– Я когда-нибудь рассказывал тебе о том, как Киви ударила Эвана по лицу? – спрашивает он, и я слышу, как он смеется. Чувствую, как мое тело напрягается, но я молчу. – Это было несколько лет назад, когда они только пришли к открытому формату брака. Киви сходила уже на сотни свиданий до того, как Эван нашел ту женщину, которая ему понравилась. И вот он наконец пошел с ней на свидание, конечно, с полного одобрения Киви, а как только вернулся домой, она ударила его. Четким ударом прямо в лицо. Она чуть не сломала ему нос.
Я останавливаюсь так внезапно, что Стюарт наступает мне на пятку ботинка. Развернувшись, я испытываю не меньшее искушение ударить по лицу его.
– И какого хрена ты мне это рассказываешь? – Я злобно выплевываю вопрос ему в лицо. – Почему гнев Киви так чертовски забавен, а мой гнев – это то, о чем я никогда не должна даже заикаться?!
Я наблюдаю, как у Стюарта меняется выражение лица с искреннего удивления на что-то неопределимое для меня. Как будто он только что решил головоломку, над которой бился годами. Он замирает на месте.
– Мы постоянно говорим о твоем гневе, Молли, – отвечает он. – На самом деле я не могу вспомнить, когда в последний раз мы разговаривали и ты не злилась или я не переживал, что разозлю тебя. И как только я ослабил бдительность… – Он замолкает на полуфразе и, обойдя меня по дуге, уходит вперед. Листья и ветки под его ногами хрустят и щелкают, как петарды.
– И это все?! – кричу я ему вслед. – Мы закончили разговор? И ты собираешься просто бросить меня одну в лесу?
– Да, черт подери, мы закончили! – кричит он, но перестает идти и прислоняется рукой к стволу дерева. Какое-то время он стоял молча, а когда снова заговорил, каждое слово давалось ему с трудом: – Мне кажется, ты хочешь на меня злиться. Каждый разговор с тобой – минное поле. Ты словно ждешь, когда я затрону какую-то запретную тему, но я никогда не знаю, что именно спровоцирует взрыв. Я устал, Молли. Я больше так не могу.
– Так ты хочешь закрытый брак? – спрашиваю я, расставляя следующую ловушку.
– Ты же знаешь, что я этого не хочу, – отвечает он. Я молча праздную эту победу. – А ты, возможно, сегодня этого хочешь, но признай: если бы Карл все еще был в твоей жизни, у нас бы не было подобного разговора. И если завтра ты встретишь кого-то нового, тогда мы не станем это обсуждать.
Я рассматриваю гриб, растущий из поваленного дерева, чтобы не признавать правдивости его слов.
– И знаешь, в чем ирония? – спрашивает Стюарт. Кажется, что он разговаривает сам с собой, поэтому я не решаюсь ответить. Но я поднимаю на него свой взгляд. – Киви считает тебя потрясающей. Я ведь только что рассказал тебе историю о том, как она ударила Эвана. И знаешь что? Она рассказала мне об этом, когда мы говорили о тебе. Я рассказал ей, что у тебя сейчас перерыв в отношениях, но ты все равно разрешаешь мне ходить на свидания и встречаться с женщинами – и это потрясающе, Молли. И я не принимаю это как должное. И Киви сказала, что она восхищается тобой за то, что у тебя есть силы так поступать. Что ты можешь дать мне то, что сделает меня счастливым, даже если тебе при этом нелегко. И я благодарен тебе за это. Правда.
Я снова смотрю на гриб, обдумывая его слова. Я действительно поставила Стю ультиматум по поводу консультаций для пар, но я никогда не требовала, чтобы статус нашего брака изменился. Я несколько раз размышляла об этом на терапии с Митчеллом, но всегда приходила к одному и тому же выводу: я знаю, что Стюарт будет счастливее именно при таком раскладе. И в глубине души я также понимаю, что это хорошо и для меня, независимо от того, встречаюсь я с кем-то или нет. Я учусь быть ответственной за свое собственное счастье. На мгновение я представляю свое ведро и мысленно заделываю небольшую пробоину, образовавшуюся на дне.
– Не за что, – отвечаю я. – Извини за мины.
– Все в порядке, – говорит он. – А они еще есть там впереди? – уточняет он, кивком головы показывая в сторону тропинки.
– Хотела бы я знать, – честно признаюсь я. Он взваливает рюкзак на спину и жестом показывает, чтобы я снова шла первой. – И еще кое-что. Обещаешь, что не будешь злиться?
– Не буду, – отвечает муж, прищурив глаза.
– Можешь снова достать мою бутылку с водой?
Стю застонал, в очередной раз снимая со спины рюкзак.
– Ты настоящая заноза в заднице. Знаешь, да?
– Вот кто бы говорил, – с улыбкой парирую я.
Последний день отпуска совпадает с нашей семнадцатой годовщиной. Мы никогда не делаем друг другу подарков, только поздравительные открытки. Несколько месяцев назад, когда мысли о Карле все еще навязчиво преследовали меня, я открыла один из ящиков комода, и там, среди массы спортивных штанов, пижам и маек, лежала старая открытка от Стюарта, на которой было написано:
ОДНАЖДЫ ТЫ НАЙДЕШЬ ЭТУ ОТКРЫТКУ В ЯЩИКЕ…
И я действительно уже в третий раз находила эту открытку в ящике. Каждый раз я клала ее обратно, убирала в самый узкий ящик в верхней части комода, и каждый раз она проскальзывала вниз через просвет между досками и приземлялась на новом месте. Моя верхняя полка забита открытками, которые Стю дарил мне на протяжении многих лет, но эта единственная, которая постоянно путешествует. В этот раз она опустилась на четыре полки вниз и заняла место ровно по центру выдвижного ящика. Я знаю, что напечатано на внутренней стороне, но все равно почувствовала трепет предвкушения, когда открывала послание от Стю.
ОДНАЖДЫ ТЫ НАЙДЕШЬ ЭТУ ОТКРЫТКУ В ЯЩИКЕ…
…И МЫ ПО-ПРЕЖНЕМУ БУДЕМ ЛЮБИТЬ ДРУГ ДРУГА.
Внутри открытки было еще послание, написанное каллиграфическим почерком Стюарта. Две страницы прекрасного и уморительного признания. Помню тот момент, когда я застала Стюарта за ноутбуком, а он писал текст для моей открытки. Я и не подозревала, что он вначале всегда набирает черновик, а потом переписывает его от руки.
В этом году я очень старалась написать для Стю открытку, которая бы хоть немного соответствовала той высокой планке, которую он установил. Но, как обычно, мое поздравление не идет ни в какое сравнение с тем, что придумал мой муж. На его открытке изображена женщина, согнувшаяся пополам, делающая стойку на руках и удерживающая в воздухе ноги, а на ее лице блаженная улыбка.
ЖИЗНЬ ВО МНОГОМ ПОХОЖА НА ЙОГУ.
РАССЛАБЬСЯ, БУДЬ ГИБКОЙ…
А когда я открыла ее, то внутри увидела продолжение:
…И ПОСТАРАЙСЯ НЕ ПУКАТЬ.
Моя прекрасная жена!
Каждый год я задаюсь одним и тем же вопросом: какая открытка лучше всего отражает события нашего прошедшего года?
Возможно, лучше выбрать что-то трогательное? Забавное? Или еще одну с надписью «Счастливого пятнадцатилетия»? Нет. В этом году я остановился на элегантном варианте, чтобы напомнить тебе, каким веселым был прошедший год и как потрясающе ты выглядишь в штанах для йоги.
Эта открытка отражает то, что мы оба научились лучше принимать недостатки друг друга. Брак – это тяжелая, иногда чрезвычайно сложная работа, при достижении успеха в которой мы оба чувствуем себя счастливыми, обновленными и лучше понимающими друг друга. И немного потными.
А еще, возможно, я выбрал ее потому, что другим более-менее интересным вариантом в круглосуточном магазине в 2 часа ночи была открытка с текстом «С годовщиной от собаки».
Я не стану утверждать, что весь прошедший год был сплошь украшен цветами и единорогами. Я знаю, что у нас были трудные времена в плане знакомств. Откровения. Мигрени. И много всякого другого дерьмишка. И, кажется, я все-таки купил не ту открытку. Но этот год был бомбическим!
Но нет никого (и я имею в виду ВООБЩЕ НИКОГО) в этом мире, с кем бы я хотел пройти через все эти моменты вместе. Ты моя жена. Мой друг. Мой психотерапевт. Именно тебя в виде Ангела и Дьявола я представляю на своих плечах. Ты – мой второй пилот. Мой капитан. Мой модный критик.
Но в первую очередь ты мой любимый человек. Навсегда. И то, что ты с каждым годом становишься все красивее и сексуальнее, – это приятный бонус.
И ты просто охренительно потрясающе выглядишь в штанах для йоги. Настолько хороша, что стоит упомянуть об этом дважды.
Я люблю тебя. Каждый сексуальный, милый, причудливый, поцелуйный сантиметр тебя.
С любовью, твой муж Стю.
Целую.
Когда мы возвращаемся в Бруклин, я снова погружаюсь в привычную рутину: работу, уроки игры на гитаре, помощь Нейту с домашним заданием по математике и мой способ спустить пар после этого – бокс. Мне нравится, как, выйдя из поезда, я иду против толпы пассажиров, возвращающихся домой из офисов в центре города. Нравится, как моя тяжелая сумка оттягивает плечо. Нравится рыться в ней, чтобы найти свою огромную бутылку с водой. И я в восторге от тяжести моих перчаток. А еще у меня есть новый любимый ритуал – скатывание боксерских фиолетовых бинтов с рук после тренировки.
Когда поезд подъезжает к следующей остановке, я чувствую, как в кармане вибрирует телефон. Я все время забываю, что на некоторых станциях метро теперь есть Wi-Fi. Вздохнув, достаю мобильный из бокового кармана на молнии. Скоро на земле не останется ни одного места, куда бы ни дошла электронная почта или сообщения в мессенджерах.
Мне пришло уведомление от OkCupid. В приложение я вернулась с новым настроем. Для основного фото профиля я выбрала свою фотографию на сцене с «Открытого микрофона». На ней я играю на гитаре и пою, при этом выгляжу неприступно и сосредоточенно. Я хочу позиционировать себя как сильную женщину, у которой есть свои увлечения и которой не нужно заимствовать чужие. В тот вечер я пела блюзовую песню, которую написала сразу после того, как Карл исчез из моей жизни, а Стю пошел на свидание с Киви:
Ты каждый вечер возвращаешься домой к своей любимой лжи,
Ты каждый вечер возвращаешься домой к своей любимой лжи.