиться.
Когда я пришла, они уже были внутри. И, к моему удивлению, когда я подошла, Мартина встала и крепко обняла меня. На девушке облегающее платье в пол с горизонтальными полосками, которое я никогда не смогу надеть. Однако на ней оно выглядит потрясающе. У нее большая грудь и узкая талия, и она явно не рожала детей. Несмотря на холодную погоду, ее кудрявые волосы все еще влажные после душа.
– Ты так приятно пахнешь, – говорю я, не задумываясь. «О боже, – я начинаю внутренне паниковать. – Теперь она подумает, что я какая-то чудачка, нюхающая волосы».
Но ее лицо озаряется от комплимента, и я чувствую, что попала в точку: потешь эго Мартины, и все будет хорошо.
Мартина пересаживается на диван рядом с Карлом, а я занимаю место напротив них. Когда Карл опускает руку под стол и сжимает мое колено, я сбрасываю его руку, сохраняя нейтральное выражение лица. Неужели он не понимает, что сейчас поставлено на карту?
– Нам нужно название команды, – объявляет Мартина.
– Как насчет «Полиаморов»? – с ухмылкой предлагает Карл.
Мартина взмахивает рукой, отвергая этот вариант.
– Я думала о «Двух умницах и Карле», – она ухмыляется, и я неловко смеюсь.
Карл рассказывал мне, что Мартина очень гордится своим высшим образованием, а поскольку Карл не учился в колледже (и даже не получил аттестат о среднем образовании, решив вместо этого посвятить себя фотографии), ей нравится превозносить свое превосходство в этом вопросе над ним. Но это не похоже на безобидное подтрунивание. За ее словами скрывается что-то агрессивное. А может быть, это просто я слишком много в этом вижу?
– Я пойду принесу нам выпить, – говорит Карл, вставая на ноги. – Думаю, я знаю, что вам обеим понравится. – Он смеется в своей легкомысленной, дурашливой манере, а я улыбаюсь Мартине, пытаясь оценить ее реакцию на то, что Карл сделал акцент на нас двоих как на едином целом. Она принимает свое обычное вечно недовольное выражение лица и смотрит мужчине вслед. Я словно вернулась в среднюю школу и заняла место за столом для избранных девчонок. И сейчас мне нужно стать достаточно незаметной, чтобы избежать пристального внимания к своей персоне.
– Карл сказал мне, что ты перескочила через один класс, – говорит она. – Ты гений или что-то вроде?
«Вот зараза, – думаю я. – Вот теперь я действительно вернулась в среднюю школу».
– Определенно нет! – отвечаю я, надеясь, что мое выражение лица передает всю абсурдность этого высказывания.
– А Карл, похоже, считает тебя такой, – говорит она. По ее взгляду я вижу, что она не разделяет его мнения.
– Это просто потому, что он не говорит по-английски, – отмахиваюсь я.
Она громко рассмеялась и опустила свою руку на мое плечо.
– Ха-ха! О, это правда! – фыркает она. И вот я играю в игру, придуманную двенадцатилетними девочками: высмеивание других как часть ритуала сближения.
Карл возвращается с нашими напитками и улыбается, глядя на развернувшуюся перед ним сцену: его невеста веселится с его девушкой и все прекрасно проводят время. Знает ли он, что это всего лишь красивая картинка? Я следую примеру Мартины и притворяюсь, что смеюсь вместе с ней, когда она подшучивает над Карлом: над его «плохим» английским, на его весом, над отсутствием стабильной зарплаты. Я чувствую смутное беспокойство, но мужчину, похоже, ее слова не волнуют. Может быть, это просто способ Мартины справиться с ее собственной неуверенностью? В любом случае я благодарна за то, что ее внимание сосредоточено не на мне.
Но когда ведущий начинает задавать вопросы викторины, я по неосторожности оказываюсь в центре внимания. Я знаю больше ответов, чем Мартина. А когда во мне пробуждается эта соревновательная жилка, ее трудно подавить.
В каком году Соединенные Штаты бойкотировали Олимпийские игры?
– Это было в тысяча девятьсот восьмидесятом году!
Какими существами питаются морж и плотник в поэме Льюиса Кэрролла?
– Устрицами!
Кто был соперником Марка Макгвайра в гонке хоум-ран 1998 года?
– Самми Соса!
Только в третьем раунде я замечаю ее раздражение. И я начинаю оправдываться за свои знания.
– О, я старше тебя, Мартина, – говорю я, пытаясь польстить ей. – Ты же только родилась в восьмидесятых?
– …В конце концов, я учительница английского языка. Мне ли не знать Льюиса Кэрролла!
– Мой папа – болельщик «Кабс». Клянусь, это единственный вопрос о бейсболе, на который я могу ответить.
Девушка выпила уже четыре бокала против моих двух и, возможно, еще несколько до моего прихода. Ее прежнее поведение, которое я старалась воспринимать как проявление оптимизма, теперь стало откровенно скверным. Я делаю вид, что ответы на остальные вопросы не знаю, и мы уходим, не дождавшись финального раунда.
Мы втроем стоим на улице уже несколько неловких минут, пока я стараюсь придумать стратегию для отступления. Сначала я иду обнять Мартину на прощание. Затем, к моему удивлению, Карл наклоняется, чтобы тоже обнять девушку.
– Я провожу Молли до дома, хорошо? – говорит он негромко.
Зараза.
– Ты не обязан этого делать, – сопротивляюсь я. – Я могу добраться до дома сама.
– Нет, он проводит тебя, – произносит Мартина с натянутой улыбкой. – Он явно хочет это сделать. – Она резко разворачивается на каблуках и, спотыкаясь, уходит в другую сторону.
– Она расстроена, Карл! – кричу я шепотом. – Я одна пойду домой. А ты иди с ней.
– Нет, пожалуйста. Просто подожди здесь. С ней все в порядке. Уверяю тебя. Дай мне только пару минут, я поговорю с ней. Сейчас вернусь. – Он догоняет ее в несколько шагов и перехватывает на углу улицы.
Я делаю вид, что занята своим телефоном, и пытаюсь подслушать, о чем они говорят. Не уверена, что те обрывки разговора, что доносятся до меня, я разобрала верно. «Можешь трахнуть ее прямо сейчас, мне все равно», – слышу я или мне кажется, что я это слышу. Стоит ли мне ждать Карла здесь или лучше уйти? «Так все и закончится», – думаю я. Мартина заставит его порвать со мной, и мне придется начинать искать партнера заново. А я не могу этого сделать. Скажу Стюарту, что старалась изо всех сил, но просто не могу больше жить в открытом браке.
В следующее мгновение Карл направляется ко мне, широко улыбаясь.
– Все в порядке, – объявляет он. – Пойдем.
Я бросаю на него недоверчивый взгляд, но он берет меня под локоть и уводит вперед. Первый квартал мы проходим молча, а потом он говорит:
– Ты ей действительно нравишься. Она просто злится на меня. У нее это бывает, когда она выпьет.
– Но она злится на тебя за то, что ты провожаешь домой меня! Ты должен был пойти с ней! – протестую я.
– Нет, нет, дело не в этом, – говорит он, сдвигая очки на переносицу. – Если я скажу тебе, ты обещаешь не расстраиваться?
– Ну ладно, – говорю я, уже предчувствуя, что нарушу свое обещание.
– Она ревнует. Не потому, что я с тобой, а к тому, что ты со мной. – Я чувствую на себе его взгляд, но не поворачиваю голову и смотрю вперед. – Думаю, ей будет легче, если мы… ну знаешь… будем спать все вместе. Но только если ты захочешь. Никакого давления.
Выслушав Карла, я мысленно перенеслась в нашу старую квартиру в Верхнем Вест-Сайде, за год до свадьбы со Стюартом. После второго визита в тот злосчастный секс-клуб я решила, что с таким видом развлечения покончено навсегда. Мы тогда переключились на идею старого доброго секса втроем. Во времена моего обучения в колледже я испытывала симпатию к нескольким девушкам, но никогда не была до конца уверена, что за моим влечением скрывается сексуальный подтекст. Когда Стюарт сказал мне, что его бывшая Дикая Венди (он называл ее так, потому что среди его подружек была и Зануда Венди) хочет со мной познакомиться поближе, я начала сомневаться в этой затее. «Ты как раз в ее вкусе», – сказал мне тогда Стюарт, лежа в постели, лаская мою грудь и поглаживая меня в предвкушении.
Я замерла на мгновение, вздохнула и повернулась к Карлу: