– Персональный компьютер IBM PC, – уточнила Лора. – Их лучшую модель. Такую же, как у меня дома, поскольку я знаю программное обеспечение. У нас нет времени осваивать другой компьютер. Тельма, я тебе все запишу. Конечно, теперь, с твоими деньгами, я могла бы купить его и сама, но не хотелось бы светиться в людных местах.
– И нам нужно где-то жить, – добавил Штефан.
– Здесь нам оставаться нельзя, – сказал Крис, страшно довольный, что может принять участие в обсуждении. – По крайней мере, если мы собираемся работать на компьютере. Как ни прячь, горничная наверняка его найдет и начнет болтать лишнее, потому что в такой дыре постояльцы обычно не имеют компьютеров.
– Лора сказала, что у вас с мужем есть второй дом в Палм-Спрингсе, – повернулся к Тельме Штефан.
– Да, у нас есть дом в Палм-Спрингсе, кондоминиум в Монтерее, еще один в Лас-Вегасе. Не удивлюсь, если мы владеем, ну, может, на паях, вулканом где-нибудь на Гавайях. Мой муж неприлично богат. Выбирайте. Мои дома – ваши дома. Только не протирайте полотенцами колпаки на колесах машины, а если будете жевать табак и плевать на пол, старайтесь метить в угол.
– Полагаю, дом в Палм-Спрингсе подойдет идеально, – заметила Лора. – Ты вроде говорила, место очень уединенное.
– Да, там большой участок с кучей деревьев, а соседи – люди из шоу-бизнеса. Страшно занятые, а потому вряд ли заглянут к вам на чашечку кофе. Вас там никто не потревожит.
– Отлично! – улыбнулась Лора. – Осталось решить совсем немного вопросов. Нам нужна сменная одежда, удобная обувь, ну и необходимые туалетные принадлежности. Я составлю список. Напишу размеры и прочее. А когда все это закончится, я, конечно, верну тебе все деньги. То, что ты сейчас потратишь на компьютер, и остальное.
– Черт, только попробуй не верни, Шейн! И сорок процентов сверху. В неделю. Плюс твой ребенок. Твой ребенок станет моим.
– Тетя Румпельштильцхен, – ухмыльнулся Крис.
– Кристофер Робин, когда ты станешь моим ребенком, тебе сразу расхочется острить. И вообще, я для тебя не тетя, а мама Румпельштильцхен, сэр.
– Мама Румпельштильцхен, сэр! – отдал честь Крис.
Итак, получив от Лоры список покупок и параметры компьютера, Тельма в половине девятого вечера собралась уезжать.
– Я вернусь завтра днем сразу, как смогу, – сказала она, обнимая на прощание Лору и Криса. – Шейн, здесь действительно достаточно безопасно?
– Надеюсь, что да. Если бы они нас обнаружили, то давным-давно объявились бы.
– Запомните, Тельма, они путешественники во времени, – нарушил молчание Штефан. – Обнаружив, где мы прячемся, они могут опередить нас и совершить скачок вперед во времени, оказавшись там именно в тот момент, когда мы появимся. На самом деле они вполне могли поджидать нас в этом мотеле, когда мы заселялись в среду. Тот факт, что мы до сих пор живы, является убедительным свидетельством отсутствия какой-либо информации о нашем убежище.
– У меня голова идет кругом, – ответила Тельма. – А мне-то казалось, что нет ничего сложнее, чем разобраться в контракте с крупной киностудией!
Тельма вышла в ночь, по-прежнему в парике и солидных очках, убрав, правда, фальшивые зубы в карман, и укатила прочь на пикапе своего садовника.
Лора, Крис и Штефан, стоя у окна, проводили ее взглядами.
– Она своеобразная, – заметил Штефан.
– Очень, – ответила Лора. – Остается только молиться, что я не подвергла ее опасности.
– Не волнуйся, мама, – сказал Крис. – Тетя Тельма – лихая девчонка. Она всегда так говорит.
В девять вечера, вскоре после отъезда Тельмы, Лора поехала в заведение Толстяка Джека в Анахайме. Ливень сменился моросящим дождем. Щебенчатая мостовая серебристо мерцала в темноте, в тусклом свете натриевых фонарей вода в переполненных сточных канавах походила на нефть. К городу подбирался туман, но не на мягких кошачьих лапах, а извиваясь, словно змея.
Лоре страшно не хотелось оставлять Штефана одного в мотеле. Но было неразумно тащить его в таком состоянии за собой в холодную дождливую январскую ночь. Тем более что Штефан сейчас ничем не мог ей помочь.
А вот сына Лора взяла с собой, не желая расставаться с ним даже на то время, которое займет покупка оружия. Мальчик был с ней и год назад, при первом посещении Толстяка Джека, когда Лора приобретала нелегально модифицированные «узи», поэтому Толстяк вряд ли удивится, увидев ребенка. Джек – не самый большой любитель детей – будет, конечно, не слишком доволен, но отнюдь не удивлен.
Во время поездки Лора то и дело поглядывала в зеркало заднего вида и боковые зеркала, оценивая водителей машин вокруг с усердием, придающим новый смысл термину «безопасное вождение». Лора не могла позволить, чтобы в ее автомобиль врезался какой-нибудь дебил, мчащийся во весь опор, несмотря на дорожную обстановку. Ведь на месте аварии непременно появятся полицейские, которые пробьют номерные знаки в ходе рутинной проверки, но даже не успеют арестовать Лору, поскольку из воздуха материализуются люди с автоматами, чтобы убить ее и Криса.
Свой «узи» Лора, несмотря на его протесты, отдала Штефану, так как не могла оставить его одного без средств самозащиты, а с собой взяла неизменный «смит-вессон» 38-го калибра модели «чифс-спешиал». Пятьдесят дополнительных патронов она распихала по карманам на молнии лыжной куртки.
И только когда уже возле Диснейленда из тумана, точно инопланетный корабль из фильма «Близкие контакты третьей степени», появилась фантасмагорическая неоновая вывеска «Дворец пиццы» Толстяка Джека, Лора облегченно вздохнула. Въехав на забитую машинами парковку, она выключила двигатель. Дворники замерли, дождь омыл ветровое стекло, покрыв его мелкой рябью. Оранжевые, красные, синие, желтые, зеленые, белые, фиолетовые и розовые неоновые огни, отражаясь, мерцали в тонкой пленке воды, и Лоре на секунду показалась, будто она находится внутри аляповатого музыкального автомата 1950-х годов.
– Похоже, после нашего последнего визита Толстяк Джек добавил еще неона, – заметил Крис.
– Думаю, ты прав, – ответила Лора.
Выйдя из автомобиля, они уставились на моргающий, вспыхивающий, пульсирующий, мигающий пышный фасад «Дворца пиццы» Толстяка Джека. Неона явно не пожалели не только для названия заведения. Очертания здания, крыши, каждого окна и входных дверей были обведены неоновыми огнями. Вдобавок крышу с одной стороны украшали гигантские неоновые солнцезащитные очки, а с другой, где можно было купить еду навынос, готовился к старту неоновый космический корабль с неоновыми выхлопными газами из сопла. Неоновая пицца диаметром десять футов была здесь и раньше, а вот неоновый ухмыляющийся клоун определенно появился недавно.
Неона было столько, что капли дождя переливались всеми оттенками цветовой гаммы, словно осколки рассыпавшейся с наступлением ночи огромной радуги. И даже вода в лужах мерцала и сверкала.
Все это буквально сбивало с ног, но зато готовило посетителя к эффекту от внутреннего убранства заведения, которое прямо с порога позволяло получить представление о том, из какого хаоса возникла Вселенная триллионы лет назад. Официанты и официантки были одеты в костюмы клоунов, призраков, пиратов, астронавтов, ведьм, цыган и вампиров. Наряженное медведями вокальное трио переходило от стола к столу, к полному восторгу детишек с измазанными пиццей мордашками. В нишах главного зала ребята постарше играли в видеоигры, и пиканье, свист и глухое бим-бом электронной игры служило музыкальным фоном для поющих медведей и орущих малышей.
– Дурдом, – заметил Крис.
У входа их встретил распорядитель Доминик – младший партнер Толстяка Джека. Худой, мертвенно-бледный, с печальными глазами, Доминик смотрелся на редкость неуместно посреди этого искусственного веселья.
Повысив голос, чтобы перекричать шум, Лора, спросила, нельзя ли увидеть Толстяка Джека, и добавила:
– Я звонила сегодня утром. Я старая знакомая его матери.
Кодовая фраза означала, что вы пришли не за пиццей, а за стволом.
Доминик научился, не переходя на крик, пробиваться через стоявшую в ресторане какофонию:
– Мне кажется, вы у нас уже были.
– У вас хорошая память, – ответила Лора. – Да, год назад.
– Следуйте за мной, пожалуйста, – похоронным тоном произнес Доминик.
Им не пришлось протискиваться сквозь бурлящую толпу в обеденном зале, и весьма кстати: меньше шансов, что Лору узнает кто-нибудь из посетителей. Через дверь в дальнем конце холла они прошли в коридор, который вел мимо кухни и кладовки в личный кабинет Толстяка Джека. Постучав в дверь кабинета, Доминик проводил их внутрь со словами: «Старые знакомые вашей матери» – и оставил Лору с Крисом наедине с Толстяком Джеком.
Очень серьезно относившийся к своему прозвищу, Толстяк Джек старался полностью ему соответствовать. При росте пять футов десять дюймов он весил фунтов триста пятьдесят. В своих необъятных серых спортивных штанах и плотно обтягивающей фуфайке, он напоминал толстяка на магните; примерно такой сидящие на диете любят прикреплять к холодильнику, чтобы напрочь отбить аппетит. На самом деле он сам чем-то напоминал большой холодильник.
Толстяк Джек, сидевший в роскошном вращающемся кресле за огромным, под стать хозяину, письменным столом, не встал при появлении посетителей.
– Послушайте, как орут эти звереныши. – Он обращался исключительно к Лоре, игнорируя Криса. – Я нарочно устроил свой кабинет в задней части здания, специально сделал звукоизоляцию и все равно даже отсюда слышу их мерзкие вопли и визги. Как будто ад разверзся прямо у меня за порогом.
– Ну что вы! Это всего лишь дети, – примирительно сказала Лора, остановившись перед письменным столом.
– А миссис О’Лири была всего лишь старухой с неуклюжей коровой, но вот Чикаго спалила, – проворчал Толстяк Джек, продолжая жевать шоколадный батончик «Марс»; где-то вдали послышался гул детских голосов, заглушаемый звукоизоляцией, и Толстяк Джек произнес, словно обращаясь к невидимому, но многочисленному противнику: – Что б вам пусто было, бесенята!