Рейн скрестила руки на груди, в ее теле сжался каждый мускул.
— Я не готова. Да пойми же ты! Пока не готова.
— Сколько времени тебе нужно? Скольких дней будет достаточно? Или ты собираешься прятать голову в песок до самых родов?
— А как ты сам думаешь, сколько мне нужно времени, чтобы осознать, что вся моя жизнь изменится, и что я могу потерять всех, кто что-либо значил для меня? — прокричала она, сквозь льющийся поток слез.
— Я знаю, что ты был терпелив. Знаю, что мои действия порой нелогичны. И я так же знаю, что сейчас ты сердишься. Но я, правда, пытаюсь.
— Нет, ты пыталась, когда мы были наедине в моем домике. Той ночью, ты открылась мне. Но, с того момента, как я вернул тебя сюда, чтобы помочь, отчаянно нуждающемуся в тебе Хаммеру…
Лиам закатил глаза.
— Ты закрылась. И с тех самых пор, кормишь меня каким-то дерьмом, вместо правды. Очевидно, я переоценил твое желание подчиняться мне.
— Нет, ты… Вовсе нет.
— Тогда в чем, мать твою, проблема?! Я не единожды говорил тебе, что останусь с тобой, не смотря ни на что. Порой, мне кажется, что кирпичная стена и то, была бы разговорчивее.
Он взмахнул руками.
— Мм… может, причина в том, что мужчины слишком часто лгут женщинам?
— Я когда-нибудь лгал тебе, Рейн?
Сжав губы в мрачную белую линию, он отпустил ее волосы.
— Мне больше нечего сказать.
Лиам повернулся к ней спиной. Леденящий шок смешался с чувством вины.
Он никогда не обманывал ее. В отличие от отца и Хаммера. И сейчас она обвинила Лиама в их грехах.
Упираясь взглядом в его напряженные широкие плечи, мускулистую спину и сжатые кулаки, Рейн встала, и заставила себя приблизиться к нему.
— Это было нечестно с моей стороны. Мне жаль. Лиам… Ты прав. Ты всегда был замечательным. И я не знаю, чем заслужила такое отношение.
Но теперь до него было невозможно достучаться никакими извинениями и словами. Рейн хотела признаться Лиаму в любви, но сейчас это прозвучало бы, как минимум, лицемерно. Кроме того, ее останавливал еще тот факт, что она станет уязвима перед ним.
Боже, она была, как игрушка йо-йо: раскачивалась между желанием довериться его нежной заботе и попытками спрятаться как можно дальше за своими щитами. Рейн знала, что вечно так продолжаться не может, но несколько лет страха и неуверенности не могли растаять в одночасье. Да и этот тест, лежащий на прикроватной тумбочке — только усиливал ее волнение.
— Я не знаю, что сказать, — призналась она.
— Мне всегда удается испортить все то хорошее, что со мной происходит. А ты — лучший.
Она набралась смелости, чтобы дотянуться до его плеча, но он резко отодвинулся от нее. Его отказ, полоснул ее ножом по сердцу.
— Пожалуйста, не отталкивай меня.
Рейн шмыгнула носом, умирая внутри.
— Я хочу раскрыться и поделиться с тобой всем, что у меня на душе… я стараюсь верить и доверять тебе. Но я никогда не делала этого с кем-либо. Если честно, я в растерянности. Поверь мне, я совсем не пытаюсь быть сукой.
Прищурившись, он обернулся.
— Ты только что выругалась при мне?
Рейн вздрогнула.
— Вырвалось. Извини.
Не только своими действиями, но и словами она продолжала все портить. Но он был слишком зол, чтобы расслышать их как следует. Пришло время показать Лиаму его значимость и важность в ее жизни. Она знала только один способ, сделать это.
Трясущимися пальцами, Рейн стянула с себя кружевной топ, выскользнула из короткой юбки, расстегнула бюстгальтер, после чего, избавилась от последней детали — своих стрингов. Все теми же трясущимися руками, она сложила вещи у его ног и опустилась на колени, склонив голову.
— Накажите меня, Сэр. Я заслужила.
— Ты больше, чем заслужила.
Когда до нее дошла весомость его слов, Рейн почувствовала тяжесть его убийственного взгляда.
Она не могла унять дрожь.
— Любимая?
Намек на тепло в его голосе согрел ее, когда он, приподнял пальцем ее подбородок. Ей ничего не оставалось, кроме как взглянуть на него.
— Ты боишься меня?
Несмотря на его силу и внушительные размеры, у Лиама было нежное сердце. Конечно, он наказывал ее и раньше, но физическая боль не была его целью, в первую очередь он заставлял ее задумываться над проблемой. Но прямо сейчас, он был большим и злым Доминантом. И хоть она никогда и не видела его таким, он совсем не пугал ее. Скорее наоборот, его сила и властность были для нее словно маяк, в море беспокойства, в котором она тонула.
— Нет, Сэр. Никогда.
— Тогда прими должную позу.
Вытягивая руки над головой и кладя их ладонями на ковер, она наклонилась вперед и почувствовала, как у нее свело судорогой живот. Приподняв попку и уткнувшись лбом в пол, она выгнулась, предлагая ему себя.
Тогда Лиам опустился на колени рядом с ней.
— Посмотри на меня.
От его сдержанного холодного тона, по ее спине побежал холодок. Приготовившись к худшему, она заставила себя подчиниться.
Он окружил ее жаром своего тела. А его теплое дыхание согревало ее ушко.
— Знаю, ты напугана, тебя постоянно мучает один и тот же вопрос "а что, если?". И я в сотый раз говорю тебе, что жду от тебя откровенности. Но ты все еще не оправдываешь моих ожиданий.
Ее сердце хотело этого. Но разум все еще противился.
— Пять дней.
Ее голос дрогнул.
— У меня задержка на пять дней.
Словно получив от нее этими словами пощечину, Лиам втянул сквозь зубы воздух. Рейн закрыла глаза.
— Я сказал тебе, смотреть на меня.
С трудом сглотнув и повиновавшись его приказу, она надеялась на то, что он не заставит ее стать свидетелем своего разочарования.
— И часто у тебя нерегулярные циклы?
— С тех пор, как я сбежала от отца — не было ни разу. Думаю, что причиной всему — стресс. За последнее время, я многое пережила.
— Наконец-то, хоть какая-то проклятая честность. Неужели для тебя было так трудно, сказать мне об этом?
Она закусила губу.
— Я не знала с чего начать разговор. "Привет дорогой. Боюсь, что я беременна от твоего лучшего друга".
— Возьми тест.
— Я боюсь, что результат может разочаровать тебя. Ненавижу это!
Из ее глаз снова потекли слезы.
— Как же я это ненавижу…
Молчание затянулось. На его лице читались боль и растерянность. Боже, она постоянно продолжала причинять ему боль. Возможно, будет лучше, если она уйдет. Она терпеть не могла находиться в сложной ситуации, поэтому потребность спрятаться, сдавливала ей грудь настолько сильно, что она едва переводила дыхание.
Но он и Хаммер — оба были правы; она всегда сбегала. И честно говоря, она не в полной мере выполнила свою часть обязательств в сохранении этих отношений, поэтому если сейчас она уйдет, то так оно и останется.
— Скажи хоть что-нибудь. Пожалуйста…
С замкнутым видом, Лиам присел на постель.
— Перекинь ноги через мои колени и раздвинь бедра. Покажи мне киску. Я хочу посмотреть на то, что принадлежит мне.
Зная, что любая демонстрация неуверенности, лишь сделает наказание болезненнее — не в физическом плане, Рейн поднялась с колен и подошла ближе. Ее не волновала физическая боль. Но ментальная? Эмоциональная?
Она попыталась поймать его взгляд, но он смотрел сквозь нее. Ее снова окатило волной беспокойства и тревоги. Но, тем не менее, она нашла в себе смелости, растянуться на коленях Лиама.
— Скажи свое стоп-слово.
— Париж, — выдохнула она.
Лиам одарил ее резким кивком.
— Считай, пока я не остановлюсь.
Зная, что он может ударить ее в любой момент, Рейн сделала прерывистый вдох. Но вместо того, чтобы приступить к наказанию, он заставил ее ждать. Рейн дернулась, задаваясь вопросом, когда же он примется за дело. Секунды складывались в минуты, которые, в свою очередь, были подобны дням. И все это время он ничего не делал, лишь смотрел на ее обнаженную спину и попку. Она пыталась перебороть беспокойство.
Наконец, он резко опустил руку, оставляя на ее ягодице отпечаток своей ладони и пальцев. Шлепок обжег ее, словно кипящая лава. Странно, но удар оказал на нее успокаивающее воздействие.
— Один.
Она всхлипнула. А он продолжил.
Сегодня он не стал разогревать ее перед наказанием и не сдерживался. Каждый его шлепок жалил ее острой болью. Опаляя кожу и сжигая плоть дотла, он пронизывал ее насквозь.
Сосредоточившись, на получаемых от его ударов, ощущениях, она была рада каждому из них. Постепенно, с каждым ритмичным шлепком, ураган ее мыслей начал успокаиваться. Внезапно на нее снизошел благословенный покой, прерываемый только его тяжелым дыханием, звуком поднимающейся ладони, шлепком и их, раздающимся по всей комнате эхом, перемежающимся с ее громкими вскриками, которым она потеряла счет. Затем все начиналось сначала…
Спустя какое-то мгновение, она сбилась со счета и потеряла себя, исчезая в каком-то прекрасном месте и уплывая от всех своих проблем. От всего, кроме Лиама. Ее опоры. Ее любимого.
Рейн не знала, сколько прошло времени с того момента, когда порка резко прекратилась. Сейчас, ее мышцы походили на расплавленный шоколад, а мысли — на жидкий мед. Она вдохнула его запах, когда он скользнул своей большой ладонью по ее горячей коже.
Прошло достаточно много времени, прежде, чем она, прижавшись к нему, крепко обняла руками его ногу.
— Благодарю Вас, Сэр. Теперь мне лучше.
Усадив к себе на колени, и ласково проведя рукой вниз по ее спине, Лиам притянул ее к своей груди. Запрокинув голову назад, она посмотрела на него снизу вверх, зная, что в ее глазах отражалось то, что чувствовало ее сердце. И теперь это ни капельки не пугало ее, в отличие от прошлых попыток.
— Как тебе удается делать это? прошептала Рейн.
— Как ты вообще можешь знать, что мне нужно?
— Хотел бы я, да это не так. Я не претендую на обладание вселенским знанием. Просто я здесь, и я могу облегчить твое бремя. Неужели ты не понимаешь, насколько мне необходимо сделать это для тебя?