Лора смотрела на лицо сына в таинственном лунном свете, и ей казалось, будто она видит перед собой чужого мальчика, которого совсем не знала. Конечно, она была в курсе его увлечения космической тематикой, которой независимо от возраста увлекается большинство детей, но только сейчас осознала влияние подобных увлечений на формирование сознания ее дорогого Криса. Несомненно, американские дети конца XX века не только обладали более богатым внутренним миром, чем родившиеся до них, но и, похоже, сумели развить воображение за счет чего-то отличного от сказок об эльфах, феях и привидениях, на которых выросли предыдущие поколения детей, получив благодаря этому удивительную для своего возраста и умственного развития способность оперировать такими абстрактными понятиями, как «пространство» и «время». У Лоры вдруг возникло странное ощущение, будто она сейчас разговаривает со специалистом в области космического ракетостроения, принявшим облик маленького мальчика, и это приводило ее в замешательство.
– Итак, когда этим людям не удалось убить нас во время первого перемещения сегодня вечером, почему они не предприняли второе перемещение, раньше первого, чтобы помешать моему ангелу-хранителю предостеречь меня и сразу убить нас? – спросила Лора.
– Понимаешь, твой ангел-хранитель уже появился во временно́м потоке, когда нас предупредил. Таким образом, если бы они вернулись до того, как он это сделал, то, во-первых, как бы тогда он вообще смог нас предупредить, а во-вторых, как бы в таком случае мы оказались здесь, целые и невредимые. Парадокс?
Крис засмеялся и захлопал в ладоши, словно гном, радующийся исключительно забавному побочному эффекту магического заклинания.
В отличие от сына Лора была настроена отнюдь не столь благодушно, поскольку у нее голова раскалывалась от всей этой зауми.
– Одни считают, что из-за наличия парадоксов путешествия во времени невозможны, – продолжил Крис, – а другие верят, что они вполне осуществимы при условии, что перенос в прошлое не создает парадоксов. Итак, если это действительно верно, тогда убийцы не могли явиться к нам домой даже на секунду раньше, потому что двое из них уже были убиты во время первого путешествия. Они не могли этого сделать, так как уже были мертвы, а это и есть парадокс. Но парни, которых ты не прикончила, а быть может, и какие-то новые путешественники во времени могут снова перенестись сюда, чтобы отрезать нам путь к шоссе. – Наклонившись вперед, Крис снова вгляделся в забрызганное ветровое стекло. – Вот потому-то молния и появилась чуть южнее, когда мы лавировали, спасаясь от пуль преследователей. Это прибыли новые парни из будущего. Зуб даю, они сейчас подстерегают нас впереди, притаившись в темноте.
Лора устало потерла виски:
– Но если мы повернем назад и не попадем в засаду, которую нам устроили впереди, они поймут, что мы разгадали их замыслы. И в таком случае, совершив уже третье путешествие во времени, вернутся к «мерседесу», чтобы убить нас, когда мы будем возвращаться той же дорогой. Какой бы путь мы ни выбрали, они в любом случае нас достанут.
Крис яростно помотал головой:
– Нет! Когда они поймут, что мы их переиграли, – быть может, через полчаса, – мы уже развернемся и проедем мимо «мерседеса». – От волнения он начал подпрыгивать на сиденье. – Итак, если они попытаются совершить третье путешествие во времени, чтобы вернуться к началу этой грунтовой дороги и перехватить нас там, у них ничего не получится, потому что мы успели проехать по грунтовке и теперь в безопасности. Парадокс! Вот видишь, мама, им приходится играть по правилам. Они вовсе не волшебники. А если играть по правилам, то можно и проиграть.
За все свои тридцать три года Лора еще ни разу не испытывала столь сильной головной боли, подкравшейся почти незаметно, но с ходу просверлившей череп. И чем напряженнее она пыталась решить задачу, как избежать встречи с бандой путешествовавших во времени убийц, тем глубже впивалась в голову невыносимая боль.
– Ну все, я сдаюсь, – не выдержав, заявила Лора. – Похоже, все эти годы мне следовало не изображать из себя серьезную взрослую женщину, а смотреть «Звездный путь» и читать Роберта Хайнлайна, поскольку все это выше моего разумения. Вот что я скажу: нам нужно их перехитрить, и в этом я полностью рассчитываю на тебя. А ты постараешься опережать их на один шаг. Они хотят нас уничтожить. Ну и каким образом они смогут нас уничтожить, не создавая ни одного из пресловутых парадоксов? Каким будет их следующий шаг… а потом – следующий? Прямо сейчас мы разворачиваемся и возвращаемся тем же путем, мимо «мерседеса», и, если ты прав, там не будет засады. Тогда где они в ближайшее время покажутся? Увидим ли мы их снова сегодня вечером? Подумай хорошенько над моими вопросами и, когда у тебя появятся какие-то идеи, дай мне знать.
– Обязательно, мама. – Крис сполз с сиденья, широко улыбнулся и закусил губу, увлекшись новой игрой.
Вот только все это отнюдь не было игрой. На кону была их жизнь. Нужно было избежать встречи с убийцами, обладающими сверхчеловеческими способностями, причем надежда на спасение зависела исключительно от богатства воображения восьмилетнего мальчика.
Лора завела автомобиль, дала задний ход и, проехав так несколько сот ярдов, нашла достаточно широкое место, чтобы развернуться. После чего они отправились назад в сторону застрявшего в кювете «мерседеса», по направлению к Биг-Бэр-Сити.
Она перестала бояться. В их ситуации было столько неизвестных, что ей уже было не до страха. Страх отличается от счастья или депрессии; это острое состояние, которое по определению не может продолжаться до бесконечности. Страх быстро иссякает. Или усиливается настолько, что вы теряете сознание или умираете от него, так как орете до тех пор, пока не лопаются сосуды в мозгу. Лора не орала и, несмотря на головную боль, не опасалась, что у нее лопнут сосуды. Нет, в ней засел сдержанный хронический страх, больше похожий на тревогу.
Какой тяжелый день. Какой тяжелый год. Какая тяжелая жизнь.
Экзотические новости.
Они миновали свалившийся в кювет «мерседес» и проехали до северной оконечности горной гряды, так и не встретив людей с автоматами. На пересечении с идущим вдоль озера шоссе Лора остановилась и посмотрела на Криса:
– Ну что?
– Пока мы просто едем куда глаза глядят и едем туда, где никогда не бывали и не собирались быть, мы в безопасности. Они не сумеют нас найти, так как понятия не имеют, где мы можем быть. Поэтому сейчас они для нас просто отморозки, с которыми можно случайно столкнуться.
«Отморозки? – подумала Лора. – Интересно, и что это такое: Герберт Уэллс в сериале „Блюз Хилл-стрит“?»
Тем временем Крис продолжил:
– Мама, теперь, когда мы обвели их вокруг пальца, эти парни вернутся в твое будущее, чтобы проверить всю имеющуюся о тебе информацию и твою биографию, после чего постараются понять, где ты появишься в следующий раз. Например, когда ты захочешь снова вернуться в наш дом. Если ты целый год не давала о себе знать, чтобы написать новую книгу, а потом поехала с ней в тур по городам, они непременно появятся в том книжном магазине, где ты будешь подписывать книги, так как это будет зафиксировано в будущем и они будут знать, что смогут тебя найти в конкретном магазине, в конкретное время и в конкретный день.
Лора нахмурилась:
– Ты хочешь сказать, что единственный способ до конца жизни избегать встречи с ними – это изменить фамилию, пуститься в бега, не оставив следа в информационном поле, просто исчезнув навсегда из анналов истории?
– Ага. По-моему, тебе именно это и придется сделать, – взволнованно ответил Крис.
Крис был достаточно сообразительным, чтобы найти способ обхитрить банду головорезов из другого временно́го измерения, но недостаточно взрослым, чтобы понять, как трудно абсолютно все бросить и начать новую жизнь с нуля, не имея ничего, кроме наличных денег. В каком-то смысле он напоминал человека с синдромом саванта – чрезвычайно одаренного в какой-то одной узкой области, но в высшей степени наивного и неприспособленного к жизни. В путешествиях во времени Крис разбирался так, словно жил на этом свете не меньше тысячи лет, но в том, что касалось других вопросов, оставался ребенком, которому шел лишь девятый год.
– Но я больше никогда не напишу ни одной книги, потому что мне придется общаться с редакторами, агентами хотя бы по телефону. Поэтому останутся записи телефонных разговоров, которые можно будет проследить. И я не смогу получать гонорары, потому что, как бы я ни старалась соблюсти анонимность, сколько бы счетов ни использовала для перевода денег, рано или поздно мне придется лично прийти за деньгами, что будет официально зафиксировано. И когда негодяи из будущего получат эту информацию, они уберут меня прямо в банке. Да и вообще, а как я смогу получить деньги, которые у нас уже есть? Как обналичу чек так, чтобы об этом не осталось записей, которые плохие парни смогут прочитать в будущем? – Лора растерянно заморгала. – Боже мой, Крис, мы в ловушке!
Теперь уже растерялся Крис. Он явно не понимал, откуда берутся деньги, как их откладывают на будущее и с каким трудом они достаются.
– Ну, мы можем пару дней просто колесить по округе, ночевать в мотелях…
– Мы можем ночевать в мотелях лишь в том случае, если я буду расплачиваться наличными. Они без труда найдут нас с помощью данных кредитной карты. И тогда они объявятся в мотеле в тот самый вечер, когда я воспользуюсь кредитной картой, и убьют нас.
– Ага. Тогда нужно пользоваться лишь наличными. Эй, мы можем есть исключительно в «Макдоналдсе»! Еда там дешевая, но очень хорошая.
Они спустились с заснеженной горной дороги в Сан-Бернардино – город с численностью населения 300 000 человек, избежав встречи с убийцами. Лоре нужно было срочно отвезти к врачу своего ангела-хранителя, и не только потому, что она была обязана ему жизнью, но и потому, что без него она никогда не узнает всей правды о происходящем и не сумеет выбраться из ловушки, в которой они оказались.