Последние слова были явным плагиатом. Именно эту фразу обычно выкрикивала Тамара в минуты гнева.
Но свирепым Лешку Сазонова девушка видела впервые в жизни, и это, нужно сказать, впечатляло. Тамара открыла в себе море кротости! Не проверять же, в самом-то деле, насколько далеко взбешенный Лешка может зайти?
Тамара, всегда уверенная и рассудительная, сегодня чувствовала себя хрупкой и беззащитной, и эти непривычные ощущения ее немало раздражали. Ведь она на целую голову выше Лельки!
Теперь Тамара бродила в одиночестве по рынку. Без малейшей пользы, кстати. А Лешка с Крысом топтались у перекрестка. Вдвоем!
И Тамара клятвенно пообещала себе отомстить Сазонову, как только представится случай. Назло ему, например, обзавестись новым поклонником. Елки, даже замуж выйти, чтобы он наконец перестал к ней таскаться! Однако…
Плечи девушки опустились: для начала необходимо покончить со всей этой жуткой историей. Чтобы Лешка не смог ее шантажировать. А уж потом… И, заранее торжествуя, она улыбнулась.
Через пару часов о своих мстительных замыслах Тамара и не вспоминала. Во-первых, устала она страшно. А во-вторых, потеряла всякую надежду отыскать белобрысого воришку. Тамаре вдруг пришло в голову, что мальчишка мог запросто уехать из города. С такими-то деньгами!
А тут еще и мрачный Лешка масла в огонь добавил. Навестил ее минут тридцать назад и сообщил, что пацанва на перекрестке старается вовсю, газеты толкает буквально с риском для жизни, но вот светловолосого оборвыша меж них пока нет. Прячется наверняка, паршивец, или преспокойно денежки тратит. И вряд ли имеет представление о поднятом переполохе. Так что придет — не придет, кто скажет?
А трясти шпану Сазонов опасался: предупредят еще приятеля! Потом мальчишку точно будет не выследить.
Лешка угрюмо осмотрел рыночные ряды, где к вечеру продавцов стало много больше, чем покупателей, покосился на запястье, шел шестой час, и сказал, как отрезал:
— В половине седьмого мы с Крысом заберем тебя.
Тамара и спорить не стала: зачем? Рынок к семи точно закроется, что ей тут делать? Да и у перекрестка машин сильно поубавится, сейчас-то народ с работы как раз возвращался…
Бродить по рынку сил больше не было, и Тамара со вздохом облегчения присела чуть в стороне от дверей, на ступеньку, предварительно постелив на нее брошенную кем-то картонку. И тут же отшатнулась в испуге: проходивший мимо пожилой мужчина бросил ей металлический рубль.
Тамара автоматически подобрала его, и изумленно приоткрыла рот: кто-то швырнул ей на колени десятку. Девушка растерянно подняла глаза: на нее с брезгливой жалостью смотрела еще молодая, хорошо одетая дама.
Щеки девушки залил жаркий румянец: ее явно принимали за нищую. Кошмар, это как же она выглядит?!
Тамара украдкой осмотрела себя и тихо порадовалась, что ее не видят родители. Мамулю бы точно инфаркт хватил!
Тамара кое-как вытерла ладони носовым платком и безнадежно вздохнула: с утра на ногах; куртка старая, грязная; джинсы потертые; кроссовки давно разваливаются, просто жаль выбросить, удобные очень; волосы наверняка висят сосульками; лицо бледное и вряд ли чистое, дурацкая привычка вечно лапать его руками; да еще и расселась тут на ступеньках… Хороша, нечего сказать!
Пребывание в статусе нищей повергло девушку в шок. И она уже ничуть не удивилась, когда к ней подошла чудовищно замызганная малышка лет шести, присела рядом и с любопытством спросила:
— Ты новенькая?
Тамара машинально сунула в карман полетевшую ей на колени пятирублевую монетку и зачем-то кивнула. Девчушка старательно заправила светлую прядь за ушко и предложила:
— Хочешь, я с тобой посижу?
Тамара заторможенно молчала. Малышка бесхитростно пояснила:
— Со мной тебе больше кидать будут, честно. А ты мне потом чуть-чуть дашь, хорошо?
Какая-то женщина остановилась рядом с ними, укоризненно покачала головой, протянула Тамаре пятьдесят копеек и проворчала:
— И-эх! Нет чтобы работать пойти! С таких-то лет попрошайничать, да с ребенком…
Тамара мучительно закашлялась, девчушка заботливо захлопала ее по спине и жарко зашептала:
— Не обращай внимания! Они всегда так говорят!
Кто-то хрипло хихикнул и сунул ей в руки начатую бутылку пива. Тамара сжалась и подняла голову: пьяный мужичонка ростом метр с кепочкой игриво подмигнул ей и, старательно нащупывая ступени, поплелся вниз.
Девчушка заглянула Тамаре в лицо и по-детски сердито сказала:
— Не пей, от тебя ведь не пахнет!
Тамара безропотно отдала ей бутылку. Малышка отбежала в сторону, вылила пиво, поставила бутылку у стены и немного виновато буркнула:
— Сдам потом.
Минут через пять Тамара немного пришла в себя. Может быть, потому, что на них временно не обращали внимания. Шли мимо, словно и не видели.
Сама Тамара терпеть не могла попрошаек. В конце концов, в их городе безработицы не было, почему она должна подкармливать тунеядцев?
Малышка долго молчать не могла. Прижимаясь к Тамаре, задумчиво протянула:
— Ты работу потеряла, да? Или из дома выгнали? Я тебя раньше не видела.
И тут-то девушка вспомнила, ЗАЧЕМ она, собственно, ошивается здесь. Вытерла рукой повлажневший от волнения лоб и хрипловато отозвалась:
— Да нет, я пару раз тут сидела. Дней десять назад. С мальчишкой одним болтала. Почти таким, как ты…
— С мальчишкой? — оживилась малышка. — Это с кем? Я тут всех знаю, у меня мамка на рынке подрабатывает. Как народ уйдет, она зал метет.
Тамара пожала плечами.
— Я его плохо помню. Лет восемь ему. Смешной. Да, а голова белая-белая, я таких раньше и не видела…
— Белая? — засмеялась девочка. — Так это, значит, Витька Кораблев!
У Тамары перехватило дыхание, она не верила собственным ушам. Чтобы после всех ее мук, вот так запросто, по сути случайно, услышать наконец имя проклятого воришки?!
Опасаясь спугнуть удачу, она подняла с грязного цемента брошенную ей десятку и равнодушно протянула:
— Кораблев?
— Ага! Он картошку отсюда тянет. А то и яблоко для братишки. У него, знаешь, есть такой, Пашкой звать. Малой совсем, четыре ему, что ли…
Тамара смотрела вопросительно. И девочка со вздохом пояснила:
— Мамашка у них — алкашка страшенная. Подумай, Витьке с Пашкой куда деваться? Есть-то хочется…
— А дома что, не кормят? — осторожно спросила девушка.
— Ха, кормят! Да ихняя мать сейчас в запое, Витька и не ночует там. Злющая, страсть. Дерется!
— Не ночует? А где ж тогда, не лето ведь, на улице не переспишь.
— Почему на улице?
Девочка вдруг насторожилась и недоверчиво покосилась на новую знакомую. Тамара старательно сделала вид, что разговор ее не очень-то интересует. Вытянула из кармана джинсов крохотную пластмассовую расческу и попыталась разодрать свалявшиеся за день волосы. Тоненькие зубья гнулись, Тамара морщилась, малышка успокоенно хмыкнула:
— Он, знаешь, в садике одном кантуется. Тут, недалеко, там еще во дворе жирафа такая смешная, шеяка длиннющая, не залезть!
— В садике? Я думала, он постарше.
— Да не, он в школу ходит вообще-то!
— А при чем тут садик?
— Да ночует он там. Когда домой нельзя.
— И его пускают?!
Девчушка рассмеялась:
— А он не спрашивает!
Тамара смотрела изумленно, и малышка снисходительно пояснила:
— Там, знаешь, домики такие деревянные стоят, ну, для игр. С крышей, с окошком, дверцей. Витька в нем ночует.
— Холодно же!
— Так на улице еще холоднее. А в домике и не дует почти. Я раз спала. Тоже от мамки спасалась. А то как пьяная…
Девчушка по взрослому махнула ручонкой, ее крошечный нос сморщился. У Тамары неожиданно сжалось сердце, и она прижала малышку к себе. Та захлюпала и с натужной веселостью воскликнула:
— Нет, правда, хороший дом-то! Не вру!
И тут Тамара вдруг увидела: перед крытым рынком, посреди площади, беспомощно озирается Лешка Сазонов, а Крыс топчется у его ног и тянет поводок в сторону пропавшей хозяйки. Еще чуть-чуть, и Лешка тоже ее заметит!
Тамара побледнела: в таком-то месте, с этой девчушкой рядом и с кучей подаяний в кармане! Да-а, тогда точно поводок Крыса на ней самой окажется…
И, удивляясь себе, испуганная Тамара почти на четвереньках подалась к двери. Шустро шмыгнула внутрь рынка и шепнула пораженной малышке:
— Тихо, меня ищут!
— Кто?!
— Вон, дядька посреди площади отсвечивает, видишь? Высоченный, паразит, как столб. С собакой!
— Тебя с собакой ищут?!
— Угадала. И она меня уже чует, смотри, как тянет.
— А кто он?
— Он-то?
— Ну этот, со столб.
— В мужья набивается, гад! — с искренней злостью выдохнула Тамара. — Поймает, запрет в ванной, уже обещал! Кулаки видишь?
Глаза девчушки округлились, она гулко сглотнула и робко кивнула.
— Недавно под нос совал!
Тамара истерично хихикнула.
Лешка сегодня вечером совершенно лишний! Ей бы на мальчишку выйти да в доверие ему втереться, только вот как? Продолжать бомжиху разыгрывать? Или все по-честному выложить? Он-то постарше этой крохи, так просто не обманешь…
И девушка решила действовать по обстоятельствам. В одном была твердо уверена: прямолинейный Лешка попрет напролом и все испортит. Так что пока от него лучше держаться подальше.
Елки, да Тамара запросто сказать может: увидела, мол, пацана, пришлось идти за ним, не терять же! Поэтому и не дождалась Лешки. Они же с ним не обговорили заранее такой вариант, нет? А этот шкет белобрысый протаскал ее по всему городу, оказывается, место для ночлега высматривал…
Нет, классная легенда. Лешке не подкопаться. Теперь бы смыться от него как-то, да чтобы Крыс не выследил.
Впрочем, Лешка в собаках ни черта не понимает. Иначе давно бы уже тут душу из нее вытряхивал. Вон как в поводок вцепился, наверняка считает, что Крыс дурью мается. Сейчас потащит бедолагу Крысеныша к дому, будут на пару дежурить у Тамариной двери.