– Парадокс, – согласился Штефан. – По-немецки и по-английски это слово звучит одинаково. Если бы путешественник во времени имел возможность вернуться в свое прошлое и изменить какое-то историческое событие, то подобное изменение могло быть чревато непоправимыми последствиями – короче, изменило бы будущее, из которого он прибыл. Таким образом, путешественник не смог бы вернуться в тот самый мир, который оставил.
– Парадокс! – торжествующе воскликнул Крис.
– Вот именно, парадокс, – подтвердил Штефан. – Но природа не любит парадоксов, а следовательно, не позволит путешественнику во времени их порождать. И слава богу! Потому что… предположим, к примеру, Гитлер послал убийц в прошлое, чтобы ликвидировать Франклина Рузвельта и Уинстона Черчилля задолго до того, как они пришли к власти, в результате чего на выборах в Соединенных Штатах и Англии победили бы совершенно другие люди – возможно, не столь гениальные и более покладистые, что, в свою очередь, обеспечило бы Гитлеру триумфальную победу еще в сорок четвертом году, а то и раньше.
Штефан говорил с непозволительной для его состояния страстью, каждое слово давалось ему с огромным трудом, отнимая последние силы. Бледный лоб снова покрылся испариной, а круги под глазами стали еще темнее. Однако Лора не стала просить Штефана остановиться и передохнуть, поскольку должна была услышать его рассказ целиком, а также потому, что он и не позволил бы себя остановить.
– Предположим, что фюрер имел возможность послать убийц, чтобы уничтожить Дуайта Эйзенхауэра, Джорджа Паттона, фельдмаршала Монтгомери, убив их и других еще в колыбели и ликвидировав, таким образом, все лучшие военные умы союзников. К сорок четвертому году Гитлеру принадлежал бы почти весь мир, но тогда путешественникам во времени пришлось бы вернуться в прошлое и убить погибших людей, не представлявших реальной угрозы. Как видите, еще один парадокс. И слава богу, что природа не допускает подобных парадоксов и никаких манипуляций с собственным прошлым путешественника во времени, поскольку в противном случае Адольф Гитлер превратил бы весь мир в один большой концентрационный лагерь и крематорий.
В комнате воцарилось тяжелое молчание. Лора замерла, представив себе этот ад на земле. Даже на Криса подействовала нарисованная Штефаном картина измененного мира, ведь Крис, как истинное дитя восьмидесятых, был воспитан на фильмах, где главными злодеями были или прожорливые пришельцы, или нацисты. Свастика, эмблема СС «Мертвая голова», черная форма эсэсовцев, безумный фанатик с маленькими усиками – все это, будучи частью привычной мифологии, созданной средствами массовой информации, особенно пугало мальчика. А Лора отлично знала, что для ребенка исторические личности и события, отнесенные к категории мифов, даже более реальны, чем хлеб, который он ел.
– Итак, – продолжил Штефан, – в нашем институте мы имели возможность путешествовать лишь в будущее, что, впрочем, имело свои преимущества. Мы могли перенестись на несколько десятилетий вперед, чтобы узнать, пережила ли Германия черные дни и сумела ли обратить ход истории вспять. Оказалось, что чуда не случилось и Третий рейх потерпел поражение. Но почему бы не обратить ход истории вспять, воспользовавшись достижениями из будущего? Гитлер наверняка имел возможность спасти Рейх даже в конце сорок четвертого. Ведь мы могли доставить из будущего вещи, способные помочь нам выиграть войну…
– Например, атомную бомбу! – ахнул Крис.
– Или основные принципы ее устройства, – добавил Штефан. – Ведь к этому времени в Третьем рейхе уже была своя программа ядерных исследований, и если бы им удалось чуть раньше совершить прорыв, расщепив атом, то…
– Они бы выиграли войну, – закончил Крис.
Штефан попросил воды и выпил сразу полстакана, держа его в здоровой руке, которая так сильно тряслась, что вода пролилась на постель. Потом Штефан заговорил снова, с трудом преодолевая дрожь в голосе:
– Поскольку в ходе перемещения путешественник существует вне времени, он может перемещаться не только во временном континууме, но и в географическом пространстве. Представьте, что он неподвижно висит в атмосфере, а под ним вращается земной шар. Конечно, на самом деле все обстоит по-другому, но так легче понять общую картину, чем представлять, как он парит в другом измерении. Итак, пока он висит над земным шаром, тот продолжает вращаться, и если путешествие в будущее рассчитано правильно, то путешественник может оказаться в конкретное время в Берлине, в том самом городе, который он оставил много лет назад. Но если он захочет увеличить или уменьшить на несколько часов продолжительность своего путешествия, то, поскольку Земля за это время совершит оборот, окажется в совершенно другой точке ее поверхности. В мое время, в сорок четвертом, вычислить точное время прибытия было архисложно…
– Но в наши дни, при наличии компьютеров, это не составляет труда, – закончил за Штефана Крис.
Штефан беспокойно заворочался на подушках и, положив дрожащую руку на раненое плечо, продолжил:
– Группы немецких физиков в сопровождении сотрудников гестапо были тайно отправлены в тысяча девятьсот восемьдесят пятый год в Европу и Соединенные Штаты для получения необходимой информации о создании ядерного оружия. Материалы, за которыми они охотились, не были секретными и имелись в открытом доступе. Кое-что немецкие ученые уже выяснили в ходе собственных изысканий, а в восемьдесят пятом году всю недостающую информацию можно было легко получить из учебников и научных публикаций в любой крупной университетской библиотеке. За четыре дня до моего побега из института эти группы вернулись из восемьдесят пятого года в март сорок четвертого с материалами, позволяющими создать к осени того же года ядерный арсенал. Ученые собирались поработать несколько недель в институте над добытыми данными с целью определить, как использовать имеющуюся информацию в ядерной программе Германии, не раскрывая способов ее получения. Я понимал, что мне необходимо уничтожить институт со всем его содержимым, включая ведущих сотрудников и документацию, дабы избежать будущего, созданного по замыслу Адольфа Гитлера.
Лора с Крисом, затаив дыхание, слушали рассказ Штефана Кригера, который поведал о том, как заложил в институте взрывчатку, как ликвидировал перед побегом из Германии 1944 года Пенловского, Янушского и Волкова, как запрограммировал ворота времени, чтобы вернуться к Лоре в Америку наших дней.
Но когда Штефан уже был готов к побегу, в последнюю минуту что-то пошло не так. Вышла из строя городская система электроснабжения. Самолеты Королевских ВВС начали бомбить Берлин в январе 1944-го, а бомбардировщики США впервые провели дневной авианалет шестого марта того же года, в связи с чем электроснабжение города часто нарушалось, причем не только в результате бомбардировок, но и вследствие подрывной деятельности диверсантов. Именно из-за таких перебоев в электроснабжении ворота времени и пришлось подключить к независимому электрогенератору. В тот день, когда Штефан, подстреленный Кокошкой, заполз в ворота времени, бомбардировщиков слышно не было, следовательно, отключение электроснабжения было делом рук диверсантов.
– Часовой механизм взрывного устройства также остановился. Ворота не были уничтожены. Они по-прежнему открыты, а значит, нацисты в любой момент могут прийти за нами. И… все еще могут выиграть войну.
Лора, у которой снова начала раскалываться голова, прижала пальцы к вискам:
– Погодите-ка… Гитлер не сумел создать ядерное оружие и таким образом выиграть Вторую мировую войну, потому что мы живем в мире, где этого не произошло. Вам незачем волноваться. Несмотря на данные современных исследований, которые они перетащили через ворота в сорок четвертый год, им явно не удалось создать ядерное оружие.
– Да, – согласился Штефан. – Да, пока им не удалось этого сделать, но мы не можем сбрасывать со счетов возможность, что рано или поздно они преуспеют. Как я уже говорил, для людей в Берлине сорок четвертого года прошлое неизменно. Они не могут совершать путешествия назад во времени, чтобы изменить прошлое, но вполне могут моделировать свое будущее и наше с вами тоже. Ведь для путешественников во времени будущее – величина переменная, и нацисты попытаются на него повлиять.
– Однако их будущее – это мое прошлое, – заметила Лора. – А если прошлое неизменно, как им удастся изменить мое?
– Ага, – поддакнул Крис. – Парадокс.
– Послушайте, я живу на этом свете уже тридцать четыре года, и при мне Адольф Гитлер и его наследники явно не правили миром, – не сдавалась Лора. – Следовательно, несмотря на наличие ворот времени, Гитлер потерпел поражение.
Судя по мрачному лицу Штефана, он придерживался противоположной точки зрения.
– Если бы путешествия во времени были изобретены сейчас, в восемьдесят девятом году, то изменить прошлое, о котором вы говорите, – это Вторая мировая война и все последующие события – было бы невозможно. В вашем случае работают законы природы, не допускающие путешествий в прошлое и возникновения связанных с ними парадоксов. Однако в современной Америке ничего не слышали о путешествиях во времени. А вот в сорок четвертом году путешественники во времени из Берлина способны изменять свое будущее, изменяя при этом ваше прошлое, и никакие законы природы их не остановят. И здесь мы имеем самый большой парадокс – по каким-то причинам единственный, дозволенный природой.
– То есть вы хотите сказать, что с помощью информации, полученной в восемьдесят пятом году, они все-таки могли создать ядерное оружие и выиграть войну? – спросила Лора.
– Да. Если институт не будет разрушен.
– Ну и что тогда? Мы неожиданно обнаружим, что все вокруг нас изменилось и мы теперь живем под нацистами?
– Да. И вы даже не узнаете, что случилось, так как станете совершенно другим человеком с совершенно другим прошлым вместо нынешнего. И вы не будете помнить ничего, что произошло в этой жизни, потому что ее больше не будет существовать. Вы будете думать, что мир всегда был таким, словно мира, где Гитлер проиграл войну, никогда и не существовало.