– На вашем месте я не была бы столь самоуверенной, – отрезала Лора, которой уже до смерти надоело изображать из себя хладнокровную преступницу.
– Не волнуйтесь, я вам подыграю. Наверное, тогда получится еще смешнее. – Доктор повернулся к Крису. – Кстати, когда мы шли через мой кабинет, ты, случайно, не заметил большую красную керамическую банку на письменном столе? Там полно апельсиновых долек и «Тутси поп», если хочешь.
– Ух ты! Спасибо большое! – обрадовался Крис. – Мамочка… можно мне конфетку?
– Но не больше двух, а иначе тебе потом будет плохо.
– Когда речь идет об угощении маленьких пациентов, – подал голос Бренкшоу, – полагаю, я действительно очень старомоден. И категорически никакой жевательной резинки без сахара. Какое от нее удовольствие? На вкус точно пластмасса. Ну а если после визита ко мне у них, не дай бог, начнется кариес, то это уже проблема их дантиста.
За разговором доктор достал стоявшее в углу складное кресло-каталку, разложил его и выкатил на середину комнаты.
– Дорогой, побудь здесь, пока мы сходим к джипу, – сказала сыну Лора.
– Хорошо. – Крис уже успел залезть в красную керамическую банку в поисках угощения.
– Ваш джип на подъездной дорожке? – поинтересовался Бренкшоу. – Тогда выйдем через заднюю дверь. Так будет менее подозрительно.
Лора направила на доктора револьвер, чувствуя себя при этом круглой дурой, и прошла следом за ним через боковую дверь смотровой с выходом на пандус.
– Выход для инвалидов. – Шаркая шлепанцами по бетону, доктор толкал перед собой кресло-каталку по дорожке позади дома.
Владения Бренкшоу оказались весьма обширными, благодаря чему соседний дом не смотрел окна в окна. В отличие от парадного входа задний двор был засажен не ольхой, а вечнозелеными фикусами и соснами. И все же, несмотря на темноту и завесу из ветвей, Лора не была уверена, что соседи не увидят их из окна, если кому-нибудь вздумается выглянуть во двор.
Весь мир, казалось, замер и притих, как всегда между полуночью и рассветом. И даже если бы Лора не знала, что сейчас два часа ночи, она в любом случае могла определить время с точностью до получаса. Хотя сюда доносились слабые отголоски большого города, кругом было тихо, как на кладбище. И любой человек, даже просто выносящий мусор, мог почувствовать себя секретным агентом на тайном задании.
Дорожка вокруг дома пересекалась с тропкой, идущей через задний двор. Они миновали заднее крыльцо, прошли по проходу между домом и гаражом, оказавшись на подъездной дорожке.
Бренкшоу бросил взгляд на задние номера джипа и хмыкнул:
– Заляпанные грязью номера. Очень убедительный штрих.
Открыв заднюю дверь, доктор забрался в джип, чтобы осмотреть раненого.
Лора бросила взгляд в сторону улицы. Все было спокойно. Пока.
Но если патрульный автомобиль полиции Сан-Бернардино случайно проедет мимо, то офицер полиции непременно остановится посмотреть, что происходит возле дома доброго доктора Бренкшоу.
– Господи, да у вас там и впрямь раненый! – воскликнул Бренкшоу, вылезая из джипа.
– А почему, черт возьми, вас это так удивляет?! По-вашему, я решила устроить вам здесь бесплатный цирк?
– Давайте внесем его в дом. Быстро! – распорядился доктор.
Но так как одному ему было явно не справиться с раненым, Лоре пришлось, засунув револьвер за пояс джинсов, прийти на помощь.
Бренкшоу не попытался убежать, или вырубить Лору, или обезоружить ее. Усадив раненого на кресло-каталку, он спокойно покатил его по дорожке, затем – по проходу между домом и гаражом, а потом – вокруг дома в сторону пандуса.
Схватив с переднего сиденья джипа «узи», Лора последовала за доктором. Она не думала, что ей понадобится автомат, но с ним было как-то спокойнее.
Через пятнадцать минут, сделав рентген и изучив снимок на светящемся экране в углу смотровой, Бренкшоу сказал:
– Пуля прошла насквозь. Выходное отверстие чистое. Кость не раздроблена. Так что хотя бы за это можно быть спокойным.
– Класс! – отозвался со своего кресла в углу Крис, с довольным видом сосавший «Тутси поп».
В доме было тепло, однако Крис оставался в куртке, впрочем, так же как и Лора, на случай поспешного отступления.
– Он что, в коме? – спросила Лора.
– В коматозном состоянии. Правда, рана не инфицирована. Но теперь, когда первая помощь оказана, инфекции, возможно, и не возникнет. У него травматическая кома от пулевого ранения, потери крови, шока и прочего. Его не следовало перевозить.
– У меня не было выбора. А он сможет выйти из этого состояния?
– Вероятно. В его случае кома – это реакция организма, помогающая сберечь энергию и тем самым ускорить выздоровление. Он потерял не так много крови, как кажется. Пульс более-менее в норме. Будем надеяться, что состояние комы продлится недолго. Увидев окровавленные рубашку и лабораторный халат, вы наверняка решили, что ваш раненый буквально истек кровью, но это не совсем так. Хотя, конечно, больному пришлось нелегко. Впрочем, основные кровеносные сосуды не задеты, а иначе все было бы гораздо хуже. И все-таки раненого следует отвезти в больницу.
– Тема закрыта, – вспыхнула Лора. – Нам нельзя в больницу.
– Ну и какой банк вы ограбили? – пошутил Бренкшоу, но уже без прежнего озорного блеска в глазах.
Пока проявлялась пленка, доктор обработал рану, залил ее йодом, присыпал антибиотиком и приготовил повязку. Затем взял иглу, некое непонятное приспособление, а также принесенную из кабинета толстую нитку и положил все это на поднос из нержавеющей стали, прикрепленный к краю смотрового стола. Раненый, по-прежнему без сознания, лежал на правом боку, поддерживаемый ортопедическими подушками.
– Что вы собираетесь делать? – спросила Лора.
– Пулевые отверстия слишком большие, особенно входное. Если вы и дальше собираетесь подвергать его жизнь опасности, отказываясь везти в больницу, нужно хотя бы наложить на раны швы.
– Хорошо. Только поторопитесь!
– Вы боитесь, что сюда с минуту на минуту вломятся тайные агенты?
– Нет, кое-кто похуже. Гораздо хуже.
С тех пор как Лора появилась в доме Бренкшоу, она ждала расколотого неба, ослепительной вспышки молнии, раскатов грома, похожих на топот коней всадников апокалипсиса, и появления новых, вооруженных до зубов путешественников во времени. Пятнадцать минут назад, когда доктор делал раненому рентген, Лоре показалось, что где-то вдалеке прогремел гром. Она тотчас же поспешила к ближайшему окну проверить, не блеснула ли в небе молния. Но ветви деревьев закрывали обзор, небо над Сан-Бернардино уже озарилось багровым сиянием городских огней, явственных раскатов грома больше не слышалось. Похоже, Лора приняла за отдаленные раскаты грома рокот двигателя пролетавшего над домом самолета.
Бренкшоу зашил рану, оторвал нитку – «швы потом сами растворятся» – и закрепил повязку широкой клейкой лентой, дважды обмотав ее вокруг туловища пациента.
В воздухе стоял едкий запах больницы, вызывавший у Лоры легкую тошноту, но абсолютно не трогавший Криса. Мальчик, сидя в сторонке, с довольным видом лизал очередной «Тутси поп».
Сделав раненому укол пенициллина, доктор прошел к выстроившимся вдоль стены белым металлическим шкафам, чтобы отсыпать из двух больших банок какие-то капсулы в две бутылочки для лекарств.
– Я держу под рукой самые необходимые лекарства и продаю их по себестоимости неимущим пациентам, чтобы их не разорили аптеки.
– А что там такое? – спросила Лора, когда доктор, вернувшись к смотровому столу, вручил ей пластиковые бутылочки.
– В одной пенициллин. Три раза в день во время еды, если, конечно, он сможет принимать пищу. Надеюсь, он скоро придет в себя. Если нет, то у него начнется обезвоживание, и тогда ему понадобятся внутривенные вливания. Пока больной находится в коме, его невозможно напоить через рот, так как он может задохнуться. А во второй бутылочке – обезболивающее. Давать лишь в случае необходимости, но не больше двух капсул в день.
– Тогда дайте мне того, второго, побольше. Нет, лучше дайте мне все, что у вас есть. – Лора показала на большие банки, доверху наполненные капсулами.
– Думаю, так много ему не понадобится. Он…
– Уверена, что не понадобится, – перебила доктора Лора. – Но мы не знаем, какие еще ужасные проблемы поджидают нас в будущем. Пенициллин и обезболивающее могут понадобиться нам с сыном.
Бренкшоу испытующе посмотрел на Лору:
– Господи помилуй, во что это вы ввязались?! Совсем как сюжет для одного из ваших романов.
– Просто дайте мне… – Лора осеклась, пораженная словами доктора. – Совсем как сюжет для одного из моих романов? Одного из моих романов! Боже мой, так вы знаете, кто я такая!
– Конечно. Я узнал вас еще там, на крыльце. Как я вам уже говорил, мне нравятся детективы. И хотя ваши романы, строго говоря, не относятся к этому жанру, они очень увлекательные, поэтому я их тоже читаю. А ваша фотография на задней сторонке суперобложки. Уж можете мне поверить, мисс Шейн, ни один мужчина, хотя бы однажды видевший ваше лицо, не способен его забыть… пусть это было всего лишь фото. Даже такой старый гриб, как я.
– Но почему вы ничего не сказали…
– Сперва я решил, что это шутка. Ваше театральное появление глухой ночью на моем крыльце, револьвер, штампованная, нарочито грубая речь… все это смахивало на розыгрыш. Уверяю вас, у меня есть друзья, способные на подобную мистификацию, и я, грешным делом, решил, что они каким-то образом подбили вас на эту авантюру.
Лора показала на своего ангела-хранителя:
– Но когда вы увидели его…
– То сразу понял, что это не розыгрыш, – закончил за нее доктор.
Крис, вынув леденец изо рта, поспешил на помощь матери:
– Мама, если он на нас донесет…
Лора вынула из-за пояса револьвер, но, поняв, что доктора этим не запугать, сразу опустила оружие. Во-первых, доктор был явно не из пугливых, а во-вторых, после того, как он ее узнал, уже не имело смысла изображать из себя опасную преступницу.