Он издевался надо мной. Я совсем недавно не только подсказал, но и доказал, как мне самому показалось, весьма доступно и вполне наглядно. А дзёнин все еще был полон сомнений. Но это его проблемы.
– А где Александр? Он сегодня отдыхает? – осведомился я.
Тропинин какое-то время молчал. Мне показалось, что он искал подходящий ответ.
Наконец-то Илья Константинович неодобрительно поморщился и сказал:
– Он сегодня занят. Я дал ему персональное задание, чтобы дома занимался.
После занятий Илья Константинович пригласил меня к себе домой, попить чайку и поговорить. Вадим Александрович услышал это и слегка расстроился. Его лицо показало это довольно четко, хотя ни единого слова против он не произнес. Да его и не спрашивали.
Мне самому хотелось поговорить с Ильей Константиновичем, причем без присутствия тюнина. В зале тот оказывался рядом с нами, стоило только мне подойти ближе к Тропинину. Поэтому я согласился.
Мы вышли из колледжа, и я обратил внимание, что Пирогов сел в тот самый «Мерседес»
S-класса. Честно говоря, меня это удивило, хотя я человек не завистливый.
Я вполне представлял себе цену такой машины. Это совсем не тот уровень заработков, который возможен у частного сыщика. Простые люди вроде меня на подобных автомобилях не ездят. Да и тюнину из школы ниндзюцу этакий «мерин» тоже явно не по средствам.
Правда, оставался вариант, что Пирогов работает водителем и пользуется служебной машиной по своему усмотрению. Но я вспомнил его холеные пальцы и подумал, что ему вряд ли приходится работать гаечным ключом. У профессиональных водителей таких рук не бывает.
– Неплохо живет ваш помощник, – заметил я Илье Константиновичу, уже открывшему дверцу «Джимни». – Машина его собственная?
– Думаю, что папина. Тот у него важный чиновник. Машина может быть даже служебной. Вадим Александрович на разных ездил. В последнее время на этой вот.
Я не стал сразу наводить справки о том, что это за тип такой – тюнин Пирогов. Обилие вопросов с моей стороны может быть воспринято неправильно. А мне еще предстояло спросить Илью Константиновича о кое-каких вещах, весьма важных для следствия.
При этом я чувствовал, что Тропинин тоже желал задать мне какие-то вопросы. Может, просто провести некий вполне конкретный разговор. Именно для этого он и пригласил меня в гости.
Возможно, во время такого разговора у меня появятся какие-то зацепки, позволяющие расспросить о Пирогове. В таком случае я ими обязательно воспользуюсь. Хотя чего-то такого, что привлекло бы к тюнину мое особое внимание, я не видел. Просто обычное человеческое любопытство.
– Соколянскую сегодня привезли?
– Да. Завтра похороны.
– Поминки будут дома?
– Нет. Кафе арендовали.
Это было как раз то, что мне и требовалось узнать.
Адрес дома Тропининых я знал и ехал уверенно, не спрашивая направления. По пути я посмотрел в зеркало и увидел, что «Мерседес» Пирогова следовал за моим «Джимни». Он держался слишком близко, и это показалось мне опасным.
Я добавил скорость, он сделал то же самое, но обгонять маленький и слабосильный «Джимни» не стал. Пирогов не желал этого делать.
Илья Константинович уловил мое беспокойство, оглянулся, увидел машину Пирогова и объяснил ситуацию:
– Вадим Александрович живет в нашем доме. Сосед, можно сказать. Через стенку существуем, только в разных подъездах. У нас с ним балкон общий. Только перегородка разделяет. Его назойливость вам неприятна?
– Я не люблю, когда кто-то не соблюдает безопасную дистанцию. У меня автомобильчик маленький, легкий. Если я по необходимости резко заторможу, то Пирогов не сумеет так же быстро остановить свою тяжелую машину. Его «Мерседес» меня сомнет.
– Он опытный водитель, – постарался успокоить меня Тропинин.
– Таковые при нашей скорости предпочитают держать дистанцию метра на три больше. Мне, честно скажу, не жалко чужую машину. Но к своей я сильно привязался. Она меня устраивает по всем параметрам. Мне не хотелось бы, чтобы кто-то ее повредил.
– Мы уже подъезжаем. Можно срезать путь через соседний двор.
Я посмотрел в зеркало заднего вида и понял, что не смогу перестроиться в крайний правый ряд. Там на хорошей скорости шел «Форд». Поэтому я проехал мимо поворота, указанного Тропининым. «Мерседес» притормозил, пропустил «Форд» и повернул. Я сделал это чуть дальше, на перекрестке, и заехал во двор.
«Мерседеса» Пирогова у соседнего подъезда не было, хотя он поехал коротким путем. Тропинин не обратил на это никакого внимания, почему же сей момент должен был замечать я? Может, Вадим Александрович встретил кого-то знакомого, остановился, разговаривает. Или просто забуксовал где-то.
Мы с Ильей Константиновичем поднялись к квартире. Он позвонил, но дверь нам никто не открыл, что Тропинина сильно удивило. Это я понял по его лицу. Он воспользовался своим ключом. Света в квартире не было, хотя на улице уже стремительно темнело.
– Странно, – сказал отец. – Александр должен был дома нас ждать. Куда же он подевался? – Илья Константинович включил свет, жестом пригласил меня пройти.
Я разулся и прошел в комнату. Он вытащил из чехла на поясе мобильник и набрал какой-то номер. Я догадался: отец звонит сыну.
– Да-да, это я. – Голос его звучал сурово. Видимо, он держал сына в строгости и любил дисциплину. – Мы уже приехали, а тебя нет. Так, понятно. И когда вернешься? Хорошо. Постарайся побыстрее. Еще не поздно, сама дойдет. Чай хоть заварил? Поторопись!
Я понял, что в отсутствие отца Александр опять принимал гостью. Может быть, ту же самую, что и в прошлый раз, или другую. Это дела не меняло. Он пошел ее проводить. Дело молодое и естественное.
Но закончить размышления мне не дал телефонный звонок. Теперь уже на мой аппарат. Определитель показал номер старшего лейтенанта Столярова из разведцентра округа.
– Слушаю вас, – ответил я.
– Тим Сергеевич, я сейчас у себя в кабинете. Сделал, что вы просили. Я про биллинг. Разговоры я задним числом прослушать, естественно, уже не мог. Вы мне дали два номера. На один из них был вызов с номера мужчины, которому звонил мальчик Вениамин. Давайте условно назовем этого абонента Первым. Мне кажется, на него все завязывается. Потом было еще два звонка. Один туда же, другой в обратную сторону. Только что был и третий. Я подключился к прослушиванию, но на вызов никто не ответил.
– Спасибо, Володя. Вы можете проверить принадлежность номеров конкретным людям? На кого они зарегистрированы?
– Я это уже сделал. Все три номера зарегистрированы не на физических лиц, а на управление делами областной администрации.
– Ну, один – понятно. Он там в охране служит. Второй раньше работал. А третий, которого мы решили звать Первым, значит, тоже оттуда?
– Наверное. Но это еще не все. Вы дали номер адвоката. Он трижды за вечер разговаривал все с тем же собеседником Вениамина. Сначала тот сам позвонил, потом на него вышел адвокат. Юристу звонил один из двух задержанных охранников. После этого адвокат пытался поговорить с Первым, но тот не отвечал.
– Хорошо, Володя, спасибо. У вас компьютер будет всю ночь на запись работать?
– Конечно.
– Тогда вы поезжайте домой, чтобы в семье напряжения не возникало. А утром мне все расскажете. Я не думаю, что за ночь будут кардинальные изменения ситуации.
– Спасибо, Тим Сергеич, я сам хотел попросить. А то у меня дома нелады.
– Поезжайте, отдыхайте.
– Еще момент. Мне звонил полковник Быковский. Просил с вами позаниматься компьютерным делом. Вы твердо решили стать хакером?
– Хотелось бы поучиться.
– Заезжайте как-нибудь к нам, обговорим этот вопрос.
– Меня пропустят?
– Скорее всего, нет. Хорошо будет, если вы с Быковским приедете. С ним пропустят. Вместе все и обсудим.
– Хорошо. Я поговорю с товарищем полковником.
Илья Константинович уже что-то сооружал на кухонном столе, гремел посудой. Я подошел к распахнутой двери.
– Присаживайтесь, – предложил хозяин. – Побалуемся чайком. Александр вот-вот вернется.
Глава двенадцатая
Я выдвинул табурет из-под стола и сел аккуратно, как привык в гостях. Я вообще человек скромный от природы, даже кажусь слегка стеснительным, за исключением случаев, когда бывает необходимо проявить наглость. Но на это меня обычно толкает оперативная обстановка. Тогда я и бываю наглым.
– По работе беспокоят? – Илья Константинович кивнул на телефон, который я все еще сжимал в руке.
– Да, по работе, – вяло согласился я, тоном показывая, что расшифровывать эту тему не желаю.
Как можно ее развивать, если старший лейтенант Столяров делает то, на что даже уголовному розыску требуется запрашивать решение суда?! Частному сыску добиться такого вообще невозможно никоим образом.
– А у частных сыщиков много работы?
Вот это да!.. Он, оказывается, тоже частный сыщик. По крайней мере в душе. Сам вычислил меня. Я ведь только собирался, но не успел сообщить ему, что не являюсь сотрудником уголовного розыска. Мне казалось, что Тропинин принимал меня за такового.
Но я никак не показал своего удивления, вел себя так, словно уже говорил ему о своей настоящей должности.
– У кого как. У всех по-разному. Один репутацию себе создал и нарасхват идет. Другой подолгу без дела просиживает или угождает ревнивым женам и мужьям. Это вообще основная тематика работы частного сыска.
Он разлил чай по чашкам и решился удовлетворить свое любопытство:
– А почему вы не спрашиваете, откуда я узнал, что вы частный сыщик?
– А я разве это скрывал?
Он как-то смутился. Наверное, после первой беседы в магазине сделал определенные выводы, потом узнал, что ошибался, но сейчас признавать этого не хотел. Стеснялся своего неверного мнения. Значит, самолюбив и эгоцентричен. Именно такие люди не любят признавать свои ошибки даже в самом малом.
При этом нельзя путать самодовольство с самодостаточностью, характерной, например, для меня. Может быть, это не совсем скромно с моей стороны, но таково мое внутреннее ощущение.