Ложась со Стю в постель той ночью, особо не вдаваясь в подробности, я как бы невзначай произношу:
– Мэтт предлагает встретиться.
– Да? – спрашивает муж, будто он только и ждал этого. Его ладонь плавно скользит вверх по моему бедру под одеялом. – И что ты ответила?
– Еще ничего.
– Малышка, я не против. Серьезно.
– Ты уверен? – повернувшись лицом к нему, уточняю я, а рука мужа тем временем плавно перемещается к моему лобку.
Он нежно целует меня в шею, а затем сжимает грудь ладонью:
– Абсолютно.
Признаться, я завидую его уверенности.
На следующий день, когда Дэниел был в школе, а Нейт размазывал бананы по столешнице, я написала Мэтту. У меня ушло несколько часов на то, чтобы придумать идеальное сообщение. «Какие планы на пятницу?» – кажется излишне навязчивым. «Ты свободен в пятницу?» – слишком формально. «Давай сходим куда-нибудь в пятницу!» – чересчур отчаянно.
Самое ужасное, что мне не с кем посоветоваться. Большинство моих друзей в браке. Я представляю, как обращаюсь за советом и говорю кому-то из них: «…и Стюарт хочет, чтобы я пошла на свидание», – и как на лице друга отражается недоверие.
Как насчет пятницы?
Я смотрю на три слова на экране. Непринужденно, но уверенно, мысленно отмечаю я и сразу же нажимаю кнопку «Отправить». Ответ от Мэтта приходит незамедлительно.
Отлично.
Дни до пятницы проходят как в тумане. Я заранее сообщаю Стю, что найду няню на вечер пятницы, чтобы он не торопился домой с работы. Но на самом деле я просто хочу, чтобы он вернулся домой хоть немного позже. Более того, я понимаю, что хочу какое-то время побыть наедине с собой после встречи с Мэттом. Мне будет необходимо побыть одной.
В пятницу я замечаю, что не могу съесть ни крошки. В обычный день я доедаю остатки яичницы Нейта на завтрак или корочки от запеченного бутерброда с сыром, а на обед съедаю остатки хот-дога, и на протяжении всего дня я перекусываю чипсами из морских водорослей и батончиками из гранолы. Но сегодня мне не хочется даже чашечки кофе, поэтому я потягиваю через трубочку чай со льдом и, допив его, прогрызаю дыру в соломинке.
Няня приходит в пять тридцать, и у меня остается больше часа, чтобы принять душ и собраться. Я украдкой достаю из холодильника бутылку пива, а из выдвижного ящика открывалку, прячу улов под толстовку и бегу в спальню. Когда я делаю большой глоток, на мой телефон приходит сообщение от Стю.
Повеселись сегодня, малышка.
Я буду думать о тебе.
Эта простая фраза чем-то задевает и раздражает меня. Неужели он думает, что все это ради него?
И вот на часах без четверти семь, и я полностью готова. Дэниел увлечен мультфильмом про Губку Боба, а вот Нейт заходится в истерике, видя, что я направляюсь к двери.
– С ним все будет хорошо, – уверяет меня няня, после того как я в третий раз обнимаю и целую младшего сына. Закрывая за собой дверь, я слышу, как она говорит Нейту: – А давай выберем игрушки, которые пойдут с нами купаться.
«С ним все будет хорошо, – как мантру повторяю я про себя, стоя на крыльце нашего дома. – Все будет хорошо. Все будет хорошо. Все будет хорошо».
Я вспомнила те времена, когда ездила на работу, у меня была возможность почитать что-нибудь в метро. Как-то я наткнулась на интересную строчку в романе Кейт Шопен «Пробуждение». Главная героиня Эдна сказала следующую фразу: «Я готова отдать жизнь за своих детей, но не душу». Тогда меня смутило такое разграничение. Но теперь, когда у меня появились дети, эта фраза обрела для меня свой сокровенный смысл. И тем не менее один вопрос остается без ответа: «Кто же я, если не мать и жена?»
Признаться честно, я не знаю. Возможно, пришло время выяснить это.
Мы с Мэттом договорились встретиться в том же баре. Открывая тяжелую дверь, я поймала себя на том, что у меня дрожат руки. Пройдя внутрь и осмотревшись по сторонам, замечаю мужчину у барной стойки в джинсах и классической рубашке. Когда он улыбается и машет мне, сковывающее мое тело напряжение сразу отходит на второй план и сменяется чем-то другим. Чем-то всепоглощающим и непреодолимым.
Желанием.
Пока я иду к нему, он встает со стула. Я и забыла, какой же он высокий. Стюарт часто упрекал меня тем, что есть определенный типаж мужчин, который мне нравится: высокий, спортивного телосложения, с густой копной волос. «Представь себе мою противоположность, вот такой парень тебе понравится», – не раз повторял супруг.
Не задумываясь, я делаю то, что кажется естественным в этой ситуации: я обнимаю Мэтта. Мое лицо оказывается на уровне треугольника открытой кожи на его груди. Я думаю о том, что такое объятие можно воспринимать как проявление дружеских чувств, не более. Вдохнув его запах – геля для душа, пива, молодости и свободы, – я понимаю, что он тоже сжимает меня в объятиях. Еще какое-то мгновение мы не отпускаем друг друга.
– Привет, – говорит Мэтт, глядя на меня своими глазами цвета морской волны.
– Привет, – легко отвечаю я.
Под его пристальным взглядом я снимаю куртку.
– Ты хорошо выглядишь.
Я смеюсь.
– О да, я приняла душ и даже нашла одежду без единого пятна.
Сказанная мной фраза звучит небрежно, но на самом деле я потратила не один час на то, чтобы выбрать одежду для нашей встречи. Мне не хотелось выглядеть слишком ярко и неуместно, но я также хотела вытеснить из его памяти образ растрепанной и замученной матери в декрете. Мой выбор пал на черные джинсы, ботинки на небольшом каблуке и тонкий облегающий гольф. Я сделала легкий макияж, дополнила свой образ серьгами-кольцами и уложила волосы. Сидя на барном стуле рядом с Мэттом, я чувствую себя красивой. Такой же красивой, как чувствовала себя в начале отношений со Стюартом. Я понимаю, что муж не виноват в том, что моя самооценка упала в район плинтуса. Он постоянно повторяет мне, что я прекрасна. Но мне трудно в это поверить. Материнство беспощадно высосало из меня всю былую красоту. Я забыла, как это приятно, когда ты хорошо выглядишь.
– Будешь эль? – спрашивает Мэтт. – Их пильзнер[2] тоже хорош, хочешь попробовать?
Он пододвигает свой бокал по барной стойке прямо ко мне. Я приподнимаю его и делаю глоток. Я пью из бокала Мэтта. И он помнит, что я пила в прошлый раз.
– Вкусно. Но, по-моему, сегодня я угощаю тебя.
– Не парься. Следующий бокал можешь взять ты. Или даже два.
Мы не спеша пьем пиво, и мне трудно сосредоточиться. Я лишь вполуха слушаю нашу непринужденную беседу, в которой мы освежаем в памяти то, что узнали друг о друге во время первой встречи. В основном я думаю о том, на каком близком расстоянии находятся наши лица. И о том, что наши бедра постоянно соприкасаются. Учитывал ли Мэтт этот нюанс, когда выбирал, где мы будем сидеть? А может, он рассчитывал на то, что между нами не будет стола, создающего условную границу?
В момент, когда я почти допила второй бокал, до меня дошел смысл ответа Мэтта. Минутой ранее я спросила его, давно ли он живет в Парк-Слоуп[3]. Казалось бы, совершенно безобидный вопрос.
– Мы с девушкой переехали сюда несколько месяцев назад, – ответил он. – Мы снимаем квартиру на Шестнадцатой улице возле парка. А вы с мужем давно здесь поселились?
Девушка. Муж.
Я замолкаю. Конечно, он знает, что я замужем. И я никогда не пыталась скрыть этого. Но в ту секунду, услышав от него слово «муж», я почувствовала, будто Стю стоит у меня за спиной. У Мэтта есть девушка. Почему эта информация меня задела? Может, он считает, что мы оба изменяем своим партнерам? А возможно, он воспринимает наше общение как не больше чем дружбу? Я допиваю до дна и перевожу взгляд вверх, словно размышляю над ответом на его вопрос.
– Дай-ка подумать, – протягиваю я. – Мы поселились здесь прямо перед рождением Дэниела, а сейчас ему шесть. Ну да. Прошло уже шесть лет. И скоро мы переедем в новый дом. В этом же районе. Так что получается, что мы решили остаться здесь навсегда. Сейчас в том доме идет ремонт. Это сложный процесс, но так здорово, что у нас будет больше свободного пространства.
Я прислушиваюсь к тому, что говорю, и мне становится дурно. Звучит так, будто я в восторге от своей однотипной жизни. Моему сыну уже шесть. Мы скоро переедем в дом побольше. А сейчас там ремонт. Ох, это такое испытание. Становится тошно от того, что я несу. Это все не я. Но ведь я и не та женщина, которая сейчас игриво прикасается коленом к бедру почти незнакомого мужчины и строит ему глазки.
Мои пальцы немного дрожат, когда я достаю из кармана свой телефон.
– Боже мой, как поздно. Мне пора домой, отпускать няню.
– Оу, хорошо, – произносит Мэтт. – Можно тебя проводить?
– Нет, тебе не по пути. Но когда мы переедем на Десятую улицу, то станем соседями! – щебечу я, стараясь звучать максимально дружелюбно. Достав из бумажника несколько купюр, кладу их на стол и прижимаю пустым бокалом. – За напитки. Было здорово!
Я буквально спрыгиваю с барного стула и набрасываю на плечи куртку.
– Да, было, – задумчиво кивает Мэтт, пристально смотря на меня. – Тебя точно не нужно проводить?
– Точно! Пока! – На прощанье я машу ему рукой и неловко пробираюсь между двадцатилетними ребятами, преграждающими мой путь к выходу.
Выйдя из бара, я прячусь в темноте улицы и быстрым шагом иду вперед. Что я творю?! О чем я только думала! Я – жена. Я – мать двух маленьких детей. Как в моем представлении должно было пройти «свидание» с молодым парнем? Ускоряю шаг по направлению к дому. Ну конечно, у него есть девушка. Неужели он должен тосковать по мне в то время, когда я с семьей, и надеяться, что я выкрою час-другой для встречи с ним? Скорее всего, он просто воспринимает меня как женщину постарше, запавшую на него, общение с которой тешит его самолюбие.