Я должна ему что-нибудь рассказать. Мне кажется, я наблюдаю за собой со стороны.
– Они иногда приходят во Двор Фортунаты, чтобы меня навестить.
Терен улыбается:
– А свои дела они тоже ведут оттуда?
– Не уверена.
Я слышу гулкие удары своего сердца. Темнота теснит мне грудь, вызывая головокружение. Раскачиваюсь на стуле. Как же мне хочется пустить в ход мои способности! «Мне бы сейчас дар Энцо», – думаю я, и сила отвечает мне внутренними всплесками. Я хотела бы сжечь дотла эту проклятую башню.
– Аделина, расскажи, что они затевают, – просит Терен, с любопытством глядя на меня.
Темнота требует выхода, но я не пускаю ее наружу. Я не могу одолеть Терена. Сейчас я слишком слаба. Да и что сделает горстка теней? Я прочищаю горло. Все мысли – только о том, чтобы мои слова нанесли Обществу Кинжала как можно меньше вреда.
– Они собираются что-то устроить во время Турнира Бурь, – говорю я. – Что именно – я не знаю.
Терен раздумывает над услышанным. Потом один раз хлопает в ладоши. Дверь открывается, входит инквизитор в мундире.
– Жду приказаний, господин Санторо.
Терен жестом велит ему приблизиться. Инквизитор нагибается, и Терен шепчет ему на ухо. Слов я не слышу. Инквизитор настороженно смотрит на меня.
– Немедленно передай это королю.
Инквизитор низко кланяется.
– Будет исполнено, господин Санторо, – скороговоркой произносит он и уходит.
– И это все? – спрашивает меня Терен.
Мысленно вижу нежное лицо Раффаэле. Меня захлестывает чувство вины. Пока что я выдала Терену совсем немного. Боги, сделайте так, чтобы это его удовлетворило.
– Пока это все, что я знаю, – шепотом отвечаю я. – Мне нужно больше времени.
Терен надолго замирает.
С ужасом думаю, что он потребует дополнительных сведений. Но он вдруг улыбается и даже отводит взгляд.
– Сегодня ты сама пришла ко мне, – говорит он. – Это многообещающее начало. Спасибо тебе за сведения. Поскольку ты сдержала свое слово, я сдержу свое. Твоей сестре по-прежнему ничего не будет угрожать.
Из моего единственного глаза льются слезы. Облегченно приваливаюсь к спинке стула.
– Она будет в безопасности… пока меня удовлетворяют беседы с тобой. – Терен поворачивается ко мне. – Когда я снова увижу тебя?
– Через две недели, – хрипло отвечаю я. – Дайте мне две недели… Пожалуйста.
Подумав, он кивает.
– Хорошо, – говорит Терен и встает. – Можешь идти.
Вот и все.
Терен провожает меня. Я выхожу не через главный вход, а через маленькую заднюю дверь, открывающуюся в неприметный переулок. Прежде чем расстаться, он берет меня за руки и целует в щеку.
– Ты умница, – шепчет он и целует меня во вторую щеку. – Продолжай в том же духе.
Дверь закрывается. Я остаюсь одна и бреду по улицам на трясущихся ногах. Я – предательница. Что я наделала?
Постепенно меня выносит на те же улицы, по которым я шла к Башне инквизиции. Становится все шумнее. Завернув за угол, я вижу огромную ликующую толпу. Страх и усталость сменяются любопытством. Сейчас разумнее всего было бы поскорее вернуться во Двор Фортунаты. Но путь туда лежит в том же направлении, куда бредет эта толпа. Мне не остается ничего иного, как идти вместе с ними.
Пройдя еще немного, я вместе с толпой поворачиваю за угол и попадаю на огромную площадь. Таких я еще не видела.
С трех сторон границей площади служат каналы. Бóльшая часть огорожена толстыми веревками, натянутыми между столбами. Пришедшим остается довольствоваться пространством по краям. Более того, вдоль ограждения расхаживают солдаты инквизиции, хмуро поглядывая на толпу. Но люди не обращают на них внимания. Кроме солдат, я замечаю возле ограждения знаменосцев, трубача, а также… шутов в нелепых одеждах. Публика здесь собралась со всего города. Богачи со слугами, среднее сословие, бедняки. Все они разделяются на партии – по одному из четырех цветов: красному, синему, зеленому и золотистому. Балконы всех домов, окаймляющих площадь, тоже заполнены зрителями. На фоне сумрачного неба колышутся разноцветные полосы, привязанные к балконным решеткам.
Теперь понятно, куда я попала. Это скачки. Огороженное пространство – местный ипподром. В Далии мне доводилось бывать на скачках, хотя у нас все обстояло гораздо скромнее. Оглядываю площадь, выбирая кружной путь для возвращения ко Двору Фортунаты. Скорее всего, сегодняшняя миссия членов Общества Кинжала связана со скачками.
Снова присматриваюсь к балконам. Без труда нахожу королевские места – на широком балконе здания, стоящего ближе всего к дорожкам. И вид отсюда самый выигрышный. Балконные перила увиты белым и золотистым шелком. Однако места пустуют. Возможно, королевские места – это лишь для видимости.
Вдали грохочет гром.
– Дамы и господа! Достопочтенные зрители!
На дорожке стоит нарядно одетый человек. Официальный глашатай скачек. Он же – официальный трубач. Сложив ладони рупором, он зычным голосом делает предварительные объявления. Разноцветье над головой исчезает. Зрители успокаиваются и замолкают в предвкушении зрелища. По всей площади стоят солдаты инквизиции, чтобы в случае необходимости быстро восстановить порядок. Гром снова грохочет, явно недовольный затеянным празднеством.
– Добро пожаловать на предварительные конные состязания нашей Эстенции! – выкрикивает глашатай-трубач. – Он несколько раз произносит эту фразу, поворачиваясь по кругу, чтобы было слышно всем. Затем смотрит на королевский балкон и почтительно кланяется разукрашенной пустоте. – Пусть эти состязания станут данью нашей любви и уважения их королевским величествам, под чьим мудрым правлением Кенеттра движется к всеобщему счастью и процветанию.
Меня удивляет поведение зрителей. Никаких аплодисментов, никаких приветственных возгласов. Наоборот, я слышу что-то вроде глухого, недовольного ропота и лишь отдельные выкрики «Да здравствует король!». Еще в Далии я знала, что народ не жалует нынешнего короля. Здесь я вижу почти открытое презрение к нему. Представляю Энцо сидящим на королевском балконе. Как естественно смотрелся бы там наследный принц и законный правитель. Интересно, многие ли зрители остались верными Энцо? Многие ли из них поддерживают Молодую Элиту?
Я даже решаюсь представить себя на королевском балконе. Мысль о подобной власти вызывает у меня дрожь во всем теле.
Глашатай снова обращается к зрителям:
– Сегодня вы выберете самых быстрых наездников Эстенции, которые отправятся на летний Турнир Бурь. Каждый городской квартал представлен на состязаниях тремя наездниками. Итого их двенадцать. Сегодня, следуя давней традиции, нам предстоит отобрать троих самых лучших, самых быстрых. – Глашатай широко улыбается, показывая ослепительно-белые зубы. Его лицо тоже скрыто полумаской. Он прикладывает руку к уху, делая вид, что внимательно прислушивается. – Так какой же квартал займет сегодня первое место?
Толпа зрителей снова взрывается неистовым ликованием. Все выкрикивают цвета своих кварталов. Над головой снова колышутся разноцветные полосы.
– Я слышу, что это будет Красный квартал! – подыгрывает зрителям глашатай, вызывая новые вопли.
Зрители других кварталов пытаются перекричать болельщиков Красного.
– Постойте… теперь я отчетливо слышу – Синий квартал. Но и наездники Зеленого квартала сегодня будут выступать на сильных жеребцах-трехлетках. Да и Золотой квартал не подкачает. Так кто это будет? – Глашатай приветственно машет руками. – Не пора ли нам увидеть наших наездников?
Толпа снова вопит. Я стою, словно окаменев. Турнир Бурь. Это о нем сегодня говорил Раффаэле. Так вот почему члены Общества Кинжала собрались здесь. Это их миссия. Они хотят получить возможность выступить на Турнире Бурь. Зачем? Скорее всего, чтобы расправиться с королем на глазах у сотен зрителей. У меня голова кружится от такого предположения… и от своей роли во всем этом. Я только что предупредила Терена.
Сопровождаемые хаосом криков, на дорожке появляются первые три лошади. Жители Красного квартала разражаются громом приветствий и норовят похлопать по плечу наездников, которые выходят на дорожку. Увидев жеребцов, я мгновенно забываю обо всем. Лошади из отцовской конюшни не идут ни в какое сравнение с этими красавцами. Чистокровные скакуны из Солнечных земель. Безупречная стать, раздутые ноздри. В глазах – огонь жизни, который отцовские лошадки давным-давно утратили. Гривы украшены красными шелковыми лентами. Такими же лентами пестреет и одежда наездников. Те машут своим зрителям.
Затем наступает черед Зеленого квартала. И тогда я тоже вскрикиваю. Среди этих всадников – Похитительница Звезд. Всем видны фиолетовые пятна на ее лице. Почему же она не попыталась скрыть их под маской?
– Госпожа Джемма из дома Сальваторе. Жеребец Подарок, на котором она будет состязаться, принадлежит господину Акино.
Глашатай начинает перечислять былые заслуги коня, но я уже не слушаю, не в силах оторвать взгляд от Джеммы. Получается, она из очень богатой и влиятельной семьи, раз ей – мальфетто – позволили участвовать в подобных состязаниях.
Здравый смысл мне твердит: «Немедленно возвращайся во Двор Фортунаты, пока они тебя не заметили». Но я не могу оторваться от захватывающего зрелища. Ноги приросли к земле, а единственный глаз пристально следит за девушкой, которую до этого я знала лишь как Похитительницу Звезд.
Появление Джеммы приводит толпу почти что в состояние бунта. Слышатся злобные выкрики «Мальфетто!», сопровождаемые улюлюканьем. Вглядевшись в крикунов, вижу, что кое-кто из них нарочно разрисовал себе лицо такими же пятнами, как у Джеммы. Только у них эти пятна крупнее и ярче, чтобы подчеркнуть ее отметины. Кто-то бросает в нее гнилым фруктом и с перекошенным от злости лицом орет: «Ублюдочная девка!» Джемма продолжает стоять с высоко поднятой головой, глядя на своего коня. Поток брани не утихает.
Как девушка из аристократической семьи допускает подобные оскорбления в свой адрес? Я кусаю щеку изнутри. Чувствую прилив злости. Однако вскоре замечаю, что среди зрителей есть и те, кто открыто поддерживает Джемму.