Надев сапоги, застегнув на все пуговицы пальто и по уровень глаз натянув шапку, я засунула руки в варежки и терпеливо ждала отца, обливаясь потом. У Гретхен наверху был урок игры на скрипке. А я с предвкушением смотрела в окно гостиной, как будто сейчас был канун Рождества.
И тут я увидела его. Своего отца.
Его борода была припорошена снегом, и он брел по центру засыпанной снегом улицы, прокладывая себе путь руками в перчатках. А потом я помню, как мы отправились домой. Я гордо сидела на плечах своего отца-героя, а он шел по той тропинке, которую протоптал, пока добирался ко мне. Я слышала, как тяжело он дышал, и наблюдала за паром, окутывающим его лицо на выдохе. Чувствовала его сильные руки на моих маленьких ножках, когда он крепче сжимал меня, перешагивая через очередной сугроб. Он нес меня домой. Он оберегал меня.
В дремотной дымке, стирающей границы между воспоминанием и сном, отец снимает свою маленькую девочку с плеч и передает ее мне. Я уже достаточно взрослая, чтобы носить ее на руках, быть ее матерью, заботиться о ее потребностях. Засыпая, я прижимаю к себе мою трогательную малышку – Отличницу-Молли.
Глава 20
Бракоразводный процесс Скотта проходит с бешеной скоростью. Он решает не обращаться к адвокату и ничего не оспаривать. Диана переедет с сыном в Калифорнию.
Разговаривая с ним по телефону, я держу язык за зубами. Его пассивность приводит меня в недоумение, но я сдерживаю свой порыв предложить ему помощь и собственноручно нанять Скотту адвоката. Внезапно в голове складываются слова для новой песни. Я записываю их и накладываю на аккорды с перебором, который позаимствовала у одной из любимых групп Скотта – Mountain Goats:
В конце концов, мы оба знаем, что дело может быть не в том,
Что я спасти тебя не в силах, а ты и в этом не силен.
АДВОКАТ ДИАНЫ СОСТАВЛЯЕТ соглашение о разводе, и Скотт подписывает его накануне Дня святого Валентина. Узнав об этом, я отправляю ему сообщение: «Позволь мне пригласить тебя куда-нибудь». Мы не виделись несколько недель. Я советовала ему использовать это время, чтобы уделить внимание детям. К тому же Скотту предстояло найти себе новую квартиру. И я знаю, что он был обеспокоен тем, как оплатить аренду, поэтому я сама забронировала нам номер в отеле и столик в ресторане. Мы договорились встретиться в центре города, и, сидя в вагоне метро, я достаю из сумки открытку ко Дню святого Валентина, которую купила в киоске, и смотрю на ее чистый разворот. Что я могу написать? Я вставляю наушники в уши и включаю последний плейлист от Скотта «Микс для Молли #5», установив режим воспроизведения в случайном порядке. Скотт проникает в мои мысли через уши, как он всегда это делал. И каждая песня словно дарит мне еще одну частичку откровения о нас.
Вскоре я добираюсь до отеля и регистрируюсь. А когда Скотт присылает сообщение, что скоро будет, выхожу на улицу, чтобы подождать его там. Холодный воздух обдувает мое лицо. Вскоре он показывается из-за угла квартала и быстрым шагом идет ко мне. На нем тонкая куртка, и для такой прохладной погоды она явно не подходит. А еще Скотт без шапки и перчаток, и его руки засунуты глубоко в карманы джинсов. Он идет, не поднимая головы. Полагаю, он делает это для того, чтобы прикрыть лицо от ветра. Но когда его глаза встречаются с моими, он слабо улыбается, а затем снова опускает взгляд. Дурное предчувствие уже показало свое уродливое лицо и вцепилось своими холодными руками в мое горло. Я неуверенно развожу руки, чтобы обнять Скотта.
– Привет, – бормочет он, по-прежнему не глядя мне в глаза. – Мне очень нужно с тобой поговорить.
– У нас целая ночь впереди. Давай поднимемся в номер.
– Ты не против, если мы поговорим здесь?
– Ты ведешь себя странно, – с опаской смотря на него, говорю я. – Что происходит?
Он тянет меня за рукав к месту у кирпичной стены, защищенному от ветра.
– В субботу я переехал в новую квартиру.
– Уже переехал? Я думала, ты еще в поиске, – произношу я в замешательстве. – Но это же здорово! Не могу дождаться, когда увижу ее.
Он делает глубокий вдох, а затем быстро выплевывает продолжение фразы:
– Я не хочу быть один, Молли. Я хочу быть с тобой, но только если ты действительно сможешь быть со мной, – он понуро качает головой. – Не могу поверить, что я это делаю.
– Делаешь что? – спрашиваю я, хотя уже знаю ответ. Скотт молчит, опустив глаза. – Ты бросаешь меня? – Это одновременно неожиданно и неизбежно. Как и то, как Скотт обычно целует меня.
– Я не хочу, Молли. Я люблю тебя. И я хочу быть с тобой. Но я должен знать: ты когда-нибудь уйдешь от Стюарта?
Я сосредоточилась на том, чтобы выровнять свое дыхание. Вдох – раз, два, три. Выдох – раз, два, три.
– Я никогда не брошу Стюарта. И ты знал это с самого начала.
– Никогда, красавица? – спрашивает он, и его голос звенит от напряжения. – Даже когда твои дети уедут из дома?
– Скотт, я люблю тебя. И я люблю Стюарта. То, что Диана все испортила, не означает, что я уйду от мужа. Почему мы не можем оставить все как есть?
– Потому что я встретил другую, – тихо бормочет он.
Я чувствую, как поднимается волна. Прежде чем она обрушится на меня, я задаю взвешенный вопрос:
– И почему ты не можешь встречаться с нами обеими?
И ответ на свой вопрос я вижу в его глазах. Я понимаю, что упорно игнорировала его уже несколько месяцев. А может, и с самого начала. Скотту нужны моногамные отношения.
– Не думаю, что у меня получится, – шепчет он.
У меня начинает кружиться голова. Я закрываю глаза, чтобы успокоиться. А когда снова открываю их, свет уличных фонарей кажется мне слишком ярким. Говорить я не могу, только молча киваю. Развернувшись на каблуках, я иду ко входу в отель. Мне нужно побыть одной.
– Молли, – зовет меня Скотт. – Молли, мне очень жаль.
На лифте я поднимаюсь на верхний этаж и вхожу в номер, который покинула всего пятнадцать минут назад. Он кажется маленьким. Пустым. Моя открытка ко Дню святого Валентина выглядывает из сумки. Я достаю белый конверт и вскрываю его.
Я люблю тебя, Скотт. Я всегда буду любить тебя.
Я пытаюсь разорвать ее, но картон слишком плотный. И как ни рви ее, слова от этого не утратят свою правдивость. Я бросаюсь на кровать лицом вниз, ожидая, что вот-вот начну рыдать и заливаться слезами. Но вместо этого во мне теплой волной поднимается что-то другое. Это голос моей матери, который говорит мне: «О милая. Не волнуйся. Все еще впереди».
Мою грудь сжимает знакомая боль. Это одновременно и хорошо, и плохо. Она как та боль, которая появляется в теле после тяжелой тренировки. Мое физическое напоминание о том, что в сердечной мышце что-то изменилось, сладкое жжение, которое не проходит бесследно.
«Все еще впереди».
Когда мама сказала мне эту фразу, я думала, что она имела в виду, что в моей жизни будут еще другие мужчины. Больше любовников. Больше захватывающих свиданий, которые помогут мне сбежать от порой жестоких реалий брака и материнства.
Но на самом деле она имела в виду другое. Она хотела сказать мне: «Будет больше любви».
Я помню, как в ночь перед рождением Нейта я прокралась в комнату, где спал Дэниел. Мой большой беременный живот задевал прутья кроватки, которую моему первенцу вскоре придется освободить, чтобы у нас было место для его младшего брата. И тогда я переживала о том, что и мне придется освободить место в своем сердце. Я не понимала, как я смогу полюбить еще одного ребенка, когда моя любовь к Дэниелу переполняла меня до краев?
Но потом случилось чудо. На свет появился Нейт. И я полюбила их обоих.
Потому что любовь безгранична. Изобильна. И на самом деле она бесконечна. И ее секрет заключается в том, что любовь порождает любовь. Чем больше любишь, тем больше любви ты можешь отдать.
Я лежу на кровати в пустом гостиничном номере и чувствую, как любовь проникает в меня. Это больно и прекрасно одновременно. И эта боль и красота – части одного целого. Да, я люблю Скотта. И да, я люблю Стюарта. И да, я полюблю снова. В моем сердце хватит места, чтобы вместить в себя еще больше любви.
Я надеваю пальто и покидаю номер. Спускаюсь на лифте в холл и выхожу в холодную ночь. Скотт уже ушел. И я знала, что так будет. Возможно, я увижу его снова. А может, и нет. Но в любом случае я буду продолжать любить его.
Достав из кармана телефон, я набираю Стюарту.
– Привет, малышка. Как дела? – слышу я голос мужа.
– Мы со Скоттом только что расстались, – говорю я. Мой голос дрожит, когда я произношу это вслух. Но все в порядке. Все хорошо.
– Ох, родная, – отзывается он. – Мне так жаль. Я как раз собирался уходить, чтобы встретиться с Киви, но я могу все отменить. Хочешь, чтобы я позвонил ей?
Стю и раньше предлагал отменить свои планы с Киви: в другие ночи, когда я сгорала от ярости или плакала до тех пор, пока не проваливалась в сон. Я всегда брала себя в руки и говорила, чтобы он спокойно шел по своим делам, лгала ему и обещала, что со мной все будет хорошо. Но сегодня все по-другому. Сегодня я выбираю любовь к себе, и я готова принять любовь Стюарта.
– Да, спасибо, – отвечаю я.
– Подожди, – говорит мне муж. – Я скоро буду.
Благодарности
Впервые идея написать эти мемуары возникла у меня в апреле 2019 года. С тех пор я получила столько поддержки и советов, что их трудно все перечислить.
Я благодарна моим наставникам, которые побудили меня начать писать: Мишель Филгейт и Хизер Эйми О’Нил – кураторам из сообщества писателей Sackett Street Writers. Эмили Стоун и ребятам из разговорного клуба StoryStudio в Чикаго – спасибо за то, что помогли мне обрести свой писательский голос и преодолеть синдром самозванца. Кроме того, я в неоплатном долгу перед своими коллегами-писателями, с которыми познакомилась на многочисленных встречах. Ваши советы и комментарии, а также энтузиазм касательно моего проекта были бесценны. Отдельное спасибо Кристи Тейт за то, что она отложила свою работу, чтобы прочитать мое произведение и написать мою самую первую аннотацию.